Случай с «Трэшером» – не только крупнейшая катастрофа ВМС США в мирное время, но и вообще ужасающая по числу жертв трагедия. Впервые затонула атомная подводная лодка. Скорее всего, именно последнее обстоятельство больше, чем все остальное, вынудило американских военных лихорадочно искать ответы на два вопроса: почему она затонула и где может находиться?
11 апреля начала работать комиссия по расследованию происшествия. Чтобы восстановить хронологию катастрофы, комиссия, кроме показаний экипажа «Скайларка», воспользовалась данными океанографической атлантической системы (ОАС), представляющей собой группу сонаров-измерителей постоянного действия, установленных в Атлантике. Назначение ее примерно то же, что у авиационного «черного ящика».
Сонары ОАС дважды, с 9.09 до 9.11 и с 9.13 до 9.14, уловили шумы, которые могли исходить от лодки во время накачки балластных цистерн сжатым воздухом. Кроме того, в 9.18 был зарегистрирован сильный низкочастотный помеховый сигнал. Может быть, это был взрыв «Трэшера», стальной корпус которого не выдержал чудовищного давления.
Почему это произошло? Такие внешние причины катастрофы, как нападение врага, встреча с НЛО, столкновение с другим кораблем, саботаж, были отвергнуты. Ошибки в действиях экипажа? Возможно, но маловероятно. Чтобы «Трэшер» оказался в аварийном состоянии, командир Харвей должен был еще до погружения на максимальную глубину, то есть до 9.12, отдать целый ряд ошибочных приказаний. Также маловероятно, чтобы на эти неправильные решения никто бы не отреагировал: ни члены экипажа, ни специалисты с верфи, находившиеся на борту субмарины. Более вероятным представляется неожиданный сбой техники, из-за которого субмарина на несколько мгновений вышла из-под контроля. Такой дефект мог возникнуть только в двух случаях. Либо это грубейшая халатность во время девятимесячных судостроительных работ, либо – очень серьезный конструкторский просчет.
Комиссия расследовала оба возможных варианта и в итоге вскрыла такую массу преступных ошибок и недочетов, что их с лихвой хватило бы, чтобы отправить на дно целый флот.
С лета 1961 по лето 1962 года «Трэшер» совершила несколько надводных и подводных рейдов в Атлантическом океане. Выдержав все испытания и экстремальные нагрузки, 11 июля 1962 года лодка вернулась в гавань Портсмута, где за нее взялись техники. Им предстояло обследовать сложнейший подводный аппарат и устранить слабые места. Работы, рассчитанные на полгода, затянулись на девять месяцев, поскольку открывались все новые дефекты: низкое качество герметизации, соединительных деталей и клапанов систем трубопроводов, поврежденная электроизоляция и тому подобное. Все это можно было устранить, если бы…
Если бы на верфи проявили добросовестность. Техники попросту схалтурили. Причем их халтура зашла настолько далеко, что многие важные элементы конструкции оказались установленными не с той стороны! Так, во время одного из тестов команда «Трэшера» с удивлением обнаружила, что перископ пошел вверх, когда переключатель стоял в положении «вниз», и наоборот. Когда «Трэшер» 9 апреля 1963 года покидала портсмутскую гавань, командир лодки и инженеры с верфи были уверены, что все ошибки устранены. Но кто мог бы тогда дать полную гарантию, что в системе из десятков тысяч деталей где-нибудь не найдется еще какой-нибудь неправильно установленный выключатель или окажется перевернутым клапан?
Вдобавок выяснилось, что у самой современной атомной подводной лодки не было того, что есть у обычного пылесоса: подробной инструкции! На каждом корабле ВМФ США имеется информационная книга о судне (ИКС), где описано использование систем, указаны все значимые данные, а самое главное – отражены особенности конструкции. Была такая книга и у «Трэшера», но руководство портсмутской верфи передало ИКС одной гражданской фирме, работавшей по подряду. А для себя скопировало ИКС более старой модели атомной подводной лодки, с совершенно иными особенностями конструкции. В результате, когда подводная лодка 9 апреля 1963 года отправлялась в свое последнее плавание, на ее борту не оказалось никакой постоянной документации.
Кроме того, сборка в Портсмуте двух жизненно важных систем «Трэшера» была произведена не в полном соответствии с установленными техническими нормами и требованиями. Сжатый воздух и вода в лодке подводились по длинным трубопроводам, которые всегда должны быть идеально чистыми, поскольку даже мельчайшая грязь может заблокировать чувствительные клапаны. Но на военно-морской верфи не было ни одного помещения, где соблюдался бы режим пылезащиты. Хотя и не очень вероятно, но вполне возможно, что даже один небольшой металлический осколок или волокно тряпки могли сгубить атомную подводную лодку.
Но все эти халатности во время техобслуживания относительно безобидны по сравнению со слабыми местами самой конструкции. Считалось, что электрические соединения «Трэшера» были хорошо защищены от воды. Но это лишь в том случае, если вода будет капать сверху. На самом же деле она может проникнуть в субмарину со всех сторон. На глубине 300 метров вода под мощным давлением с силой снаряда прорвется сквозь мельчайшую пробоину и разрушит все, что специально не защищено. Даже из-за небольшой течи, через которую вода только сочится, чувствительная электроника субмарины может выйти из строя. К тому же многие нужные инструменты хранились на лодке, хотя и в двойном экземпляре, но недалеко друг от друга. Случись что, и команда в один миг лишалась как основного инструмента, так и дубликатов.
На основании сообщения Харвея («Пробую продуть») комиссия сделала вывод, что сжатого воздуха на «Трэшере» оказалось недостаточно. Максимальная величина давления сжатого воздуха для подводных лодок была определена в ВМС США еще за несколько лет до гибели «Трэшера». Она являлась стандартным значением для определенной глубины. «Трэшер» должна была погрузиться гораздо глубже, чем все ее предшественники, но никто во всем флоте не подумал о том, чтобы соответственно повысить давление воздуха и переоборудовать трубопроводную систему! Таким образом, надежность «Трэшера» оказалась ниже, чем надежность более ранних моделей, а ее самым слабым местом стала система сжатого воздуха, не сработавшая как нужно на максимальной тестовой глубине.
В системе имелись и другие недоработки. Так, в корпусе лодки циркулировали два цикла сжатого воздуха. Оба были связаны подобно сообщающимся сосудам. Если в одном падало давление, то же самое происходило и в другом. Похоже, экипажу «Трэшера» так и не удалось вовремя определить неисправный трубопровод. Весьма вероятно, что вовремя не были закрыты клапаны. А к засорению проводки или блокировке клапанов мог привести накопившийся лед, сконцентрировавшийся на самих клапанах, на сужениях и сгибах труб.
Но это еще цветочки. Комиссия убедилась, что в самой конструкции подводной лодки была заложена ошибка, из-за чего любой выход на максимальную глубину мог оказаться смертельно опасным. Дело в том, что бортовой реактор на атомных лодках так или иначе связан с системой трубопроводов. Bo-первых, он охлаждается водой, как обычная АЭС. Во-вторых, реактор в свою очередь косвенно воздействует на трубопроводы – морская вода опресняется и расщепляется на водород и кислород. В любой системе трубопроводов имеются многочисленные сгибы и стыки. Обычно эти места тщательно свариваются. Если сварка выполнена по всем правилам, то соединения служат очень долго. Так вот, трубопроводы «Трэшера» на стыках были не сварены, а запаяны – по причине их труднодоступности. Разумеется, места пайки не могут выдержать той нагрузки, которая максимально допустима для соединений сварки.
Все расчеты комиссии были заложены в ЭВМ для анализа. Исходные данные компьютер принял следующие: утром 10 апреля «Трэшер» находился на максимальной тестовой глубине, то есть на глубине не менее 330 метров. Лодка шла со скоростью 15 километров в час и вскоре сменила курс. В 9.09 в корпусе субмарины или в трубопроводной системе появилась пробоина примерно с ноготь величиной. В ту же минуту резко упала мощность насоса, поставляющего холодную воду для реактора. Командир Харвей приказал «продуть» цистерны и подниматься на поверхность. В 9.11 «продувка» внезапно прервалась, вероятно, из-за короткого замыкания в электрической цепи, после чего появились сбои в системе сжатого воздуха, вызванные возможным оледенением. В 9.12 отключился реактор – короткое замыкание. Электрическому двигателю, который в аварийных случаях замещает реактор, требуется на «разгон» от 10 до 50 секунд. Естественно, в этот период неизбежно падает скорость судна, что и случилось с «Трэшером». В 9.13 с лодки пришло последнее сообщение. Одновременно была проведена вторая попытка накачать цистерны сжатым воздухом, шум которого слышали снова 30 секунд спустя. В этот момент отказали практически все жизненно важные системы «Трэшера».