870
В судебной практике стран семьи общего права объективный стандарт небрежности (с определёнными вариациями, допускающими в ряде случаев привнесение даже субъективных моментов оценки) формулируется следующим, к примеру, образом:
в Англии: McCrone v. Riding, [1938] 1 All E.R. 157, 157–158 (per Lord Hewart, C.J.) (для осуждения за вождение без должной осторожности и внимательности применяемый стандарт оценки меры небрежности в поведении обвиняемого «является объективным стандартом, безличностным и всеобщим «…; «он никоим образом не связан с мерой умелости или мерой опытности, присущими индивидуальному водителю», и «неверно предполагать, что может быть один стандарт для обычного водителя и другой стандарт для кого-нибудь ещё…»);
в Канаде в сравнительно недавней серии прецедентов объективный стандарт небрежности (с некоторыми субъективными вкраплениями) воспринимается совершенно однозначно: «… Тест для небрежности является объективным тестом, требующим заметного отклонения от стандарта осторожности разумного человека. Нет необходимости в установлении намерения отдельного обвиняемого. Вопрос, на который следует ответить в соответствии с объективным тестом, заключается в том, что обвиняемый «должен был бы» знать», Regina v. Hundal, [1993] 1 S.C.R. 867, 883 (per Cory, J.); Regina v. Creighton, [1993] 3 S.C.R. 3, 18, 25–33 (per Lamer, C.J.), 58–74 (per McLachlin, J.) (аналогично); Regina v. Gosset, [1993] 3 S.C.R. 76, 93–99 (per Lamer, C.J.) (аналогично); Regina v. Finlay, [1993] 3 S.C.R. 103, 113–117 (per Lamer, C.J.) (аналогично);
в Австралии: «Для цели констатации простого убийства, совершённого с преступной небрежностью, будет достаточно, если обвинение докажет, что деяние, причинившее смерть, было совершено обвиняемым сознательно и волимо, без какого-либо намерения причинить смерть или тяжкий телесный вред, но при обстоятельствах, сопряжённых с таким пренебрежением стандартом осторожности, которого разумный человек придерживался бы (курсив мой. – Г.Е.)…», Nydam v. Regina, [19771 V.R. 430, 445.
871
См.: Commonwealth v. Pierce, 138 Mass. (24 Lath.) 165 (1884).
872
Ibid, at р. 174, 176–178, 180.
873
Ср., напр.: «… Даже если конкретный обвиняемый настолько глуп [или] настолько невнимателен… что фактически не осознавал серьёзность опасности, он не может избежать обвинения в легкомысленном или неосторожном (как отмечалось ранее, в уголовном праве Массачусетса под неосторожностью (recklessness) в известной мере понимается небрежность (negligence). – Г.Е.) поведении по отношению к его опасному действию или бездействию, если обычный нормальный человек при тех же обстоятельствах осознавал бы серьёзность опасности. Человек может быть неосторожен по смыслу закона хотя бы он сам и полагал, что он осторожен (курсив мой. – Г.Е.)», Commonwealth v. Welansky, 316 Mass. 383, 398–399 (1944); State v.
Ohnstad, 359 N.W.2d 827, 835–836, 842–843 (N.D. 1984) (небрежность не требует субъективной осведомлённости о преступном поведении).
874
См., напр.: Hall J. Negligent Behavior… Р. 642–643.
В отечественной литературе относительно критики объективного стандарта небрежности см., напр.: Уголовное право зарубежных государств. Общая часть. С. 132–133; Нерсесян В.А. Указ. соч. С. 114–116; Никифоров А.С. Уголовное право современной Англии… С. 142.
875
Holmes, Jr., О. И/. The Common Law. Р. 108–109; см. также: Ibid. Р. 50–51.
876
См.: Morissette v. United States, 342 U.S. 246 (1952).
877
Ibid, at p. 250–252.
878
Сопоставимую, хотя и меньшую известность получило решение по другому делу, делу Джипсэм Ко., вынесенное в 1978 г. и подтвердившее принципы, положенные в основу решения по делу Мориссетта (см.: United States v. United States Gypsum Co., 438 U.S. 422, 436–438 (1978)).
879
См.: Montana v. Egelhoff, 518 U.S. 37 (1996).
880
Цит. из: Powell v. Texas, 392 U.S. 514, 545 (1968) (Black, J., cone. op.). – Г.Е.
881
Montana v. Egelhoff, 518 U.S. 37, 58 (1996) (Ginsburg, J., cone. op.).
882
Ibid, at р. 71 (O’Connor, J., diss. op.).
883
Singer R., Husak D. Op. cit. P. 906.
Cp. также: «Этот правовой массив (упомянутых решений Верховного Суда Соединённых Штатов. – Г.Е.) оставил неразрешённым вопрос о том, какую роль принцип mens rea играет в нашем конституционном праве… Насколько конституционный статус принципа mens rea не может быть окончательно определён, настолько же он не может быть игнорируем. Прецеденты (Верховного Суда Соединённых Штатов. – Г.Е.) вопреки их нечёткой природе несут в себе ясное послание, согласно которому существует сохраняющаяся конституционная значимость принципа mens rea», United States v. Cordoba-Hincapie, 825 F. Supp. 485, 505, 515 (E.D.N.Y. 1993).
884
См. подр. таблицу в приложении I.
885
См. подр.: LaFave W.R., Scott, Jr., A.W. Op. cit. P. 242–250.
886
Cp.: «Принцип mens rea может обладать некоторым конституционным статусом, но куда как более трудно ясно определить, какой облик конституционная доктрина mens rea может принять, и точно установить, как далеко легислатура позволительно может зайти в исключении психического элемента преступления… Почти невозможно предсказать, как Верховный Суд сегодня разрешил бы дело, если бы он столкнулся лицом к лицу с таким вопросом», United States v. Cordoba-Hincapie, 825 F. Supp. 485, 517 (E.D.N.Y. 1993); «Проблема определения степени виновности, требуемой для образования элементов уголовных правонарушений в отсутствие точного законодательного предписания, является для судов, что уже подтверждено, трудной проблемой», Commonwealth v. Samuels, 566 Ра. 109, 2001 Ра. LEXIS 1854, *9 (2001) (Saylor, J., cone. op.).
887
См., напр.: United States v. Park, 421 U.S. 658, 673 (1975) (строгая ответственность является привычным институтом уголовного права, и «обязанность судов заключается в придании им (т. е. нормам, устанавливающим строгую ответственность. – Г.Е.) силы настолько, насколько они не нарушают конституции»); «Хотя правонарушения строгой ответственности известны уголовному праву и не нарушают неизбежно конституционные требования (курсив мой. – Г.Е.)… суженные обстоятельства, в которых Конгресс создавал, а настоящий Суд признавал такие правонарушения, свидетельствуют об их в общем-то непоощрительном статусе», United States v. United States Gypsum Co., 438 U.S. 422, 437–438 (1978).
888
Ср. ранее, § 1 главы III.
889
Ср.: «Конгресс обошёлся без требования намерения (в конкретном законе. – Г.Е.)…, так как это необходимо для эффективного применения статута», United States v. Freed, 401 U.S. 601,616 (1971) (Brennan, J., cone, op.); People v. Travers, 52 Cal. App. 3d 111, 114–115 (1975) (базис строгой ответственности заключается в необходимости эффективного правоприменения, исключающем возможность для истинно виновных лиц избежать осуждения там, где доказать mens rea затруднительно; соответственно, данные интересы перевешивают риск возможного осуждения невиновного).
Ср. также точку зрения английской судебной практики: «Когда Легислатура считает чрезмерно важным предотвратить совершение отдельного деяния, она абсолютно воспрещает его совершение; и если оно совершается, то правонарушитель подвергается наказанию независимо от того, обладал ли он какой-либо mens rea либо же нет и намеревался ли он либо же нет нарушить закон», Pearks, Gunston & Tee, Ltd. v. Ward, [1902] 2 K.B. 1,11 (per Channell, J.).
Связан с этим обоснованием и довод, в силу которого установлением строгой ответственности законодатель подчёркивает социальное неприятие определённых форм поведения и свою готовность наказывать безотносительно к намерениям действовавшего (см.: Levenson L.L. Op. cit. Р. 422; Jackson R.M. Absolute Prohibition in Statutory Offences. P. 262–263). В таком случае всё уголовное право должно бы стать областью строгой ответственности, поскольку всякое поведение, попадающее в его орбиту, социально неприемлемо.
890
Ср.: «Всегда должно помнить, что первая цель уголовного права заключается в предотвращении совершения определённых деяний, которые им рассматриваются как направленные против публичного интереса, а не наказание или исправление правонарушителя. Следовательно, необходимо может быть предусмотреть строгую ответственность тогда, когда она является единственным практическим способом охранить от совершения вредоносного деяния (курсив мой. – Г.Е.)» (см.: Note,
891
Mens rea in criminal statutes // The Law Quarterly Review. L., 1958. Vol. 74, № 295. P. 343).
Cp. также: «Я согласен, что, как правило, не может быть преступления без преступного намерения, но это никоим образом не является всеобщей нормой… Множество статутов… налагают уголовные наказания безотносительно к какому-либо намерению нарушить их с целью добиться для защиты общества такой степени усердия, которая сделает нарушение невозможным (курсив мой. – Г.Е.)», People v. Roby, 52 Mich. 577, 579 (1884); «Его (т. e. закона, налагающего строгую ответственность. – Г.Е.) очевидная цель заключается в требовании от каждого лица, имеющего дело с наркотиками, установить на свой риск (курсив мой. – Г.Е.), подпадает ли то, что оно продаёт, под запрещение статута, и, если оно продаёт запрещённый наркотик в неведении о его характере, наказать его. Конгресс взвесил возможную несправедливость в подвержении невиновного продавца наказанию против зла подвержения невиновных покупателей наркотической опасности и решил, что последнее является результатом, которого предпочтительнее было бы избежать», United States v. Balint, 258 U.S. 250, 254 (1922); Morissette v. United States, 342 U.S. 246, 253–256 (1952) (принятием статутов строгой ответственности законодатель стремится добиться большей эффективности в правоприменении и предотвратить потенциально возможный вред обществу).