«Что же делать? — думал Мельников. — Как поступить? Остаться здесь и ожидать товарищей? Но ведь всё равно когда-нибудь придётся пройти внутрь».
Будь он одни, он не колебался бы ни минуты. Но Второв! Ответственность за него лежала на Мельникове.
«Эх, была не была! В крайнем случае, они сумеют прорезать стенку трубы или даже взорвать её».
— На всякий случай, оставим записку, — сказал он. Кратко, но достаточно подробно описав всё, что с ними произошло, Мельников положил записную книжку возле чаши на невидимый постамент. Книжка казалась висящей в воздухе, и её нельзя было не заметить сразу.
— Ну, теперь идём!
Пятиугольное отверстие было той же величины, что и наружная дверь. Неизвестные звездоплаватели, очевидно, были небольшого роста. Мельников, нагнувшись, перешагнул порог. Второв последовал за ним.
Они остановились сразу за дверью, тревожно наблюдая за ней. Закроется или нет?.. Дверь закрылась.
Они увидели, как отверстие затянулось точно прозрачной газовой плёнкой, сперва чуть заметной, но затем быстро густевшей. Потом, как-то сразу, резким скачком, только что бывшее перед ними отверстие исчезло. На его месте блестела гладкая, по-видимому металлическая, стена.
Это было так странно, так необъяснимо, что несколько минут оба звездоплавателя смотрели на чудесную стену, не будучи в состоянии сказать хоть одно слово. Они задыхались от волнения.
Только что на их глазах произошло явление, совершенно неизвестное земной науке. Пустота, сквозь которую они свободно прошли, превратилась в металл! Высшей наукой — непонятной, загадочной — повеяло на них от этого феномена, который, несомненно, являлся только применением ещё неизвестных им законов природы.
— С этой стороны почему-то нет граней, — сказал наконец Мельников.
— А вам не кажется странным, что мы её видим? — спросил вдруг Второв.
— Кого?
— Стену. Здесь должно быть совсем темно.
«В самом деле», — подумал Мельников.
Лампы на шлемах они потушили, когда вошли внутрь корабля. Голубой огонь чаши остался за дверью. Но стена была видна. Больше того, они видели свои тени, шевелившиеся на ней. Значит, за спиной свет!
Мельников обернулся и вскрикнул. В его голосе были радость и удивление.
ИЗ ГЛУБИ ТЫСЯЧЕЛЕТИЙ
Труба, которую они видели из-за двери, идущей в тёмную даль, оканчивалась в трёх шагах. Смутно виднелись деревья леса. Свет был светом дня, очевидно не таким слабым, как им казалось в самом лесу. Этот свет был достаточным, чтобы видеть внутри короткого отрезка трубы, непонятным образом заменившего целую трубу. Этот свет создавал тени.
— Выход! — радостно вскричал Второв.
— Нет, — сказал Мельников. — Это не выход. Смотри внимательней.
И Второв увидел…
Неясная масса деревьев была по сторонам и сверху, но прямо впереди её не было. Тёмная пустота уходила вглубь леса. Видимая труба оканчивалась в трёх шагах, а дальше продолжалась труба, ставшая невидимой, какой-то призрак трубы, о существовании которой можно было лишь догадываться.
И всё же это была та самая труба, по которой они пришли сюда. Только она стала по неизвестной причине абсолютно прозрачной, как пьедестал, на котором стояла чаша.
Мельников подошёл к «краю». Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы шагнуть дальше. Под ногами он различал траву, казалось, что идти некуда, оставалось только прыгать вниз.
Но металлическая подошва его ботинка ступила на гладкий пол. Рука ощущала полукруглую стенку. Труба была тут, твёрдая, как и раньше. И невидимая!..
Они шли в полутора метрах над «землёй», как будто по воздуху. Ноги не слушались, и на каждом шагу они спотыкались, хотя пол был ровным. Ходить, не видя, по чему идёшь, было не так просто.
— Если бы кто-нибудь мог на нас посмотреть? — сказал Второв. — Странное зрелище! Два человека идут по воздуху.
— Если труба прозрачна снаружи.
— А разве может быть иначе?
— Всё возможно.
Мельников включил лампу на шлеме.
Луч света лёг на металлическую стенку трубы. Они видели характерные блики, создаваемые светом на поверхности гладкого металла. Но одновременно они видели, и то, что находилось за трубой.
Это противоречие производило ошеломляющее впечатление.
Как раз в этом месте, вплотную к трубе, росло дерево. До того, как зажёгся свет, его было плохо видно, — чёрный контур ствола. Но и теперь дерево осталось таким же тёмным, хотя находилось в метре от их глаз и на него должен был падать луч света.
— Вот доказательство, — сказал Мельников. — Металл трубы прозрачен односторонне. Внешний свет проходит свободно, но внутренний не может пройти. Снаружи нас никто не смог бы увидеть.
— Из этого материала мы будем строить стены домов, — сказал Второв, — когда узнаем, что это такое. Представляете себе, сколько света будет в таких домах, а снаружи ничего не видно.
— Ты начинаешь фантазировать, Геннадий!
— Раз мы попали в сказку из «Тысячи и одной ночи»…
— Где-то здесь, — сказал Мельников, — должно быть внутреннее кольцо.
— Да, оно недалеко. Половину трубы мы, безусловно, прошли.
Они знали, какую форму имел этот странный корабль. В центре находилось шестиметровое ядро. Его окружали три трубы-кольца, одно в пятидесяти метрах, а два других, близко расположенных друг к другу, в ста метрах. Центр и кольца соединялись прямой трубой. Первое внутреннее кольцо должно было вот-вот показаться.
«Если оно куда-нибудь не исчезло», — подумал Второв.
Но кольцо оказалось на своём месте. Через несколько шагов они увидели его сквозь стенку трубы.
И так же, как вначале у ядра, так и теперь, в трёх шагах от кольца, труба перестала быть прозрачной. Но ничего не преградило путь. Там дальше опять виднелись прозрачные стенки.
Радиальная труба проходила через внутреннее кольцо насквозь.
— Тут должен быть вход.
Лучи прожекторов освещали гладкие стоики. Никакого намёка на скрытую дверь, никаких выступов, никаких признаков механизма.
И снова проявилась непонятная и пугающая в своей таинственности техника космического корабля неведомой планеты. Словно кто-то разумный и внимательный наблюдал за ними, стерёг каждый их шаг.
— Тут должен быть вход, — сказал Мельников, протягивая руку к стене. И в ответ на это движение они увидели, что вход действительно существует.
Часть металлической стены резко изменила свой вид. Сразу потускнели на ней блики света. Обозначился пятиугольный контур. Металл быстро «таял», превращаясь в пустоту. Словно обрадовавшись, лучи прожекторов рванулись вперёд, внутрь кольца. Сверкнули какие-то длинные цилиндры — красные, зелёные, жёлтые. От двери в глубину шла узкая, как будто стеклянная, дорожка — странный, почти невидимый мостик.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});