Читать интересную книгу Сын цирка - Джон Ирвинг

— Простите, вы меня слышали? Я спрашивал, что случилось с другим бивнем этого слона, — спросил доктора Мартин Миллс.

— Он сам его сломал, потом взял обоссанный обломок и забросил его на Луну, — ответил Дарувалла.

В зеркало заднего вида карлик бросил на доктора злобный взгляд. Правоверного индуса Вайнода не развеселило богохульство доктора Даруваллы. Разумеется, бог Ганеша ничего не «обоссал», поскольку так делали лишь простые смертные.

Вздох миссионера предназначался для того, чтобы передать степень его долготерпения по отношению к этому человеку, так раздражавшему его.

— Вы действуете в том же духе — опять что-то от меня скрываете, — сказал иезуит.

24. ДЬЯВОЛИЦА СОБСТВЕННОЙ ПЕРСОНОЙ

Подготовка к встрече с Рахулом

Хотя заместитель комиссара полиции Пател оскорбил мистера Сетну, однако осуждавший всех людей старший официант наслаждался своей новой ролью полицейского осведомителя, поскольку для него на первом месте в жизни стояла убежденность в собственной значимости. Помимо того старому члену клана Парси понравилась сама цель — поймать в ловушку вторую миссис Догар. Тем не менее мистер Сетна ставил в вину детективу Пателу то, что он не доверял ему в гораздо большей степени и дал инструкции без объяснения общего плана действия. Это его раздражало.

Многое в поведении Джона Д зависело оттого, как Рахул среагирует на его сексуальные заигрывания. Настоящий полицейский и актер были вынуждены рассмотреть несколько вариантов действий, репетируя, как Инспектор Дхар будет «успокаивать в половом отношении» миссис Догар. Оба они с нетерпением ожидали возвращения Фарука из цирка. Сценаристу следовало не только обеспечить их репликами для диалога, но и придумать вариант альтернативной беседы, если первая попытка Дхара втереться в доверие окажется неудачной.

Этот диалог был намного серьезнее всего того, к чему привык доктор Дарувалла. Ему требовалось и предусмотреть различные ответы, которые мог произнести Рахул, и угадать, что миссис Догар могло нравиться с точки зрения секса. Что ее привлечет больше — если Джон Д будет вести себя как джентльмен или если он пустит в ход грубость? Нравится ли ей разговор намеками или она предпочитает откровенное предложение? Сценарист мог лишь наметить определенные направления, в которых станет развиваться диалог.

Дхар может очаровать эту женщину, поддразнить ее, соблазнить или шокировать, однако непосредственный способ обработки этой особы, который выберет актер, он выберет спонтанно. Тут Джон Д будет полагаться на свои инстинкты. После откровенной беседы с его братом-двойником доктор мог только недоумевать, каковы они, «инстинкты» Джона Д.

Фарук, который не ожидал встретить детектива Патела и Инспектора Дхара в своей квартире на Марин-драйв, начал с того, что поинтересовался, почему они такие нарядные. И пока доктор не увидел Джулию, он все еще не осознавал, что до наступления Нового года осталось совсем немного времени. Но даже сообразив это, не переставал удивляться: никто не приходил на вечер в клуб Дакуорт раньше восьми или девяти часов, а они выглядят так, словно могут уже сейчас встречать Новый год.

Оказывается, никто не хотел терять времени на хлопоты с одеждой, когда можно репетировать. Но диалоги Дхара зависели от сценариста и все его ждали. С одной стороны, Фарук был польщен таким вниманием, ведь до этого его отстранили от подготовки к столь важному событию. Но с другой стороны, он был совсем без сил, поскольку на протяжении последних трех ночей писал новый сценарий. Вообще-то Фарук ненавидел новогоднюю ночь, она способствовала развитию его естественной склонности к ностальгии, особенно проявлявшейся в клубе Дакуорт. Однако Джулии очень нравились танцы.

Доктор выразил сожаление по поводу того, что у него нет времени рассказать всем, что случилось в цирке, а там произошли интересные события. Именно в этот момент Джон Д произнес не совсем уместную фразу, что, мол. подготовка к половому «успокоению» второй миссис Догар вовсе не является «цирком». Этими пренебрежительными словами он хотел показать, что Фарук может оставить свои глупые истории о цирке на другое, более подходящее для этого время.

Детектив Пател вернул доктора к действительности в еще более резкой форме. На колпачке серебряной шариковой ручки, сообщил он, не только обнаружили отпечатки пальцев Рахула, но под зажимом ручки оказался комочек запекшейся крови, которая по группе совпадала с кровью мистера Лала.

— Можно я напомню вам, доктор, нам все еще неясно, что делал Рахул с колпачком шариковой ручки во время убийства мистера Лала, — сказал заместитель комиссара полиции.

— Кроме того, необходимо признание миссис Догар в том, что колпачок ручки принадлежит ей, — вмешался в разговор Джон Д.

— Да, да, спасибо, — произнес Пател. — Однако даже такое признание еще не является доказательством, на основании которого можно обвинить человека. В чем нам действительно следует убедиться, так это в том, что никто другой не смог бы сделать подобные рисунки. Мне сказали, что такие картинки все равно что подпись человека. Необходимо спровоцировать миссис Догар на то, чтобы она их нарисовала.

— Как было бы хорошо, если бы эта женщина хоть намекнула, как нужно с ней обращаться, показала, что ей нравится. Я имею в виду, нравится с точки зрения секса. Или попросить ее подразнить меня чем-нибудь явно сексуальным. Есть ли такой способ? — спросил актер у Фарука.

— Да, да, я понял, что ты имеешь в виду, — нервно отозвался доктор.

— Кроме того, мы знаем о существовании банкнот достоинством в две рупии. Если Рахул задумал убить кого-нибудь еще, вероятно, существуют другие послания, которые он заготовил, напечатав на банкнотах, — рассуждал о своем полицейский.

— Несомненно, это было бы изобличающим доказательством, как вы называете такие вещи, — одобрил его Фарук.

— Я бы предпочел иметь все три вида доказательств: объяснение использования колпачка ручки, сам рисунок и что-нибудь отпечатанное на банкноте. Больше ничего не нужно, — ответил Пател.

— И как вы хотите, чтобы развивались события? В половых связях обычно имеется прелюдия, когда между людьми загорается нечто вроде сексуальной искорки. После следует любовное свидание, по крайней мере обсуждение надежного места встречи, если еще нет договоренности о свидании, — задал вопрос Дарувалла.

— Я бы предпочел, если это возможно, чтобы свидание не состоялось и чтобы дело не заходило так далеко. Думаю, я бы предпочел именно это. — Инспектор Дхар придал своим словам какое-то двусмысленное значение.

— Думаешь! А разве ты этого не знаешь? — воскликнул Дарувалла, которого задели эти слова.

— Дело в том, что мне нужен текст для того времени, когда мы войдем в близкое соприкосновение, — сказал актер.

— Точно, — подтвердил Пател.

— Заместитель комиссара полиции показал мне фотографии тех рисунков. Но должны быть и ее личные картинки, которые она наверняка держит в секрете, — актер сказал это таким тихим голосом, что напомнил Дарувалле маленького мальчика, кричавшего: «Они топят слонов! Теперь слоны рассердятся! ».

Джулия прошла к Нэнси, чтобы помочь ей одеться. Жена полицейского привезла в квартиру Даруваллы целый чемодан платьев, поскольку сама не могла решить, что подойдет для встречи Нового года. В итоге женщины выбрали подчеркнуто скромный вариант наряда и остановились на узком сером платье со стоячим воротничком и без рукавов. Нэнси украсила его лишь простым ожерельем из жемчуга. Доктор его узнал, поскольку ожерелье принадлежало его супруге.

Когда доктор ушел, желая раздеться в спальне и принять ванну, он взял с собой подставку для письма, блокнот разлинованной бумаги и прихватил бутылку пива. Холодное пиво, выпитое после теплой ванны, сразу его сморило, однако даже с закрытыми глазами Фарук видел возможные варианты развития диалога между Джоном Д и второй миссис Догар. Составлял ли он реплики Рахулу и Инспектору Дхару? Это была существенная часть его проблемы — сценарист чувствовал, что не знает персонажей, для которых пишет диалог.

Джулия рассказала Фаруку, как Нэнси пришла в сильное смятение, решая, что ей надеть. Бедняжку даже бросило в пот и она вынуждена была принять ванну в их квартире. Этот факт заставил воображение доктора заработать. В ванной ощущался какой-то запах. Нет, не духов и не ароматизированной жидкости для ванны. Запах казался незнакомым, поскольку Джулия так не пахла. Он уводил доктора к воспоминаниям о прошлых днях в Гоа.

Известно, что в любом сочинении первая строчка самая главная и тяжелая. Должен ли Джон Д знать, чтомиссис Догар — это Рахул? Вернее, должен ли он ей это показать? Следует ли сказать, что ему известен ее прошлый образ? Должно ли это стать первой фразой «полового успокоения»?