в Страну Снегов, настоятель пешаварского монастыря забрал камни. Какова цель столь странного поступка? Неужели он хотел продать Глаза Будды? Однако Кинжал Закона не мог представить себе достопочтенного настоятеля, совершающего кражу ради наживы.
Почему настоятель понес обе реликвии в Страну Снегов? Почему он оставил ларец-пирамиду из золота открытым, что позволило сразу обнаружить пропажу святыни? Ведь при отсутствии ключа невозможно было бы узнать об этом…
— Все, что сказал каменщик, позволяет заключить, что учитель Буддхабадра — единственный, кто мог бы разрешить для нас эту загадку. Что до меня, я ему совершенно доверяю! А те, кто со мной не согласен, могут сейчас поднять руки! — предложил Кинжал Закона собратьям.
Все стояли неподвижно.
Кинжал Закона с удовлетворением отметил про себя, что никто не осмеливается открыто высказать подозрения в адрес Буддхабадры. Теперь предстояло поговорить о последствиях кражи с учетом неумолимого приближения Большого паломничества.
— Что нам делать? Без священных реликвий нам надо бежать из обители ко времени паломничества. Иначе нас просто затопчут! Мы оказались в положении человека, за которым гонится разъяренный слон, а он оказался на краю пропасти! — сурово заговорил Святой Путь Из Восьми Ступеней, выступая от имени всей общины.
Он подразумевал знаменитую притчу, означавшую, что человек не может спастись сам по себе без божественного покровительства Блаженного. В притче рассказывалось о бедняке, вцепившемся в корни дерева, нависающего над бездной. Несчастный, загнанный туда разъяренным слоном, не мог выбраться, а потом увидел, что две огромные крысы подгрызают корни, за которые он держится, а кроме того, к нему ползут две ядовитые змеи, в то время как в глубине пропасти находится жуткое чудовище с разинутой пастью, так что даже внизу для него нет ни малейшего шанса на спасение!
Собрание так ничего и не решило, и Кинжал Закона не нашелся, что добавить. Все в растерянности разбрелись по кельям.
Оставшись один, первый помощник настоятеля прилег на постель и закрыл глаза, как вдруг кто-то коснулся его за локтя. От неожиданности он подпрыгнул. Перед ним стоял Святой Путь Из Восьми Ступеней, на лице которого на этот раз не было заметно особой враждебности.
— Раздражение — плохой советчик. Если задуматься, нам всем необходимо прийти к согласию. Я хочу попросить у тебя прощения за свой гнев, — спокойно произнес гость, немало удивив первого помощника настоятеля.
— А что думает о твоем решении Радость Учения? — недоверчиво спросил Кинжал Закона, спустив ноги с кровати и садясь.
— Понятия не имею. Он не знает, что я пошел к тебе. Я понял, что его ослепляет зависть, а в таком случае нет смысла с ним говорить. Вот почему я предлагаю тебе мир. Я уверен, что ты говорил совершенно искренне, что Буддхабадра не совершил бы столь странный поступок без серьезных причин!
— Ну что же, в таком случае ты один так думаешь! Все остальные братья мне больше не верят. Они убеждены, что я им лгу… — горько усмехнулся любимый ученик Буддхабадры.
— Я объявлю во всеуслышание, что верю в твою честность и откровенность. Но я пришел главным образом не за этим, а по более важной причине: у меня есть что предложить! Я провел в раздумьях и молитвах несколько часов. Мне кажется, я нашел решение: если монастырь утратил старые реликвии, то нужно приобрести новые!
— Но где же их взять?
— Одна такая есть в Турфане!
— На Шелковом пути?
— Да, в монастыре Большой Колесницы, где я был послушником. Это монастырь бедный. Наш достопочтенный настоятель не раз говорил нам, что продал бы святыню обители, если бы кто согласился купить, так как ему не хватало серебра на покупку шелка для изготовления церемониальных знамен.
— А ты уверен, что это не пустые слова?
— Конечно! Уверяю тебя, он даже предлагал кое-кому сделку, но она сорвалась. Насколько я знаю от приходящих к нам паломников, реликвия до сих пор там.
— Наверное, она ничтожна, если настоятель махаянистского монастыря готов продать ее!
— Ты ошибаешься! Не менее ста лет там хранится ноготь правого указательного пальца Блаженного, это предмет всеобщего почитания.
— По твоим словам, этот человек готов променять такое сокровище на обычные церемониальные знамена? — удивленно переспросил Кинжал Закона.
— Ты не знаешь, насколько важно для Махаяны использование знамен с изображениями культовых фигур! А реликвии многие считают просто предметами, не имеющими прямого отношения к Благородной Истине Блаженного.
— Ты думаешь, настоятель по-прежнему готов к обмену? — В сердце Кинжала Закона загорелся луч надежды.
— Чтобы в этом удостовериться, мы должны отправиться туда!
— Но есть ли уверенность, что монастырь в Турфане все еще нуждается в знаменах с образами? — Кинжал Закона сильно взволновался, ему страшно было обмануться вновь.
— Ходят слухи, что в Великом Китае случилось большое несчастье, там ужасная нехватка шелка, и ткани на рынке почти нет. А монастырю всегда необходимы новые знамена, ведь они быстро выцветают.
— Допустим, все это правда. И что же мы сможем предложить твоему прежнему настоятелю в обмен на ноготь Блаженного? — поинтересовался Кинжал Закона, которому известие о проблемах с шелком в Китае показалось весьма вероятным после того, что он видел в тайной мастерской Аддая Аггея в Дуньхуане.
— Да шелк! Что же еще?! — торжествующе воскликнул Святой Путь Из Восьми Ступеней.
— Подожди, брат! Все это прекрасно, однако где же мы возьмем шелк? Мы же не сможем превратить песок пустыни в шелковую нить! — Кинжал Закона всплеснул руками от досады.
— На этот счет у меня есть особые сведения: несколько лет назад один манихейский священник наладил в Турфане нелегальное разведение шелковичных червей! Он не продает шелк в своем городе, чтобы не раскрыть тайну, а также потому, что в Китай ткань можно продать выгодней. Если мы возьмем с собой запас звонкой монеты из монастырской казны, тот турфанский родственник, что рассказал мне обо всем, наверняка поможет.
— Это правда? Насколько я знаю, с тех пор как прибыл в Пешавар, ты ни разу не возвращался в Турфан…
— Этот родственник, один из моих двоюродных братьев, торгует специями, он время от времени приезжает сюда и рассказывает мне всякие новости. В последний раз мы виделись, как раз когда ты отсутствовал. У меня нет оснований сомневаться в его словах, он толковый и дельный человек, который не случайно сумел скопить немалое состояние на торговле перцем! — Святой Путь Из Восьми Ступеней говорил горячо, взмахивая руками, а в конце фразы торжествующе взглянул на собеседника и показал раскрытую ладонь — на ней лежали зерна перца.
— В таком случае, брат, готов ли ты отправиться вместе со мной в твой родной город?
— Именно это я тебе и