— Что? — спросил Хват.
— Нет способа прорвать круг, кроме как на восходе солнца, — вздохнул я. — Типа как временной замок в банковском сейфе.
— В смысле?
Я нервно сглотнул. Восход не скоро. Поэтому я собрал все силы, что у меня были, и медленно, устало поднялся на ноги.
— То есть, — сказал я, — мы сами по себе.
Хват перевёл взгляд на место, где его чуть не поджарили. Затем передал мне серебряный кинжал, отцепив от своего пояса, и сказал:
— Ну вот. Опять ты со своим «мы».
Глава 50
Я пошёл вперёд. Первые несколько шагов моя походка была неуверенной, а потом окрепла.
— Есть план? — спросил Хват, не отставая от меня.
— Мэйв. Я убью её.
Что и согласовывалось с идиотским приказом Мэб.
Он посмотрел в сторону.
— Ты же знаешь, что она бессмертна, да?
— Угу.
Он прищурился:
— А что делать мне?
— Они удерживают Хранителя на месте, — сказал я. — Думаю, одной из этих команд необходимо делать это, иначе он вырвется. В противном случае, Мэйв растоптала бы меня на пару с Лилией.
Хват кивнул.
— Она никогда не откажется пообрывать крылья мухам, — он нахмурился. — Что будет, если Хранитель освободится?
Я не был уверен. Предел Демона имел огромную силу, абсолютную веру в то, что делает, и никакого чувства меры. И очень маленькие способности мыслить тактически. Я не знал, поможет он нам в бою, или нет. На самом деле, была маленькая надежда, что не станет. Представьте, что вам надо убить конкретного муравья в огромной куче бейсбольной битой. И если Хранитель вознамерится сделать нечто подобное, я хотел бы быть подальше, за горизонтом по крайней мере.
На самом деле, возможно, в этом и была проблема. Предел Демона был существом эпического масштаба. Он не был приспособлен иметь дело с такими сравнительно незначительными существами. Для острова не составляло больших трудностей удерживать у берега Идущего и его небольшую армию Иных. Но Мэйв и Лилия проскользнули сквозь его защиту. Они и их прихвостни были похожи на воробьёв, нападающих на орла. Орёл был больше, мощнее, и способен убить любого из них, но это не имело почти никакого значения.
Но в то же время Предел Демона был и genius loci, духом природы. Фэйре всегда были связаны с природой на уровне, который до конца так никому и не понять. А Хранитель был если уж не фэйре, то по крайней мере близким им родственником. В любом случае, мантии Летней и Зимней Леди содержат частицу той же самой силы и власти, которая имеет власть и над Хранителем. В то же время, было ясно, что Леди не повелевают духом, поскольку он всё ещё противостоял им. Но также было ясно, что у них есть нечто, не позволяющее Пределу Демона их уничтожить.
— Я не уверен, — ответил я. — Но фишка в том, что если мы сейчас нападём на Мэйв, Лилия будет слишком занята сдерживанием Хранителя, чтобы вмешаться.
— Нас всего двое, — заметил Хват. — И мы собираемся справится с десятерыми?
— Не-а, — успокоил его я. — Я беру на себя Мэйв. Остальные — твои.
— А что, если они не захотят сотрудничать?
— Научишь их дисциплине.
Хват фыркнул:
— Это будет быстро. В любом случае. И… Если Летний Рыцарь нападёт на знать Зимнего Двора, это будет означать объявление войны.
— Вовсе нет, — возразил я. — Они не знать. Они преступники. Властью, данной мне, я объявляю их вне закона и всё такое. А также провозглашаю нас объединённой оперативной группой.
— Мы — оперативная группа?
— В настоящее время — да.
Хват согласно кивнул:
— Если спляшем достаточно быстро, может получиться. Что дальше?
— Если оба выживем, то там видно будет.
Мы сделали ещё пару шагов, прежде чем Хват сказал:
— Ты не сможешь сражаться с Мэйв, чародей. Не в твоём состоянии. Даже если бы она была одна.
— Нет, — ответил я. — Не смогу.
Но, быть может, Зимний Рыцарь сможет.
С тех пор, как я вылез из кровати в своих апартаментах в Арктис-Торе, я чувствовал мощь мантии Зимнего Рыцаря внутри, и отвергал её. Я почувствовал все основные управляющие посылы этой мощи — необходимость охотиться, сражаться, защищать свою территорию, убивать. Природа Зимы — прекрасная песнь насилия, неистовая ясность самых диких желаний, где инстинкт убийцы противопоставлен условиям холода и смерти с желанием биться, чтобы выжить, даже если нет ни жилья, ни тепла, ни отдыха, ни надежды, и никто не поможет.
До этого момента я боролся с этой силой, подавлял её, держал глубоко внутри. Эта дикая сила не предназначена для мира бакалейных лавок, электроодеял и званых приёмов. Она как раз для такой минуты, как эта.
И стоило мне выпустить Зиму наружу, как всё изменилось.
Моя усталость исчезла. Не потому, что моё тело не было больше уставшим. Потому, что потребности тела больше не были важны, имела значение только моя воля. Страх исчез тоже. Страх — он был для добычи. Страх — он для тех, на кого я собирался охотиться.
Исчезли сомнения. Сомнения — для тех, кому неизвестна своя цель, как известна мне моя. Это — дело Зимы, дело Феерии, семейное дело, и замечательно, что именно фэйре его решат. Я знал, что именно мне нужно делать.
Есть горло, которое нужно вырвать.
— Гарри? — спросил Хват. — Всё нормально?
Я взглянул в его сторону. Как напарник по охоте, Хват не очень, но я видел его в деле раньше. недооценивать его не стоит. И он мне нужен. Однажды я перестану в нём нуждаться, и, возможно, всё будет по-другому. Потому что он был на моём острове, и от этого нельзя просто так отмахнуться. Но сейчас лучше иметь его на своей стороне.
— Проголодался немного, — улыбнулся я. — Держи, он мне не понадобится.
Я кинул ему нож, остриём вперёд.
Он ловко поймал его за рукоять. Я увидел, как напряглись его плечи и шея, по незначительному изменению тени.
— Помню. У тебя есть железяка.
Я не стал насмехался над ним, какой в этом толк? Но покатал гвоздь туда-сюда между пальцами и услышал, как он со скрежетом трётся об лёд.
Взглянув вниз, я увидел, как влага в окружающем воздухе превращается в лёд, оплетавший мои кисти. Я зажал гвоздь в зубах, освободив руки.
Ледяные сосульки, ведомые необузданными инстинктами Зимы, выросли на моих пальцах. Я немного пошевелил ими, заметив, как кромки сосулек застывают в виде твёрдых, острых бритв. Мило.
Я задумался. И доспехи? Нет, слишком тяжёлые. В первую очередь мне нужна скорость. Кроме того, я не хотел, чтобы они помешали тому, что может случиться потом. Всё должно произойти наилучшим образом.
— Пора поиграть, — процедил я, продолжая держать гвоздь в зубах. Я сделал четыре шага для разгона и прыгнул в сторону Мэйв. Пятьдесят футов. Да без проблем. Я проделал это великолепно, свободно и уверенно, не представляя себе, что заставляло меня так щепетильно подавлять в себе Зиму раньше.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});