сделать. Прощайте, прощайте, моя бесценная. Я ухожу туда, где неразгаданные загадки не будут терзать мою грешную душу. Прощайте…
Он сжал ее в последнем страстном порыве, потом она почувствовала, что сердце его перестало биться, руки мистера Шопелпенни разжались, и он упал бездыханным. Склонившись над ним, леди Миллисент сняла медальон со своей лебединой шеи, трепетными пальцами извлекла оттуда портрет и, прижимая его к устам, воскликнула:
— О благородное сердце, о великий дух, ты умер, и эти губы, которые я целую, не вымолвят больше ни слова. Но ты останешься жить в моем сердце. И я, твоя бедная Миллисент, завершу то, что ты начал, я принесу людям весть, которую не успел принести им ты.
С этими слонами она сняла телефонную трубку и набрала номер газеты «Ежедневный Гром».
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
VI.⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Нескольких дней, в продолжение которых редакция «Ежедневного Грома» отважно защищала леди Миллисент от ярости мужа и его клевретов, было достаточно, чтобы ее сенсационному сообщению поверили все. Один за другим, осмелев, люди начали признаваться, что никто из них никогда ничего не видел через инфрарадиоскоп. Марсианский бум кончился так же быстро, как и начался.
И конечно, распря между землянами, как и следовало ожидать, обострилась с новой силой. Вскоре она переросла в войну.
Армии воюющих стран сшиблись лбами на огромном поле битвы. Самолеты затмили небо. Атомные взрывы сеяли смерть по обе стороны фронта. Гигантские орудийные установки посылали в небо снаряды, которые сами отыскивали цель. И вдруг грохот взрывов утих. Самолеты опустились на землю. Артиллерии прекратила огонь.
Журналисты, расположившиеся в прифронтовой полосе и ожидавшие исхода страшных событий с любопытством, присущим людям этой диковинной профессии, первыми отметили внезапную и странную тишину. Никто не понимал, почему сражение прекратилось. Преодолев страх, они, наконец, двинулись туда, где должна была происходить битва. И увидели, что полки лежат мертвыми — солдаты умерли все разом, но не от ран, нанесенных врагом, а какой-то странной, неведомой смертью.
Журналисты бросились к телефонам. Они позвонили в свои столицы. Там, за тысячи километров от театра военных действий, успели принять слова: «Сражение прекратилось, так как…». И больше не услышали ничего. Те, кто передавал сообщение, тоже погибли. Телефоны замолкли. Смерть воцарилась в мире. Марсиане — на этот раз настоящие — пришли.
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Послесловие
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Приведенное выше описание последних дней теллурийской расы составлено мною по личному указанию великого деятеля, которого все мы, марсиане, бесконечно чтим, — я имею в виду, естественно, Мартина Завоевателя.
Обращая наше внимание на проявления малодушной сентиментальности, которые кое-где еще наблюдаются в наших рядах, наш великий сопланетянин счел нужным указать, что он рассматривает их как преступное попустительство по отношению к этим двуногим, которых его воинство истребило с беспримерной отвагой.
В частности, он призвал нас использовать всю имеющуюся у нас информацию для правдивого освещения обстоятельств, предшествовавших нашей победоносной экспедиции. Его величество полагает — и каждый, кто прочел предыдущие страницы, без сомнения, согласится с этим — что было бы ошибкой позволять подобным существам в дальнейшем засорять своим присутствием наш восхитительный космос.
Теллуриане кощунственно утверждали, что у нас семь ног. Можно ли представить себе более наглую ложь? И можно ли найти оправдание для тех, кто посмел назвать улыбку на наших лицах, улыбку оптимизма, с которой мы смело глядим в глаза будущему, «злобным оскалом»! А что сказать о власти, которая мирилась с деятельностью таких прохвостов, как этот «сэр Теофил»! Властолюбивые притязания этого субъекта выглядят по меньшей мере смехотворно сейчас, когда на земле правит король Мартин.
Наконец, можно только сожалеть о той ни с чем не сообразной свободе высказываний, какая была продемонстрирована в препирательствах так называемых Объединенных Наций. Насколько выше и благородней наш марсианский образ жизни, исключающий необходимость выдумывать свои мнения, поскольку все, что надлежит думать, уже сказано в речах героического Мартина, прочим же предоставляется почетное право заучивать его слова и повиноваться.
Все приведенные здесь материалы — подлинные. Понадобился немалый труд, чтобы извлечь их из обрывков газет и немногих звукозаписей, сохранившихся после решительной атаки наших славных парней. Интимность некоторых эпизодов, возможно, вызовет удивление. Следует сказать, что сэр Теофил — очевидно, без ведома своей жены — установил в ее будуаре микрофоны, почему до нас и дошли последние слова Томаса Шовелпенни.
Сердце каждого честного марсианина радостно забьется, когда он узнает, что эти твари больше не существуют. С гордостью и ликованием мы желаем нашему дорогому королю Мартину заслуженной победы в намеченной экспедиции против погрязших в такой же бездне порока жителей Венеры. Да здравствует король Мартин!
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
X. Y., профессор кафедры внедрения идей Центрального Марсианского Университета
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Перевод И. Левшина
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Непочтительный Рассел
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Многие философы и ученые писали художественную прозу, чтобы выразить своё отношение к современности в более отчетливой, свободной и, как им казалось, доходчивой форме. Отчасти это относится к Бертрану Расселу. Как бы ни было популярно имя создатели философии логического анализа и автора знаменитого «парадокса Рассела», заставившего пересмотреть основы теории множеств, а заодно и основы математической науки вообще, — мир отвлеченной мысли не мог его удовлетворить. Всю свою долгую жизнь этот человек, о котором кто-то сказал, что он каждые три года воздвигает новую систему мира и разрушает старую, то и дело спускался с метафизических высот, чтобы поглядеть, что стало с этим миром; всю жизнь Рассел метался между заоблачным философствованием и гражданским бунтарством, из кабинета на улицу и обратно. Во время первой мировой войны он сидел в Брикстонской тюрьме за пропаганду мира. В 1920 году он побывал в Москве и Петрограде. Спустя два десятилетия против него было возбуждено судебное дело по обвинению в проповеди безбожия. Вместе с Эйнштейном Рассел организовал в конце 50-х годов Пагуошское движение ученых. В 80 с лишним лет он участвовал в уличных шествиях и сидячих забастовках, выступал против ядерного психоза и снова угодил в тюрьму. Но и эта деятельность казалась ему недостаточной.
«Рискованное это дело — на пороге девятого десятка сменить почерк… не думаю, чтобы читатели, увидев меня в роли беллетриста, удивились больше, чем удивлен я сам», — писал Рассел в предисловии к очередной, двадцатой или тридцатой своей книге, выпущенной в 1952 году. На сей