Палин мычал и извивался, но маг безучастно прошел мимо, словно не замечая пленника. Черная Госпожа забрала с собой его магический посох. Эта утрата мучила Палина, пожалуй, сильнее, чем кляп, затекшие руки и жажда вместе взятые. Вместе с посохом исчез и голос дяди. Палин ощущал себя совершенно покинутым и одиноким — чувство, которого он не испытывал с момента обретения посоха. Палин недоумевал: что же серые рыцари собираются с ним делать, и когда, и почему до сих пор ничего не происходит? Чем больше проходило времени, тем страшнее ему становилось. Ему не было страшно, когда он стоял посреди крепостного двора и говорил с Ариаканом. Он не боялся даже тогда, когда смотрел на плаху, покрытую потеками засохшей крови. В тот момент он готов был умереть.
Умереть достойно, без сожаления, печалясь только о горе, которое принесет его смерть тем, кого он любил. Страх начал постепенно нарастать, пока он сидел в пронизанной звуками темноте. Мысли его путались, в голове проносились картины всевозможных ужасов. Чтобы отвлечься, он огляделся по сторонам. Внимательно всматриваясь в конструкцию Драконьих ловушек, он заметил отверстия, через которые рыцари разили драконов копьями. Убитые здесь драконы были настоящими дьяволами, — мрачные порождения Владычицы Тьмы, синие и красные твари, они безжалостно губили ни в чем не повинных людей, изощренно глумясь над своими жертвами. Драконий Глаз, помещенный на возвышении в сердце Башни, призывал драконов в ловушки. Они не могли не повиноваться его приказам. Как только дракон влетал в ловушки и оказывался в тупике, две половинки опускной решетки с вырезом посередине закрывались, сдавливая его шею. Двери, ведущие к Глазу, закрывались, и дракон оставался в западне, выбраться из которой не мог. Голова оказывалась запертой в маленькой комнатке, а тело в узком коридоре. Рыцари разили их копьями, мечами и стрелами. Представив себе, как умирали драконы — пойманные, яростно и неистово пытающиеся вырваться и ревущие в агонии и ярости, — Палин обнаружил, что ему в глубине души жаль этих обрекаемых на смерть жутких, но все же великолепных животных. В конце концов Палин задремал, измученный своими видениями. Но сны его были полны крови и непрекращающейся муки; он чувствовал себя подобно древнему существу, пойманному в коварную ловушку и не видящему никакого иного избавления из нее, помимо смерти. Усилием воли маг изгнал эти видения из своего мозга, но они норовили вновь вернуться.
Возникало ощущение, что раз от разу сила их нарастает. Не понимая, что происходит, Палин почувствовал нарастающий страх, переходящий в ужас. Теперь Палин почти с симпатией думал о своих палачах и возможных пытках. Физическая боль казалось предпочтительней хотя бы потому, что проводниками ее стали бы живые люди. Когда вернулась Черная Госпожа с магическим посохом в руке, Палин был даже рад ее приходу. Но радость его оказалась короткой. Лилит держала в вытянутой руке посох, и затуманенный ум Палина сначала не обнаружил в этом зрелище ничего необычного. Но затем маг вспомнил о том, как посох обжег Черную Госпожу, когда она впервые попыталась коснуться его. Как же это могло случиться? Что изменилось? Неужели посох отверг его и передал власть над собой Черной Госпоже?
— Ширак! — с триумфом сказала Лилит. Камень на вершине посоха засветился тусклым светом, сердито мигая и словно не желая повиноваться. Палин опустил голову, надеясь, что Черная Госпожа не заметит его слез. Лилит рассмеялась и положила посох на столик так, чтобы Палин не мог коснуться его.
— Я знала, что рано или поздно посох будет моим, я видела это в расположении гадательных камней. Что ты скажешь на это? В ответ Палин промычал что-то невразумительное. Лилит сорвала повязку с его рта. Палин облизал пересохшие губы и с трудом прошептал:
— Дай мне воды!
— Ну конечно, ты же хочешь пить! Как я об этом не подумала! — усмехнулась Лилит и поднесла кувшин к пересохшим губам мага. Палин закашлялся и яростно взглянул на Черную Госпожу.
— Почему ты до сих пор не убила меня? Чего ты еще ждешь?
— А ты не догадываешься? — злобно усмехнулась Лилит. — Охотник никогда не убивает кролика в ловушке до тех пор, пока волк не засунет свою голову в петлю.
Палин некоторое время мучительно соображал, морща лоб. Потом до него дошел смысл слов Лилит.
— Ты хочешь устроить ловушку? На кого? На моего дядю? — Улыбка против воли раздвинула его губы. — Хотел бы я дожить до мгновения вашей встречи и взглянуть на это!
— Да, я тоже хотела бы, — в свою очередь улыбнулась Лилит. — Но это как-нибудь в другой раз. Рейстлин меня сейчас интересует меньше, чем некоторые другие твои родственники. Решив, что колдунья имеет в виду его отца или мать, Палин с сомнением покачал головой. Но тут новая мысль пришла ему в голову.
— Стил?! Глаза Черной Госпожи вспыхнули. На этот раз Палин рассмеялся в открытую. Он смеялся так долго, что снова закашлялся.
— Тебе не удастся поймать этого волка на имеющегося у тебя кролика, — наконец сказал он. — Ты думаешь, что он примчится сюда меня освобождать? Да какое ему до меня дело? Лилит наклонилась к лицу мага и впилась в него пристальным взглядом.
— Ее Высочество не случайно свела вас вместе. Я много раз кидала камни, и ответ всегда был один. Смотри: я кину их еще раз, для тебя. Черная Госпожа достала из сумочки, висевшей на ее левом запястье, пригоршню полированных агатов. Пробормотав слова заклинания, она рассыпала камни по серой мраморной поверхности стола. Вершина посоха разгорелась чуть ярче, и свет бликами отразился от разноцветных агатов.
— Вот, смотри! — Лилит вытянула тонкий палец. Черный камень — это Стил.
Белый — ты. А посередине — крепость... Взглянув на стол, Палин увидел зеленый агат, помеченный рунами, обозначающими Башню. А на вершине Башни, вот здесь — огонь. Палин взглянул на красный агат с выгравированным на нем тонким языком пламени. Ты с одной, он — с другой стороны, а между вами — рок, гибель.
Закончив, Лилит сгребла камни со стола. — Вот! Вас нет. Вы оба — мертвы. И...
— А проклятие остается, — холодно заметил Палин, глядя на камни, обозначающие пламя и Башню. Оба они по-прежнему лежали на столе. Черная Госпожа удивленно мигнула. В ее намерения входило собрать все камни. На мгновение она задумалась о смысле нового знамения. Но Палина все это уже не волновало. Он слишком устал.
— Ты ведь слышала, что я говорил повелителю о богах, — безразлично промолвил он. — Я видел...
— Ты видел то, что Рейстлин позволил тебе видеть! — фыркнула Лилит.
— Так я и объяснила повелителю. Очередная уловка твоего дядюшки. Он постоянно играет в какие-то игры, и когда-нибудь доиграется — это я могу тебе пообещать! — Лилит взяла два оставшихся камня и бросила их в сумочку. — А что касается Стила, так он просто предатель, и я буду не я, если не докажу это повелителю. И тогда вы умрете вместе, как и подобает столь близким родственникам. — Договорив, Черная Госпожа удалилась, забрав тускло светящийся посох. Палин положил голову на стол. Тьма снова сомкнулась вокруг него. Вместе с темнотой пришло отчаяние. Он понял, что умрет здесь. Его найдут прикованным к этому столику... Разбудили его голоса и свет факела. Он поднял голову.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});