— Мне больно, — прохрипел я.
— Знаю. Дар! Знаю. Живая вода поможет. А теперь пойдем, — она взяла меня за руку, как маленького, и отвела в библиотеку, в мою берлогу, уложила на кушетку. Поцеловала в лоб: — Спи, родной! Спи, тебе нужна сила.
Я проспал два дня. Проснувшись, со стыдом вспоминал все, что со мной произошло. Никогда не думал, что смогу вести себя подобным образом. Так распуститься! Заткнул поглубже все воспоминания, связанные с Мэриэттой. Окунулся с головой в обычные будни, наполненные проблемами горожан Даалада, и бесчисленными неурядицами, которые, то там, то тут вспыхивали в княжествах драконов. Кроме того, я хотел обезопасить себя на будущее, и мы с Красом ломали голову над вопросом, как сделать так, чтобы в случае моего исчезновение, ну не только моего, а любого Повелителя драконов, ни один шерш не мог предъявить глупую бумагу, с подписью и печатью Владыки. А еще, мне не давала покоя идея, соединить все замки драконов, чтобы они могли общаться друг с другом, и передавать в случае опасности новости незамедлительно. Так в хлопотах прошло еще несколько дней.
Мы сидели за завтраком, когда к нам в столовую вошёл Раст. Ни слова не говоря сел за стол. Жин-Жин, стоящий поодаль, тут же поставил перед ним тарелку. Белый Тигр кивнул, и принялся, молча, есть. Я старался не показать свое волнение.
— Дар, прекрати, этот звук действует мне на нервы, — вдруг вскрикнул Раст. Только тут я увидел, что старательно режу ножом фарфор. Положил столовые приборы на стол.
— Ну? — не вытерпел я.
— Что ну? — огрызнулся Белый Тигр, — я сойду с ума с этой девчонкой. Ты знаешь, что она удумала? Не успела придти в себя, как направилась к Энлилю, и вернула ему его красоту в полной мере, может быть, даже еще привлекательнее сделала. При этом потеряв всю силу, что у нее была. Если бы не Атель, который позвал Ала, а тот не остановил бы ее. Она отдала бы Повелителю ветров жизнь, и умерла бы! Теперь снова без сознания. Погружать в живой огонь часто нельзя, сам знаешь! Даже она может сгореть! Я был там. Опять бледная, совсем прозрачная, в этой огромной кровати. Мечется, что-то бормочет! Дай живой воды!
Я поднялся с места, быстро дошел до Линеллы. Она все слышала как всегда, и уже в дверях протягивала мне кувшин с живой водой. Взял его, вернулся обратно, и поставил перед Растом.
Он попросил принести ему, что-нибудь выпить. У меня как раз была его любимая яблочная настойка. Он выпил одним махом, вытер губы.
— Дар… — Он посмотрел на меня, но больше ничего не сказал, встал и ушёл. А я подошёл к окну и зашептал: — Мэриэлла, пожалуйста, не уходи! Не надо!
Внутри, затеплился огонек надежды. Еще не все потеряно, Мэриэтта вернула Энлилю его жертву, не приняла ее. Только бы с ней ничего не случилось.
И чтобы забыть тревогу, снова погрузился в заботы. Я договорился с Дааладом, что если покажется Раст, а меня не будет в замке, он пришлет мне весточку. И, где бы я ни был, время от времени поднимал голову и смотрел, не летит ли огненный шар. Его не было. Самому идти к Расту не смел. Надоедать своим присутствием и переживаниями не имел права. Был твердо уверен, что когда будет нужно, Белый Тигр придет и все сообщит сам.
Тем временем, я решил переделать сожженную спальню. На мое удивление, Филя, выслушав мою просьбу, о необходимых мне камнях, которыми я решил отделать эту комнату, даже не возразил мне, как делал обычно: — Тебе, Владыка, только бы все выгрести из земли. — А кинув на меня косой взгляд, сказал: — Сделаем! Не волнуйся! Присылай мастеров.
Беда прилетела огненным шаром, только не от Раста, а от Зелена. «Дар, у нас неприятности, срочно прилетай. Зелен».
Еще не долетев до Кантина, увидел зеленого дракона. Он летел ко мне.
— Что случилось?
— В Светлом лесу беда, дриаду убили.
— Кто?
— Не знаю, на ее руке знак клятвы на смерть.
Внутри меня все сжалось. Мы опустились на поляну перед селением дриад. В окружении лесных жителей на траве лежало тело, закрытое простыней. Обняв его, плакала красивая женщина, маленький мальчик, стоя около нее, вытирал слезы рукой, дергая мать за подол платья: — Мам, не надо, мам!
Невдалеке, привалившись к дереву, в голос рыдал Эол. Мне навстречу шла Хранительница Светлого леса.
— Когда это случилось? — спросил ее.
— Несколько часов назад!
— Увидите мать, — попросил я.
Она кивнула, несколько мужчин с трудом оторвали бедную женщину от тела дочери, и увели. Я подошел к нему и откинул ткань. Снежка лежала бледная и прекрасная. Будто только легла на минуту и уснула. Смерть еще не совсем вошла в свои права, и на ее щеках медленно угасал румянец, и коралловые губы, еще не потеряли свой яркий и жаркий цвет. Я поднял рукав платья, около сгиба локтя знак клятвы на смерть был фиолетовым и четким, что говорило о том, клятву привели в исполнение по праву. На платье на груди напротив сердца было небольшое темное пятно. Удар магической молнией. Смерть мгновенная. Девушка даже не поняла, что с ней случилось. Около меня появился Ал и тоже склонился над дриадой. Мы с ним встретились взглядом. Великий маг сельфов подошел к Эолу, и схватил его за шиворот:
— Ей запретили покидать Атель! Зачем ты унес ее?
— Горен мертв! А мы хотели скорее пожениться! Снежка спешила домой! Получить разрешение мамы, — всхлипывал ветер.
— Как это случилось?
— Не знаю, — выл Эол, — мы бегали по лесу, а потом я звал, звал, а она лежит…
— Знаешь, что с тобой нужно сделать? — зло проговорил Ал.
— Не трогай мальчика, — голос Хранительницы Светлого леса был грустным, и в тоже время отстраненным. — Это не его вина. Они спешили жить! Но судьбу не обманешь! И ты знаешь это!
— Им запретили покидать Атель, — повторил Ал.
— Но ты же не сказал им, что, если знак не пропал, значит, тот, кто взял клятву, жив.
— Я не хотел пугать Снежку.
— Ты не хотел пугать Снежку, я тоже не хотела расстраивать ее, и закрывать в доме, думала, что если это не Горен, так сама сумею защитить. Видишь, сколько нашей с тобой вины. А мальчику и так плохо! Не трогай его, не надо перекладывать свою вину на ребенка, — и обратилась к стоящим людям: — Приготовьте костер. Дар, ты знал ее, — не спросила, а утвердительно сказала она, — тебе зажигать огонь, — снова повернулась к дриадам: — Сестры, оденьте Снежку, ей идти в дальний путь.
С плачем и воем, который так всегда раздражал меня, драконы никогда не кричат над покойником, дриады окружили Снежку. Мужчина поднял ее на руки и понес куда-то.
— Идемте ко мне, — тихо сказала Хранительница Светлого леса, и мы втроем поднялись по лестнице в ее белый домик. Сели за стол. Она опустила голову, помолчала, потом сказала: — Мои братья деревья видели, как ее убили. Это была магия. Они сказали странная магия, темная и первозданная. Вы понимаете, что это значит?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});