Кровь. Красная, горячая, густая. Она брызнула на губы посвященного, слегка увлажнив их. Священник сдавил сильнее, и тонкая струйка просочилась меж разжатых зубов.
- Пей, - велел Дэмьен. Хриплый шепот его был полон не то ненависти, не то тревоги. - Пей, дьявол тебя возьми!
- Дэмьен, он же не...
- Да! По крайней мере был им. Он сам говорил, что таким способом его можно накормить, если понадобится. Я бы сказал, что ему уже понадобилось.
Он прижал скомканную ткань к ране, и та впитала свежую кровь, как губка.
- Пей, - шептал он, выжимая драгоценную жидкость в рот Тарранта. - Или, видит Бог, я оттащу тебя обратно и сам швырну в огонь...
Краем глаза он заметил мимолетное движение. Во рту мелькнул влажный блеск - кончик языка? Он выжал еще каплю и увидел, что губы слабо шевельнулись. Кожа на горле слегка задрожала, затвердевшая корка треснула и разошлась. Под ней показалась новая кожа, бледная, влажная.
Дэмьен отшвырнул повязку, которую прижимал к ране, собирая кровь, и приложил руку ко рту Охотника. Острые зубы впились в мясо - слепой, отчаянный отклик на присутствие пищи. Дэмьен, стиснув зубы, терпел боль, а пещера плыла и кружилась перед глазами. "Спокойно. Он не знает, где он. Он не знает, кто ты".
И вот наконец, содрогнувшись в последний раз, зубы разомкнулись. Дэмьен отвалился, зажав рану, и взглянул на лицо посвященного. Черная корка расслаивалась и сползала, открывая новые ткани, влажно блестевшие в свете лампы. Как будто змея меняет кожу.
- Давай, - пробормотал он. - Давай возвращайся.
Он задействовал Видение и увидел, как к телу Охотника стягивается темное Фэа, пеленает его паутиной нитей, окутывает тело, защищая его от света. От мира. Отрезая его от источника боли и вместе с тем от всего живого вокруг.
- Таррант!
Он потряс его за плечо, но окровавленная рука соскользнула - и в ладони остался пласт сгоревшей кожи, а под ней показалась новая, живая. Клетка за клеткой, слой за слоем Охотник восстанавливал свое тело.
Хессет тихо зашипела, привлекая внимание, и протянула Дэмьену вощеную кожаную бутылочку. Он недоуменно взял ее и понюхал пробку. И благодарно кивнул. Запах был ему знаком, точно так же благоухало его тело еще долго после битвы на Морготе. Он вылил на ладонь немного ракханского эликсира и стал втирать его в рану и вокруг нее. И поблагодарил еще раз.
Таррант пошевелился. Конечности его беспорядочно затряслись, как будто внутри сгоревшего тела вспыхнула искра жизни и попыталась пробиться на поверхность. Дэмьен потянулся к его плечу, но, вспомнив, что говорил Владыка Леса об Исцелении, сменил руку. Кто знает, как бы подействовала ракханская мазь на того, кто питается смертью. И он коснулся его другой рукой.
- Все прошло. Прошло.
- Огонь... - Хриплый, неразборчивый шепот, но это были слова, их можно было услышать, и священник поспешил закрепить связь между ними.
- Его больше нет. - Дэмьен позволил себе утешительную ложь. - Он погас.
Глаза медленно открылись. Это были новые веки, гладкая, бледная кожа, испачканная кровью и пеплом. Какое-то время Охотник бессмысленно смотрел в потолок, затем вздрогнул и тихо застонал. И закрыл глаза.
- Таррант. Слушай меня. Ты уже не там. Ты в безопасности. Все кончено. Ты с нами. - Дэмьен подождал немного. - Ты понял?
Веки вновь приподнялись, в уголках глаз блеснули кровавые слезы. Минуту-другую серебряные глаза смотрели перед собой, ничего не видя. Потом Охотник повернул голову - медленно, преодолевая боль, - и встретил взгляд Дэмьена. И священник ужаснулся, увидев в его глазах бессмысленную пустоту.
- Где... - выдохнул Охотник. - Где это?
- Мы в пещере, недалеко от поверхности. То есть, если судить по земной Фэа. - Дэмьен запнулся. - Скажи нам, что тебе нужно. Скажи, как мы можем тебе помочь.
Светлые глаза вновь закрылись, как будто у Охотника не хватало сил даже смотреть.
- Еще крови, - прошептал он. - Но ты помочь не сможешь. Я взял у тебя больше, чем может выдержать твое тело.
- Джеральд! - Это была Сиани. Она подползла к Охотнику и уже было дотянулась до него, но Дэмьен оттащил ее назад. - Но я могу...
- Нет, - отрезал священник.
- Но я не ранена. Я не потеряла...
- Нет.
- Дэмьен!
- Сиани, подумай! Он принимает то обличье, которого больше всего боятся его жертвы. Если он получит пищу от тебя, то станет подобен этим тварям. Тем, кто напал на тебя, тем, на кого мы охотимся. Не думаю, чтобы он смог сейчас справиться с собой. Не думаю, что мы можем сейчас рисковать.
- Но если мы не...
- Он прав, - просипел Охотник. - Не надо рисковать... - Он вздрогнул, будто от скрытой боли. - Я могу причинить вам вред. Я могу даже убить вас. Но... Я скорее умру, чем сделаю это.
Дэмьен с минуту наблюдал за Таррантом - тот еле дышал, еле шевелился, затем спросил:
- Ты можешь восстановиться?
Охотник поднял руку к лицу и потер глаза. Пальцы были уже целы, но в крови. Хлопья обугленной кожи сыпались с лица, когда он тер щеки, и открывалась новая, гладкая, белая.
- Похоже... да, смогу. Они не сделали со мной ничего такого, чего не исцелило бы время. Ни с телом, ни с чем иным.
Он попытался сесть, но обессиленно повалился на спину.
- Сколько?.. - выдохнул он.
- В огне? Восемь дней - Сиани подсчитала.
- А кажется, целую вечность...
Посвященный с трудом переводил взгляд на Сиани, на Хессет, на утыканного. На последнем задержался, и в серебряных глазах мелькнула искорка мимолетного любопытства. Затем слабость взяла верх, и он откинул голову. И прошептал:
- Ты спас мне жизнь.
Светлые глаза обратились к Дэмьену, и в глубине их, за болезненной мутью, блеснуло что-то знакомое. Проблеск сардонического юмора. Ободряющий признак.
- Не ожидал от тебя.
- Угу. Я тоже. - Священник поднялся на ноги, отряхивая затвердевшую грязь, приставшую к одежде. - Справишься дальше сам, ладно? Восстановишь себя, если получится. - Он обернулся к Хессет. - Слушай, Потерянный может покараулить? Больше ни у кого сил не хватит.
Красти пробормотала что-то на своем языке, утыканный поворчал в ответ. Но согласился, и звуки его речи показались Дэмьену уже чем-то знакомым.
- Ну и ладно.
Он привернул фитиль лампы, экономя масло: от того, что они взяли с собой, осталось едва полфляжки. Когда и оно закончится... Дэмьена передернуло. Придется постоянно поддерживать Видение.
- Давайте-ка поспим, - предложил он остальным. - Может, больше и не придется.
И рухнул на землю словно подкошенный, лишившись последних сил от усталости, от потери крови, от череды бессонных ночей. Он откинулся на кучу одеял и платья и слушал, как колотится сердце в груди и вздрагивает от ударов крови расслабленное тело. Потом он медленно соскользнул во тьму. Ласковую, уютную, гостеприимную тьму.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});