Читать интересную книгу Избранные произведения о духе законов - Шарль Монтескье

Итак, легко понять, что франки, которые не были вассалами короля, и тем более римляне, старались ими сделаться, а чтобы не лишиться своих владений, они ввели обычай отдавать свой аллод королю, получать его от короля обратно как феод и указывать ему своих наследников. Обычай этот упрочился и получил особенно широкое распространение в смутное время второй династии, когда всякий нуждался в защитнике и искал союза с прочими сеньорами, чтобы войти, так сказать, в феодальную монархию, так как политической монархии более не существовало.

Так продолжалось и во время третьей династии, как это видно из многих грамот, в одних случаях собственник отдавал свой аллод и получал его в том же акте обратно, в Других — объявлял его аллодом и затем признавал феодом. Феоды эти назывались возвратными феодами.

Из этого еще не следует, что владельцы феодов проявляли отеческую заботу при управлении феодами, хотя свободные люди и очень старались получить феоды, они обращались с этого рода имуществами подобно тому, как в наше время хозяйничают в имениях, находящихся в пожизненном пользовании. Это-то и побудило Карла Великого, самого бдительного и внимательного из всех наших государей, издать целый ряд распоряжений с целью воспрепятствовать разорению феодов их владельцами за счет обогащения имений, составлявших их собственность. Это доказывает только, что в его время бенефиции в большинстве случаев были еще пожизненными и что, следовательно, о них заботились менее, чем об аллодах. Но, несмотря на это, положение королевского вассала предпочитали положению свободного человека. Желание располагать известной частью феода могло иметь свои причины, но никто не хотел терять соединенного с ним достоинства.

Я знаю, что Карл Великий жалуется в одном из капитуляриев, что в некоторых местах встречались люди, которые отдавали свои феоды в собственность и затем выкупали их как собственность. Но я вовсе не говорю, что собственность не предпочитали пожизненному пользованию, я говорю только, что когда представлялась возможность обратить аллод в феод с правом передачи его наследникам, что составляет предмет приведенной выше формулы, то это было очень выгодно делать.

ГЛАВА IX

Каким образом церковные имущества были обращены в феоды

Государственные имущества не должны были иметь иного назначения, кроме того, чтобы служить королевской казной для пожалований с целью привлечения франков к новым предприятиям, которые в свою очередь опять-таки увеличивали государственные имущества. Это, как я сказал, вполне соответствовало духу нации, но пожалования приняли иное направление. До нас дошла речь Хильдерика, внука Хлодвига, в которой он уже в то время жалуется, что почти все его имущества были отданы церквам, «Наша казна обеднела, — говорит он, — наши богатства перешли к церквам. Епископы одни господствуют, они на высоте, а мы — уж нет».

Следствием этого было то, что майордомы, не дерзавшие трогать сеньоров, обобрали церкви. Один из поводов, приведенных Пипином для вторжения в Нейстрию, заключался в том, что его призвало духовенство для обуздания королей, т. е. майордомов, которые лишали церковь всего ее имущества.

Майордомы Австразии, т.е. дом Пипинов, проявляли в отношении к церкви больше умеренности, чем майордомы Нейстрии и Бургундии. Это ясно видно из наших хроник, в которых монахи не могут нахвалиться благочестием и щедростью Пипина. Они сами заняли первые места в церкви. «Ворон ворону глаз не выклюет», — говорил Хильдерик епископам.

Пипин покорил Нейстрию и Бургундию, и так как он предпринимал уничтожение майордомов и королей под предлогом защиты церквей от притеснений, то уже не мог обирать эти последние, так как это противоречило бы принятой им па себя роли и показало бы всем, что он издевается над нацией, впрочем, завоевание двух больших королевств и уничтожение противной партии доставили ему достаточно средств, чтобы удовлетворить своих военачальников.

Пипин сделался господином монархии, покровительствуя духовенству, сын его, Карл Мартелл, мог держаться у власти, только притесняя это духовенство. Видя, что часть королевских и казенных имуществ была роздана в пожизненное владение и в собственность знати и что духовенство, получая дарения от богатых и бедных, приобрело значительную часть даже аллодиальных земель, он отобрал у церквей их имущества, а так как феодов первоначального раздела уже почти не оставалось, он вторично образовал феоды. Он захватил для себя и для своих военачальников церковные имущества и самые церкви и прекратил злоупотребление, которое в отличие от обычных бедствий было тем легче искоренить, что оно достигло крайних пределов.

ГЛАВА Х

Богатства духовенства

Духовенство получало так много, что за время трех династий все имущество государства, вероятно, много раз прошло через его руки. Но если короли, знать и народ находили возможным отдавать духовенству все свое имущество, то они находили поводы и брать его обратно. Во время первой династии благочестие побуждало людей к созиданию церквей, а военный дух — к раздаче их военным людям, которые делили церковные земли между своими детьми. Сколько частновладельческих земель вышло из имуществ, первоначально предназначавшихся для содержания духовенства! Короли второй династии осыпали его своими щедротами. Но затем приходят норманны, которые все грабят и опустошают, больше всего преследуют они священников и монахов, ищут аббатств и не пропускают ни одного святого места: они приписывали духовенству уничтожение их идолов и все насилия Карла Великого, которые заставили их искать убежища на севере. Это вызвало в них такую ненависть, что промежуток в сорок или пятьдесят лет не мог погасить ее. При таком положении вещей какую массу имуществ потеряло духовенство! Едва оставалось достаточное число духовных лиц, чтобы требовать их возврата. Таким образом, благочестивые чувства третьей династии имели достаточно поводов к пожертвованиям вкладами и землями. Повсеместно распространенные в то время верования могли бы лишить мирян всего их имущества, если бы только они обладали достаточной честностью. Но если духовенство было одержимо честолюбием, не лишены были его и миряне: если умирающий дарил, наследник пытался взять подаренное назад. Не было конца спорам между сеньорами и епископами, дворянами и аббатами, и надо думать, что борьба эта была духовенству не по силам, так как оно вынуждено было отдаваться под покровительство некоторых сеньоров, которые недолгое время его защищали, а потом сами начинали притеснять.

Лучший порядок гражданских отношений, утвердившийся за время третьей династии, давал духовенству возможность увеличивать свои имущества. Но вот появились кальвинисты и обратили в монету все золото и серебро, найденное ими в церквах. Как могло быть духовенство уверено в сохранности своего имущества, когда оно не было уверено в своем существовании? Оно занималось обсуждением спорных вопросов, а у него жгли архивы. Что пользы было требовать от разоренного дворянства возвращения того, чего у него уже не было или что было уже тысячу раз заложено и перезаложено? Духовенство всегда приобретало и всегда возвращало, но приобретает оно и поныне.

ГЛАВА XI

Состояние Европы времен Карла Мартелла

Карл Мартелл, предпринявший ограбление духовенства, находился для этого в самых благоприятных условиях: его любили и боялись военные люди, о которых он заботился, а предлогом послужили его войны с сарацинами. Сколько бы духовенство его ни ненавидело, он в нем не нуждался, папа, которому он был необходим, простирал к нему свои объятия, известно знаменитое посольство, посланное к нему Григорием III. Эти две власти заключили между собой тесный союз, потому что не могли обойтись одна без другой: папа искал во франках опоры против лангобардов и греков, Карл Мартелл нуждался в папе, чтобы унизить греков, привести в затруднение лангобардов, приобрести большее уважение в своем королевстве и утвердить за собой права, которые он имел, и права, на которые он и его дети могли иметь притязания. Итак, он не мог потерпеть неудачи в своем предприятии.

Святой Евхарий, епископ Орлеанский, имел видение, поразившее князей. Необходимо упомянуть здесь о письме, написанном собравшимися в Реймсе епископами Людовику Немецкому, который вступил во владения Карла Лысого, письмо это дает нам ясное представление о положении вещей и настроении умов в то время. В нем говорится, что «святой Евхарий, перенесенный на небо, видел, как Карл Мартелл мучится в преисподней по велению святых, которые должны присутствовать с Иисусом Христом на страшном суде, что он был приговорен к этому наказанию еще при жизни за то, что отобрал у церквей их имущество и тем самым принял на себя грехи тех, от кого имущество это перешло к церкви, что король Пипин созвал по этому случаю собор и приказал возвратить церквам все, что он только мог взять обратно из церковных имуществ, а так как вследствие его раздоров с Вайфаром, герцогом Аквитанским, могла быть получена обратно только часть отобранного у церквей имущества, то он приказал на недостающую часть его составить в пользу церквей грамоты на временное пользование доходами и вместе с тем установил, чтобы миряне платили десятину с церковных имений, которыми они владели, и по 12 динариев с каждого дома, что Карл Великий не раздавал церковных имуществ — напротив, он издал капитулярий, в котором обязался за себя и за своих наследников никогда не раздавать церковных имуществ, что все ими утверждаемое доказывается письменными свидетельствами и что многие из них сами слышали, как все это рассказывалось Людовику Благочестивому, отцу обоих королей».