Инженер посторонился, и Пэннер скользнул в шахту. Туда же последовали Лакки с Бигменом.
Они не появлялись здесь с того, первого дня на «Великой Адрастее». Все теперь выглядело по-другому. Ушло ощущение надежности и таинственности, слышались возбужденные голоса.
Пэннер спрыгнул на третий уровень.
— Ну, что там у вас?
Люди расступились, пропуская его, и вновь склонились над опустошенными внутренностями сложного механизма. В голосах и жестах были отчаянье и злость.
Возник Донахью; почему-то он решил обратиться к стоящему в стороне Лакки.
— В чем дело, Старр?
— Серьезные повреждения, Директор.
— Как это могло случиться? Пэннер!
Пэннер, прервав осмотр, раздраженно бросил:
— Какого черта вы тут расшумелись!
Ноздри Донахью зашевелились.
— Почему вы вовремя не устранили неполадки?
— Потому что их не было.
— В таком случае, как называется то, из-за чего мы все тут торчим?
— Оно называется диверсией. Да, да! Преднамеренной диверсией!
— Что?!
— Пять гравитационных реле вдребезги разбиты, а запасные исчезли неизвестно куда. Блок управления осевым давлением расплавлен и ремонту не подлежит. Вы еще сомневаетесь?
Донахью тупо уставился на главного инженера.
— Можно ли что-то сделать? — сдавленно произнес он.
— Если не удастся найти запасные реле, то попробуем собрать их из других деталей, не представляю правда, каким образом. Блок управления можно заменить. Но все это потребует нескольких дней и я не могу гарантировать успеха.
— Дней?! — рявкнул Директор. Каких еще дней? Мы падаем на Юпитер! На Юпитер падаем!
Наступила мертвая тишина. А затем Пэннер сказал то, о чем подумали все:
— Да, сэр. Мы падаем на Юпитер и не в силах остановить наше падение. Это означает, что нам конец, сэр. Все мы уже мертвецы!
14. Юпитер крупным планом
Вновь навалившуюся тишину решительно нарушил Лакки.
— Человека нельзя считать мертвым, пока он способен думать! Скажите-ка мне лучше, кто на этом корабле в хороших отношениях с компьютером?
— Майор Брант, — отозвался Донахью. — Наш специалист по траекториям.
— Он сейчас на пульте управления?
— Да.
— Тогда поднимемся к нему. Мне понадобится «Справочник эфемерид». Пэннер, вы останетесь здесь и немедленно приступите к работе.
— Что толку от… — начал было Пэннер, но Лакки немедленно оборвал его.
— Может быть и никакого толку. Если так, то мы врежемся в Юпитер после того, как вы напрасно поработаете несколько часов. А пока что извольте выполнять приказ.
Но это было все, что мог сказать Донахью.
— Как член Совета Науки, я принимаю командование кораблем, — обращаясь к нему, отчеканил Лакки. — Если вы захотите обсуждать это, Бигмен запрет вас в каюте. А на военном суде поделитесь своими соображениями.
Резко повернувшись, Лакки направился к центральной шахте. Бигмен строго ткнул Донахью большим пальцем в спину и отконвоировал его в том же направлении. Пэннер хмуро посмотрел им вслед и обратился к инженерам с краткой, но проникновенной речью:
— Ладно, вы, куча трупов! Так и будем стоять с пальцем во рту? А ну, взялись!
Сидевший на пульте офицер шевельнул белыми губами:
— Что там случилось?
— Вы, как я понимаю, майор Брант. Нас не представили друг другу, но это не столь важно. И Дэвид Старр, член Совета. А сейчас садитесь к компьютеру и делайте то, что я вам скажу, по возможности быстро.
Перед Лакки уже лежал потрепанный том «Эфемерид». К справочникам, имеющим вид собственно книги, Лакки всегда относился с большой теплотой. Ему казалось, что перелистывая страницы, можно гораздо быстрее отыскать необходимое, чем прокручивая туда-сюда микропленку.
Он перелистал несколько страниц с бесконечными колонками цифр, определяющих местонахождение любого тела Системы в определенный момент Стандартного времени.
— Наберите входные данные, которые я вам сейчас назову, а затем рассчитайте характеристики орбиты и координаты тела в данный момент и в последующие 48 часов…
Как только пальцы майора перестали летать над клавиатурой, Лакки добавил:
— А теперь дайте мне точку пересечения траекторий корабля и этого объекта…
Компьютер разрешился кодированной лентой, а печатное устройство — цифрами.
— На сколько мы расходимся с ним по времени?
Опять замелькали пальцы взмокшего майора.
— На 4 часа, 21 минуту и 44 секунды, сэр!
— И последнее. Если мы изменим нашу скорость ровно через час — то какой она должна быть для того, чтобы не пролететь мимо?
— В такой близости от Юпитера, — вмешался Донахью, — аварийная энергия не оторвет нас! Как вы этого не можете понять?
— Никто не собирается отрываться. Нужно ускорить движение в направлении Юпитера, только и всего.
Донахью в ужасе отшатнулся.
— В направлении Юпитера?!
— Майор, хватит ли нашей энергии на такое ускорение? — спросил Лакки, дождавшись очередных данных.
— Думаю, да.
— В таком случае, выполняйте.
Донахью, окончательно сбитый с толку, жалобно переспросил:
— В направлении Юпитера?
— Совершенно верно Ио, если вам приходилось слышать, не является ближайшим спутником Юпитера. В природе существует еще и Амальтея, Юпитер-5. Надеюсь, нам удастся сесть на него. В противном случае, наша смерть наступит на два часа раньше.
Бигмен почувствовал, как к нему возвращается надежда. Он никогда, конечно, не отчаивался, если рядом был Лакки, но этот случай казался совершенно безнадежным Да! В запасе у них была Амальтея, замечательный спутник! Ее открыли позже остальных — главных, и несмотря на то, что располагалась она ближе всех к Юпитеру — значилась под номером 5. А так как Ио была Юпитером-1, то о существовании Амальтеи частенько забывали.
Спустя час падающий на Юпитер корабль резко увеличил скорость.
В центре экрана вырисовалась теперь та часть звездного неба, в которой находилась Амальтея. Эта крупинка должна была подхватить их и спасти. Пока же она безмятежно кружилась по своей орбите, а корабль все падал и падал.
— Вот! — радостно воскликнул Бигмен. — Ясно виден диск!
— Определить координаты объекта и сверить с расчетной траекторией, — скомандовал Лакки. — Нужна ли коррекция? — спросил он через несколько минут.
— Мы должны снизить скорость на…
— Цифры меня не интересуют. Выполняйте, майор.
Амальтея совершала полный оборот вокруг Юпитера за двенадцать часов, при скорости в полтора раза большей, чем скорость Ио, а гравитация там была в 20 раз ниже. По двум этим причинам Амальтея представляла собой весьма труднодоступную цель.