заинтересованности в каждой жизни. Вы правильно расслышали. В кровной заинтересованности… Эволюция ли, божий промысел ли, торжество науки, но факт остается фактом — вампиры, способные выживать там, куда не всякий нездравомыслящий полезет, вампиры, способные вытаскивать людей из любых переделок и передряг, вампиры, способные обеспечить защиту вида и его выживание, появились как нельзя кстати — в те первые страшные десять лет астероидной осени. Они создавали человеческие фермы, они лезли туда, где сложно было надеяться найти выживших, но они находили и забирали с собой, они спасли человечество как вид. Да, на фермах, но они, завися от человеческой крови, спасли и прокормили людей. Всех, кого нашли, без разбора — агнец или козел последний, потому что на вкус крови это не влияет.
— А потом? — заинтересованно спросила Ник — такой урок истории ей понравился. Что-то в подобном взгляде привлекало.
Гарсия, споро демонтируя лампы и провода, продолжил свою лекцию:
— Потом появились оборотни, конечно же. И нет, они появились не вне ферм, они появились на фермах, как стражи и новые защитники человечества — наступили новые времена, фермы не давали развиться современной цивилизации. И вот тогда, чтобы противостоять вампирам, и был совершен новый прыжок эволюции. Появились оборотни, способные дать отпор вампирам. Люди и оборотни получили свободу. А вот потом… Людям и оборотням стало не по пути. Когда люди стали сильнее, они без лишних переживаний загнали своих спасителей в гетто, объявив опасными видами. Заметьте, отголоски произошедшего до сих пор аукаются человечеству — люди легче доверяют оборотням, с которыми долго действовали совместно, чем вампирам — благодарность этому виду давно забылась.
Ник не удержалась и просила:
— А когда появились фейри?
— А эти никуда и не девались.
— В смысле? — не понял Арано.
Гарсия, спрыгивая с лестницы и снова уходя дальше по коридору, пояснил:
— Вспомните прошлую войну. Вспомните, где искали убежищ от бомбардировок и боев?
— В подвалах… В бомбоубежищах… — Ник прикусила губу, чтобы сказать страшное: — под землей, то есть под Холмами!
— Правильно! — подтвердил Гарсия. — Лорды и леди — всего лишь пережившие Катастрофу в идеальных условиях убежищ, куда основная масса человечества не попала. Недаром же так называемые Границы расположены вокруг любого Холма, то есть это банальная защитная сеть вокруг убежища, только и всего.
Арано хекнул:
— Забавная теория. Очень забавная.
Ник нахмурилась — с такой точки зрения она происхождение лордов не рассматривала:
— Почему они… Молчат о случившемся? О своем происхождении?
Гарсия рассмеялся:
— Может, боятся того, что их прихлопнут за их счастливую жизнь? Мы тут выживали веками, а они жили, не напрягаясь и никого не спасая. Много вы знаете случаев, когда кого-то забирали в Холмы?
Ник под грустное присвистывание пса ответила:
— Они всегда забирали самых способных…
Гарсия как-то слишком радостно согласился с ней:
— Именно! Их ресурсы или весьма ограничены, либо они ими не желают делиться. Они всегда забирали самых-самых. Тех, кто им пригодится. Они обкрадывали нас, считая нас недостойными. Они же истинные!
Ник сглотнула, впервые понимая, что значит «истинные» в устах лордов. Гарсия продолжил:
— Они же изначальные. Они же… Спесивые, психически больные и уродливые — века изоляции тоже прошлись по ним. Нельзя провести века в изоляции и сохранить чистый разум, психика не выдерживает таких нагрузок.
— А почему они тогда так относятся к нам? Словно мы низшие, словно мы сброд? Ведь мы ничем не отличаемся от них. Мы тоже люди, — не выдержала Ник. Арано стоял рядом с Гарсия и тоже ждал ответа, хоть он-то и не совсем человек.
— Росси, вспомните, что прежде всего говорят о лордах, когда их описывают. Без психической составляющей. Просто описание внешности.
Ник вздохнула и снова начала говорить очевидное:
— Они изящные, тонкокостные, сказала бы — хрупкие, но их фиг убьешь.
— Именно… Оборотни раза в два так больше любого лорда. А почему? Потому что лорды сохранились, благодаря своим наноботам, неизменными. Так, как они, выглядели раньше обычные люди… Мы же… Мы выживали в пыльной атмосфере, приводящей к эмфиземе и болезням легких, мы выживали в условиях разреженного воздуха и скудного солнечного излучения, мы выживали в условиях экстремальных температур… Полагаю, с точки зрения любого лорда, каждый современный человек выглядит крайне экзотично, если не сказать — отвратительно. Мы другие. Другое строение легких — они у нас просто больше, что ведет к другому строению грудной клетки, другие кости — более тяжелые и массивные, другая мускулатура… Мы живем в своем мире, мы приспособились к нему, а они… Способны жить только в своем мире под светом своего Солнца, под своими небесами, которых уже нет. Мы иные, мы ушли вперед, мы для них генетические уродцы… А вот они для нас… мы смотрим на них и восхищаемся тем, что потеряли. Кстати, из всех ветвей человечества именно вампиры как можно ближе по строению к лордам.
— Не сходится, — возразила Ник. — Если они люди, то почему им опасен клевер? Ведь клевер был всегда, этот вид пережил катастрофу.
Гарсия пожал плечами, занимаясь креплением лампы:
— Может, их клевер и наш клевер две разные штуки? Может, то, что мы называем клевером, не клевер и вовсе. Или наш клевер изменился и стал ядовит, или жутко аллергенен для них. Мир изменился — изменились мы, изменились и травы, и даже деревья.
— Ну да, тоже мне… — не удержался Арано. — Рисунки клевера хорошо сохранились — три, а то четыре листочка на стебельке, хватающие пальцы при прикосновении. Что может измениться в клевере?
— Может, у них он был не столь плотоядный? Или не столько активный, или вообще не умел двигаться… — вновь пожал плечами Гарсия. — Лорды промолчат, а мы никогда не узнаем, чем их клевер отличается от нашего. Зато я знаю, чем отличается наш картофель от их. Наш картофель фиолетовый, а их светло-желтый. То ли наш одичал, то ли селекция так сработала.
— Скажешь тоже — желтый картофель… — опешил Арано.
Гарсия бросил на него косой взгляд:
— Почему говорят, что нельзя пробовать еду и воду лордов?
— Потому что она очень вкусная. — отозвался снова Арано. — От неё сложно отказаться, её вкус помнишь всегда — наша еда не такая… Я ел их яблоко — зеленое, явно неспелое, но оно было до того сладкое! А еще я кучу фруктов в корзине лорда не опознал — просто никогда не видел, а видел я многое. У них и вода, поди сладкая, не то, что наша…
Гарсия согласился:
— Наша горькая — слишком много солей содержит. А лорды так и не поделились с нами секретами очистки воды.