Читать интересную книгу История рыжего демона - Роджер Желязны

— Нет-нет, — живо ответил Вестфал. — Я этого не хочу. Доставьте ко мне эту женщину — как, вы говорите, ее зовут? Илит? Так вот, перенесите ее сюда, в мой дом — это все, что мне от вас нужно… пока.

Брови Гермеса взлетели вверх; несколько секунд он внимательно смотрел на своего повелителя. Он никак не ожидал, что дело примет такой оборот.

— Я сомневаюсь, что Илит примет ваше приглашение.

— Мне нет никакого дела до того, примет она его или нет. Она должна быть здесь — и точка! Увидев ее в первый раз, я весь загорелся, и этот огонь может погасить только та, которая его зажгла. Я хочу ее, слышите?

Гермес усмехнулся в бороду. Он знал, что Илит всегда была сильной духом женщиной, а в последнее время она всерьез увлеклась новомодными феминистскими теориями, настолько популярными в мире духов, что даже в подлунном мире у феминисток появились подражатели.

— Похоже, эта девочка пользуется колоссальным успехом. Интересно, как ей понравится это новое приключение? — пробормотал Гермес себе под нос, а вслух прибавил только: — Гм…

— Конечно, поначалу ей придется нелегко, — продолжал тем временем Питер, — но, думаю, она вскоре привыкнет ко мне. Я хочу обладать ею — как обыкновенный мужчина обладает обыкновенной женщиной… ну, вы понимаете.

— Не думаю, чтобы Илит прельстила подобная перспектива, — сказал Гермес. — Она девушка с характером и вряд ли согласится на это.

— Я уже сказал, что мне плевать, согласится она или нет. В конце концов я как-нибудь сумею уломать ее.

— Видите ли… Я не смогу заставить ее полюбить вас, — покачал головой Гермес. — Хотя я и великий маг, мои возможности далеко не беспредельны. Так что я должен вас огорчить: есть три вещи в подлунном мире, в тайны которых мне не удалось проникнуть и, следовательно, над которыми я не властен. Одна из них — это женская душа.

— Вам незачем заставлять ее любить меня. Вам нужно только доставить ее ко мне и отдать в мою полную власть. А уж как мы с нею поладим — это вас не касается.

Гермес помолчал немного, очевидно размышляя, затем сказал:

— Вестфал, я должен объясниться с вами откровенно. Обладание волшебным камнем пошло вам во вред. Мне кажется, у вас закружилась голова от нежданно свалившегося на вас счастья. Вы потеряли способность трезво рассуждать, обычно свойственную людям вашего возраста и вашей профессии. То, что вы задумали насчет Илит, не кончится для вас добром, поверьте мне.

— Молчите! Делайте, что вам говорят!

Заглянув в огромные сияющие глаза Вестфала, Гермес понял, что спорить бесполезно. Он пожал плечами:

— Что ж, будь по-вашему. Я умываю руки.

И он бесшумно растаял в воздухе, удивляясь, как это смертным не надоедает искать приключений на свою голову, а потом расхлебывать те беды, в которые они попадают по собственной неосторожности. Одновременно у него начал складываться план, суливший немалые выгоды как ему, так и всем богам — олимпийцам, изгнанным из реального мира с окончанием античной эпохи и заключенным в области виртуального пространства, имеющей поэтическое название Ностальгия. Но сначала он должен был исполнить желание Вестфала — привести к нему Илит. Это было нелегкой задачей.

Глава 6

Гермес перенесся в одно из своих самых любимых мест — в старое святилище, построенное на острове Делос в Эгейском море. В течение нескольких тысячелетий здесь не угасал священный огонь. Жрецы преданно служили ему, и дым от жертвенных курильниц поднимался к небу. Сидя на берегу моря, плещущего пенными волнами, он предавался размышлениям.

Хотя Гермес входил в сонм богов-олимпийцев, он не разделил печальной участи остальных античных божеств, сошедших со сцены вскоре после того, как погиб Александр Великий и поднялась Византия, давшая первые ростки унылого рационализма. Античные боги не смогли прижиться в новом, изменившемся мире; когда же возникла новая религия, это окончательно низвергло их с высот Олимпа. Покинутые своими прежними почитателями, лишенные былой славы, объявленные вымышленными, несуществующими богами, Зевс и Гера, Арес и Афродита, и бог огня Гефест, и совоокая Афина, и Артемида-охотница, и веселый Дионис, и остальные божества были вынуждены покинуть подлунный мир и с этих пор влачили жалкое призрачное существование где-то на задворках Вселенной, в виртуальном пространстве, названном Ностальгией, словно в насмешку над прежним могуществом древних божеств. Это была юдоль печали, весьма напоминавшая греческим богам мрачное царство Аида.

Лишь одному из двенадцати бессмертных богов удалось избежать ухода из подлунного мира, да и то лишь благодаря одному из своих многочисленных хобби. Этим счастливчиком оказался Гермес, прославившийся как весьма искусный маг. Люди всех времен и народов питали живой интерес к чародейству и волшебству. Гермес, обладавший огромным талантом в этой области, вскоре прославился как самый выдающийся из магов. Благодаря ему магия начала формироваться как отдельное направление человеческой деятельности. Он первым перевел магию на научную основу. Один из его фундаментальных трудов в этой области, Corpus Hermeticum, ошибочно приписываемый Корнелию Агриппе, стал настольной книгой всех магов эпохи Возрождения. Можно сказать, что Гермес оставался полноправным божеством на протяжении всей этой эпохи. Однако Гермес прославился не только среди астрологов, алхимиков и магов. Обладая редким талантом по части розыска пропавших вещей, он оказался весьма полезен и простым смертным. Его почитали так же, как покровителя медицины, — ведь на некоторых изображениях он держал кадуцей — сувенир, который он прихватил с собой из Древнего Египта (в те далекие времена он уже пользовался широкой популярностью; египтяне звали его Тот).

Гермес слыл добродушным и приветливым божеством; к тому же, не в пример остальным богам, он был весьма демократичен и не заставлял своих почитателей лезть из кожи вон только затем, чтобы обратить на себя его божественное внимание. Маги всех времен и народов вызывали его, и он охотно общался с этими учеными мужами. До сих пор, однако, ему не приходилось сталкиваться с откровенной непочтительностью смертных. Ведь в ученых кругах Гермес пользовался огромным авторитетом, и маги, время от времени вызывавшие Гермеса, чтобы поговорить с ним на научные темы, всегда были вежливы и предупредительны. Случай с Питером Вестфалом был первым в многолетней практике Гермеса. До сих пор никто еще не осмеливался применить грубую силу, чтобы заставить величайшего из магов делать что-либо независимо от того, нравится это ему или нет. И, конечно, подобное обхождение весьма раздражало Гермеса. Беда была в том, что он не знал, как ему выйти из того ужасного положения, в котором очутился из-за нелепой случайности — древнего талисмана, попавшего в руки невежды.

Сидя под высоким дубом и глядя на волны, набегавшие на песок, Гермес предавался размышлениям, когда его внимание привлек звук, похожий на тихий шелест листвы, но странным образом сложившийся в слова земной речи. Кто-то позвал его, обратившись к нему со словами:

— Похоже, у тебя неприятности, мой мальчик?

— Это ты, Зевс? — спросил Гермес.

— Я, сынок, — отозвался все тот же тихий шелестящий шепот. — Я здесь — хотя не телом, а только духом, в качестве некой невидимой, бесплотной божественной субстанции. Настоящий же Зевс находится в виртуальном пространстве. Все наши там — за исключением тебя, разумеется.

— Разве я виноват в том, что меня оставили в подлунном мире? Я тоже многое потерял. Мне пришлось расстаться почти со всем, к чему я привык, пришлось бросить большинство своих прежних занятий и начать новую жизнь. Теперь они величают меня Гермесом Трисмегистом…

— Брось, сынок. Никто тебя не винит. Я просто констатировал факт.

— Я все-таки не могу понять, каким образом тебе удается присутствовать здесь, — сказал Гермес. — Даже в качестве бесплотной божественной субстанции.

— На то есть особое соизволение. Я могу объявиться везде, где растет хотя бы один дуб[4]. Это не так уж плохо — ведь таким образом я поддерживаю связь с современностью, хотя бы и одностороннюю. А дубы в наше время растут практически повсюду, где живут люди. Но я вижу, ты чем-то расстроен, мой мальчик. Доверься своему старику отцу.

Некоторое время Гермес сидел молча, опустив глаза. Он не доверял Зевсу, как, впрочем, и все боги Олимпа. Слишком свежи были в их памяти прошлые подвиги Зевса, убившего своего отца Крона, чтобы занять его престол, и взявшего в жены родную сестру Геру. Конечно, Крона трудно было назвать любящим отцом и просвещенным правителем — о нет, это был беспощадный тиран, пожиравший собственных детей из боязни, что они могут вырасти и отнять у него власть над миром.