Читать интересную книгу Весь Хайнлайн. Дорога доблести - Роберт Хайнлайн

Ладно, считайте меня трусом… Я не встал во весь рост и не проклял их. Я даже не шевельнулся.

Кейти ласково произнесла:

— Милочка, милочка! Да это ж было в средние века. Не сегодня, не сейчас, не здесь.

Ей ответил Калверсон:

— Миссис Фарнсуорт, каждому колдуну хорошо известно, что террор может начаться в любую минуту. Даже обыкновенный неурожай способен вызвать взрыв. И события в Салеме не так уж далеки от нас по времени. Да и Салем не так уж далек от нас территориально. Кругом много христиан. Они бы разожгли костры, если б могли. Так же как в Салеме.

У меня был недурной шанс придержать язык. Но я все-таки вылез:

— Ни одной ведьмы в Салеме не сожгли.

Родерик посмотрел на меня.

— А вы-то что знаете об этом?

— Сжигали в Европе, а не здесь. В Салеме ведьм вешали. Кроме одной, которую задавили. (В Америке огнем не пользовались никогда. Господь Бог не велел нам мучить их при жизни. Он нам не приказывал пытать их до смерти).

Родерик снова поглядел на меня:

— Вот как! Мне кажется, что вы оправдываете повешение?

— Я не говорил ничего подобного! (Господи, прости меня грешного!)

Наш разговор оборвал Джерри:

— Я требую, чтобы этот разговор был прекращен. Дальнейшего обсуждения данной темы за столом я не потерплю. Сибил, мы не хотим, чтобы ты приходила туда, если тебе это неприятно или напоминает о печальных событиях. Кстати, о повешении: что нам делать с полузащитниками «Ковбоев из Далласа»?

Два часа спустя Джерри Фарнсуорт и я опять сидели в той же комнате, но теперь работала программа «Ремингтон-3». Зимний снег за окнами, время от времени над полом проносился сквознячок, иногда слышался вой одинокого волка — но у камина с ревущим пламенем было прекрасно. Джерри налил нам по чашке кофе, а в огромные бокалы, в которых вполне могли бы плавать золотые рыбки, — бренди.

— Это запах благородного бренди, — сказал он, — то ли «Наполеон», то ли «Карлос Примеро». В любом случае — королевский бренди, настолько королевский, что, может быть, у него даже гемофилия.

Я с трудом сглотнул. Шутка мне не слишком понравилась. Меня все еще пробирала дрожь при мысли о ведьмах… Об умирающих ведьмах. Дергающиеся в предсмертных мучениях ноги… корчащиеся в пламени тела… и у всех — лицо Сибил.

Дает ли Библия определение понятия «ведьма»? И не может ли оказаться, что эти современные поклонники мастерства — вовсе не те, кого Иегова считал ворожеями?

Хватит вилять, Алекс! Признайся, что ворожеи в Книге Исхода означают то же самое, что сегодня ворожеи, или ведьмы, в Техасе. Ты судья, а она созналась. Сможешь ли ты приговорить дочь Кейти к повешению? Выбьешь ли у нее скамейку из-под ног? Не увиливай, парень! Ты и без того увиливал всю жизнь.

Понтий Пилат умыл руки.

Я не осужу ворожею на смерть. Боже, помоги мне, но я не могу иначе.

Джерри сказал:

— Выпьем за успех вашего предприятия. За ваш успех и успех Марджи. Отпивайте понемножку — тогда не опьянеете; коньяк успокоит ваши нервы и одновременно отточит ум. Алек, скажите, почему вы думаете, что конец света близок?

Битый час я перебирал доказательства, сказав, что речь идет не об одном пророчестве, которое перечисляет признаки, а о множестве: Откровение Иоанна, Книги пророков Даниила, Иезекииля, Исайи, Послания Павла к фессалоникийцам и коринфянам, слова самого Иисуса в четырех Евангелиях, причем по нескольку раз в каждом.

К моему удивлению, у Джерри оказалась Библия. Я выбрал из нее отрывки, понятные неискушенному читателю, выписал номера глав и стихов, чтобы он мог изучить их на досуге. Были, конечно, отмечены четвертая глава (стихи 15–17) Первого послания к фессалоникийцам, двадцать четвертая глава Евангелия от Матфея (51 стих) и те же самые пророчества в двадцать первой главе Евангелия от Луки (стих 32), где говорится: «…Не прейдет род сей, как все это будет». Фактически же, Христос сказал, что поколение, которое увидит эти знамения и чудеса, увидит и его приход, услышит глас и узрит Судный день. Это пророчество совершенно ясно, если читать его целиком, и вся путаница возникла лишь оттого, что из него выдирают кусочки и отдельные слова, забывая об остальном. Притча о смоковнице все это объясняет.

Я отобрал для Джерри также отрывки из Книг Исайи и Даниила и других Книг, то есть те места Ветхого Завета, которые подкрепляют пророчества Нового Завета.

Я передал ему все эти выписки и умолял тщательно их изучить, а если он натолкнется на какие-то трудности, привлечь дополнительные тексты. А главное — обратиться к Богу. «Просите, и дано будет вам, ищите, и найдете».

Он ответил мне:

— Алек, я готов согласиться с вами в одном. События последних месяцев меня тоже наводят на мысль об Армагеддоне. Возьмем, например, завтрашний день. Он вполне может оказаться концом света и Судным днем, и мало что после него останется. — Тон Джерри был печален. — Я частенько задумывался над тем, в каком мире будет жить Сибил. Теперь же меня беспокоит другое: а хватит ли у нее времени, чтобы повзрослеть?

— Джерри, поработайте над этим! Найдите свой путь к милосердию Господа. Потом приведите к нему жену и дочь! Вы не нуждаетесь ни во мне, ни в других людях, а только в самом Иисусе. Сказал же он: «Вот, стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему, и буду вечерять с ним, и он со Мною».

— Вы веруете.

— Верую.

— Алек, я хотел бы последовать вашему совету. Это могло бы послужить утешением в той жизни, которой мы живем в современном мире. Но сны давно умерших пророков для меня не могут служить доказательством: в них можно прочесть что угодно. Теология никому еще не помогала; это поиски в темном подвале в глухую ночь черного кота, которого там нет. Теологи способны убедить себя во всем, что им заблагорассудится. О, моя церковь такая же. Но зато она откровенно пантеистична. Тот же, кто поклоняется Троице и при этом настаивает, что его религия — монотеизм, способен поверить всему. Дай ему только время поболтать. Извините меня за откровенность.

— Джерри, откровенность в религии необходима. «А я знаю, Искупитель мой жив, и Он в последний день восставит из праха распадающуюся кожу мою сию». Это опять Книга Иова, глава 19. Он же и ваш спаситель, Джерри. Я умоляю вас — ищите его.

— Боюсь, шансов на это маловато, — сказал Джерри, вставая.

— Но вы еще не нашли его. Не сдавайтесь. Я буду молиться за вас.

— Благодарю вас за доброе отношение. А как обувь? Не жмет?

— Все прекрасно. Спасибо.

— Раз уж вы решили двинуться в путь завтра утром, вам нужна обувь, которая не натрет мозолей до самого Канзаса. Так вы уверены, что все в порядке?

— Уверен. И уверен, что нам надо идти. Если мы останемся еще на день, вы нас так избалуете, что мы никогда не рискнем выйти. (Правда же, которую я не мог ему высказать, состояла в том, что мне просто необходимо было покинуть этот дом. Но не мог же я признаться ему в своем малодушии).

— Давайте покажу вашу спальню. Только тихонь ко — Марджи, вероятно, уже спит. Разве что наши леди просидели за разговорами еще дольше, чем мы с вами.

У дверей спальни Джерри протянул мне руку.

— На случай, если вы правы, а я нет, напомню: вы сами сказали, что и вы можете не оказаться среди избранных.

— Верно, могу. Я далек от благодати, особенно сейчас. Мне над собой еще работать и работать.

— Ну, желаю вам счастья. А если вы и в самом деле не окажетесь среди избранных, то поищите меня в аду. Ладно?

Насколько я мог судить, он говорил совершенно серьезно.

— А я и не знал, что это разрешается.

— А вы потрудитесь. И я потружусь. Обещаю вам, — тут он ухмыльнулся, — адское гостеприимство. Очень горячее.

В ответ я тоже широко улыбнулся:

— Договорились!

Моя любимая опять заснула не раздеваясь. Я улыбнулся и, ничего не сказав, лег рядом, переложив ее голову на свое плечо. Надо было тихонько разбудить ее, раздеть бедную девочку и уложить в постель. А я вместо этого лежал и тысячи… ну ладно… десятки мыслей проносились у меня в голове.

Вдруг я заметил, что светает. И обнаружил, что матрас весь в каких-то комьях и колется. Светало быстро, и я увидел, что мы лежим на прессованных тюках сена в амбаре.

19

И сказал Ахав Илии: на шел ты меня, враг мой! Он сказал: нашел, ибо ты предался тому, чтобы делать неугодное пред очами Господа.

Третья книга Царств 21,20

Последние девяносто миль по шестьдесят шестому шоссе от Клинтона до Оклахома-Сити мы ужасно торопились, не обращая внимания на то, что были снова совершенно нищими и не имели ни еды, ни крыши над головой.

Мы видели дирижабль!

Это, разумеется, меняло все. Уже несколько месяцев я был безродным «никем», нищим, только и умеющим мыть грязные тарелки, а по существу, нищим бродягой. Попав же наконец в свой мир, я обретал и хорошо оплачиваемую работу, и почетное место в обществе, и даже очень приличный счет в банке. И конец этому поистине инфернальному перебрасыванию из одного чужого мира в другой!