я могла сделать для своей Лины. Я не умела шить, не умела гримировать, но я умела играть на гитаре, я умела петь и умела отвлекать.
Мне было страшно. Словами не передать, как же страшно мне стало в этот момент. А затем…
Я словно ожила. Отыскав на полу белую коробку, выпавшую во время моего «нападения» на Кристину, я извлекла оттуда красные лодочки.
— Что ты делаешь? — Спросила Соня.
Затем я скинула свои балетки и нацепила на ноги туфли, так хорошо сочетающиеся с голубыми джинсами и белой рубашкой.
— Что она делает? — на этот раз вопрос был обращён к девочкам.
— Понятия не имею, — прошептала Инга.
Кира уже вовсю штопала платье. Из зала послышались аплодисменты.
— Мила, — раздался голос моей лучшей подруги, моей душевной сестры.
Я обернулась и улыбнулась одними губами. Слова были здесь лишними.
Музыканты поспешили за кулисы.
— Эй, приятель, — обратилась я к одному из них — одолжишь гитару на песню?
— Х-хорошо, — неуверенно ответил тот, вручая мне инструмент.
— Что происходит? — нахмурился появившийся рядом ведущий. — Сейчас же должен быть танец.
— Небольшая перестановка, — соврала я — танец будет следующим. Объявите: «Мила Арден с авторской песней».
Парень смотрел на меня во все глаза.
— Она же не умеет петь! — воскликнула Инга.
— Мила, что ты делаешь? — в третий раз спросила Соня.
У меня, наконец, хватило духу чтобы ответить.
— Задерживаю их.
А затем я шагнула на сцену, прямо в ослепляющий свет софитов.
Глава 28
Я не смотрела назад, хотя слышала, как девчонки начали протестовать и перешептываться. Шум в зале еще не успел затихнуть, когда я, цокая каблуками, прошла в центр сцены. Затем, быстро перекинув ремень гитары через плечо, покрепче сжала её в руках. Микрофон оказался идеальной высоты, так что его даже поправлять не пришлось.
Казалось, что все эти события происходят в замедленной съёмке, но стоило ведущему объявить меня, как я поняла: прошло не более пяти секунд.
Когда слух уловил приветственные аплодисменты зрителей, я наконец решилась поднять глаза на зал. Первыми в поле зрения попали судьи, большая часть из которых активно листала какие-то бумаги. Видимо, искали моё имя в списке участников. И лишь одна женщина сидела неподвижно, упершись локтями в стол и сверля меня пристальным взглядом.
Я заскользила взором по гостям, в надежде найти Алека, но вместо этого отыскала совсем другого человека — отца. Его лицо исказилось в шокированной гримасе, рукой он крепко сжал локоть матери, во взгляде так и читалось: «Что ты творишь?». Ох, папочка, я и сама до конца этого не понимаю.
Вновь повернувшись к кулисе, я увидела Лину и вмиг вспомнила, зачем я здесь нахожусь. А затем закрыла глаза, сделала глубокий вдох, провела пальцами по грифу и начала играть.
У меня не было сомнений в выборе песни. Руки сами заиграли на ту, что я закончила несколько дней назад. Эти стихи и музыка… Они не подчинялись мне долгие недели, а я всё ломала голову, почему же так происходит. Наверное, я сама не понимала, о чём хотела написать песню. Но стоило мне разобраться со всеми своими проблемами, как слова и ноты сами полились из меня рекой.
Последний миг для голой музыки. А затем я начала петь.
Оглянитесь по сторонам
Люди-тайники и тут и там.
А какой секрет хранишь ты сам?
Поделитесь!
Ведь настанет день — устанешь ждать,
И придётся себя в руки взять,
И начать свой страх одолевать.
Лишь решитесь!
Невольно, я вновь обернулась на девочек. Те смотрели на меня с широко распахнутыми глазами, все, кроме Лины. В данную секунду, потрясающе красивые тёмно-серые глаза подруги были наполнены слезами.
Просто сделай глубокий вдох,
Улыбнись своим друзьям,
Сердце освободи ото льдов
И вперёд — к чудесам!
После этих строк, я вновь обернулась к залу, стараясь всей душой и голосом донести до них смысл моей песни.
Знай! Что если быть смелей,
Лишиться всех ролей,
То мир станет светлей,
И ты приблизишься к своим мечтам!
Затем: зажжешь в небе огни,
Оставишь страх в тени,
Лишь сердце распахни
И ты сможешь стать счастливым сам!
После припева зал начал хлопать, кажется, им и вправду нравилось! Мила, крепись, нельзя сейчас плакать. Не удержавшись, я вновь посмотрела на подруг. Мне нужно было знать, как обстоят дела с платьем Лины. Но повернувшись, я увидела Алека. Парень стоял рядом с компанией и смотрел на меня во все глаза. Однако в них читалось не только удивление, но еще и… казалось, это было восхищение!
Я устала хранить секрет
И лишь хочу купить билет,
Чтоб хоть раз взглянуть на свет
Этой сцены!
Это чувство не передать:
Какого же в душе сиять
Я не хочу этого больше ждать!
Полетели!
Просто сделай глубокий вдох,
Улыбнись своим друзьям,
Сердце освободи ото льдов
И вперёд — к чудесам!
Перед тем, как перейти к последнему припеву, я увидела целую кучу поднятых вверх больших пальцев. Руки Лины и Алека находились выше остальных, оба сияли, как отполированные сервизы. Я лишь успела сделать короткий облегченный вдох между строчек и повернуться к залу, для завершения своего безумного выступления. Настало время последовать своему же совету: перестать бояться и отправиться к чудесам. Так что я запела так, как никогда раньше. Успевая при этом наслаждаться каждым мигом.
Знай! Что если быть смелей,
Лишиться всех ролей,
То мир станет светлей,
И ты приблизишься к своим мечтам!
Затем: зажжешь в небе огни,
Оставишь страх в тени,
Лишь сердце распахни
И ты сможешь стать счастливым сам!
Когда я повторила припев второй раз, зал аплодировал единым хором. Но стоило затухнуть последней ноте, как некоторые зрители резко вскочили на ноги и начали не просто хлопать, но еще кричать и присвистывать.
Меня же трясло, словно от десяти чашек кофе, выпитых подряд. Руки еще помнили ощущение струн под пальцами, словно вовсе от них не отстранялись. Сейчас я была в своей стихии и была очень счастлива. Мне не хотелось покидать эту сцену, ведь за её пределами меня ждут новые волнения и переживания. И всё же, настало время уступить её одной прекрасной танцовщице.
Не дожидаясь объявления ведущего, я коротко поклонилась и поспешила обратно за кулисы. Там меня уже ждали друзья.
— Это было круто! — первой выпалила Кира.
— Потрясающе! — это Соня.
— Невероятно! — а это Инга.
Девчонки загалдели одновременно. Я лишь отмахнулась, а затем посмотрела на Лину. Точнее, мы все уставились на неё, ведь через несколько секунд её ждал выход на сцену.