Читать интересную книгу Тайна России - Михаил Назаров

Истинную свою цель мирового господства демократия открыто провозгласила лишь после победы над СССР — в "Стратегии национальной безопасности США", подкрепленной работами Ф. Фукуямы, Ж. Аттали, 3. Бжезинского и т. п. [Продолжение этой темы см. в статье о международной политике в данном сборнике.]

* * *

Главной причиной поражения фашизма стало равнодушное и даже враждебное (у гитлеровского режима) отношение к христианскому смыслу истории. Имея отчасти верную цель защиты национальных традиций, фашизм не нашел для этого верных средств и масштаба понимания самой цели. Уже в "Доктрине фашизма" и других документах видна оборотная сторона медали, проявлявшаяся чем дальше, тем откровеннее. Корпорации в Италии и Германии создавались не трудящимися снизу, а правящей партией сверху, что лишало их признаков самоуправления. Верное убеждение, что смысл жизни личности определяется абсолютными сверхличными ценностями, на практике привело к обожествлению государства — ценности не абсолютной — и к культу вождя.

Из абсолютизации государства к 1938 г. и в итальянском фашизме появляется «расизм»; правда, не в гитлеровском виде "высшей нации", а лишь в целях сохранения этнического облика итальянцев и предотвращения их смешивания с завоеванными африканскими народами. (Введенные тогда же ограничения против евреев, причисленных к некоренной национальности, были продиктованы их большим влиянием и антифашистской политикой международного еврейства; но в фашистской партии евреи были даже среди министров Муссолини.)

Даже «религиозность» фашизма обнаружила соблазн героического самообожествления в духе «сверхчеловека» Ницше. В своих методах правления дуче ориентировался на циничные советы Макиавелли и даже написал об этом работу. Свое «революционное» выражение в области культуры фашизм видел в футуризме и абстракционизме. Католическую же Церковь фашисты пытались использовать скорее утилитарно, в "государственных целях". Порою у фашистских идеологов проявлялся и откровенный антихристианский порыв, как у Ю. Эволы: "Наш лозунг — антиевропеизм, антисемитизм, антихристианизм" [9].

Бердяев отметил в фашистском национализме также и "юдаистически-языческий характер" [10]. Пожалуй, это более всего применимо к гитлеровскому режиму, который пытался копировать еврейские расистско-националистические цели. Прот. Сергий Булгаков тоже писал, что "германский расизм воспроизводит собою иудейский мессианизм, который является противником и соперником христианства уже при самом его возникновении"; "национал-социализм, в котором одновременно и с одинаковой силой подчеркиваются оба мотива — и социализм (каково бы ни было его особое здесь проявление), и национализм, представляет собой не что иное, как… вариант на темы иудейского мессианизма" [11]. Так гитлеризм продемонстрировал нам тот же расистский соблазн земного господства, что и иудаизм, только не имел для этого адекватных земных средств, чтобы соперничать с международный еврейским капиталом.

Идеалом же Муссолини было возвращение к «ветхому» Риму. Это была попытка бегства от апокалипсиса в язычество без понимания того, что стоявшие перед Европой задачи могли быть решены только в масштабе Третьего Рима — православного Удерживающего.

Итак, в конце XX в. из всего его кровавого опыта мы можем заключить, что, с православной точки зрения, могут быть два принципиально разных типа общества:

1) Общество, сознающее смысл жизни как исполнение Божия замысла о человеке, соответственно воспитывающее его и спасающее для жизни вечной. Такое государство (нация) занимает свою верную ступень в шкале ценностей между личностью и Богом, однако, в отличие от фашистской трактовки, в Православии ценность государства не абсолютна. То есть государственная власть не имеет оправдания в самой себе. Она является лишь органом служения более высокой ценности — замыслу Божию. Такова цель православной монархической государственности, которая призвана обеспечить человеку максимально благоприятные условия развития — как существа и материального, и духовного, исходя из конечной цели человеческой жизни и смысла истории.

2) Общество, игнорирующее Божий замысел, имеющее оправдание лишь в самом себе и порабощающее людей самому себе для господства над преходящим миром земным, — это то, что предлагал сатана Христу в пустыне. Порабощение может достигаться и грубым насилием (как это было, но в конечном счете не удалось у коммунистов), и игрой на националистической гордыне (как удалось в гитлеровской Германии, но было пресечено внешней силой), и поощрением свободы индивидуальных людских пороков (как это удалось в либеральной демократии и теперь распространяется на весь мир).

1994, 1998

"Ложь" и «правда» рыночной экономики

После падения режима КПСС изменения в области экономики происходят не только в России. И на Западе с окончанием "холодной войны" экономика заметно изменила свой статус. Раньше она была сравнима с телом общества, о котором его политическая «голова» заботится как об основе своей стратегической мощи. Теперь же экономика сама все откровеннее выступает в роли «головы», превращая политику в свою служанку и диктуя обществу свои критерии и цели развития.

В целой системе новых международных торговых соглашений всемирный экономический механизм все откровеннее подминает под себя отдельные государственные суверенитеты, образуя "единую экономическую зону" почти глобального масштаба. Именно "мировой экономике" посвящены встречи глав ведущих стран мира ("Семерка"), проводятся специальные форумы вроде конференций в Давосе. Индексы активности главных бирж мира в небывалом ранее объеме стали обязательной, как сводка погоды, частью ежедневных теленовостей, предлагаемых уже не только специалистам, но всему населению как показатель тонуса всемирного здоровья.

То есть, если в годы "холодной войны" Запад, обоснуя свои общественные идеалы, противопоставлял тоталитаризму демократическую идеологию «свободы» и "прав человека", то теперь место идеологии все больше занимает экономический расчет. Это отражено и в нашумевшей концепции американского политолога Ф. Фукуямы о "конце истории" — о том, что в США уже создана окончательная, прагматичная общественная модель для всего мира, лучше которой ничего невозможно; поэтому ее единые для всех экономические законы должны стать «этической» нормой жизни объединенного человечества, критерием добра и зла.

Однако что же представляет собой западная экономика, которой доверена столь ответственная роль?

Куда ведет мир капиталистическая экономика

Поставим вопрос так: лежат ли в основе экономики "непреложные экономические законы", не зависимые от воли людей и лишь открываемые нами так же, как законы физики и математики? Или же наоборот: экономическая система формируется людьми — как сознательно, отражая их духовные цели, так и бессознательно, проявляя саму духовную природу человека с ее добродетелями и греховными сторонами?

Разумеется, эти две противоположные точки зрения на природу экономики — лишь две координаты, одинаково необходимые для определения рамок проблемы и нахождения верных решений. Любая экономическая система сочетает в себе и единые для всех непреложные законы, и духовные принципы, которые исторически складываются разными у разных народов. И можно доказать на множестве примеров, что именно духовные установки более всего определяют характер тех или иных экономических моделей, которые могут сильно различаться даже при одинаковых непреложных законах.

Даже марксизм, утверждая как "великое научное открытие" первичность материального «базиса», якобы порождающего идейную «надстройку» не зависимо от воли людей, продемонстрировал в СССР на практике прямо противоположную крайность: именно марксистская идеология ("надстройка") попыталась искусственно создать и свой особый, отличный от всего мира «базис» (коллективизация и индустриализация), и свои экономические законы (всеохватывающий Госплан), и соответствующего "советского человека-интернационалиста". Причем более всего этому мешали старые русские духовные традиции, в том числе в хозяйствовании.

Это показало, что в сложившееся общество невозможно ни внедрить любую придуманную экономическую модель, ни механически «пересадить» из одной страны в другую без создания подходящего духовного климата (последнее продемонстрировала западническая революция 1991 г.). Внедрение новой модели всегда требует соответствующего изменения духовных ценностей народа, который реформаторы намерены облагодетельствовать. Именно этим объяснялся и ленинский клич: "Наше дело — бороться с черносотенной культурой великороссов", и признание нынешних демократов: "Для успеха реформ необходима мутация русского духа" (Радио "Свобода"). Ибо именно русский дух, а не ошибки марксистских или демократических «реформаторов», препятствовал осуществлению проектов тех и других. Однако шансы на «внедрение» в России марксизма и капитализма выглядят все же разными.