Читать интересную книгу Меч Шаннары - Терри Брукс

Увидев его глаза, Флик замер, невыразимо изумленный. В них отражалась свирепая решимость, огромная сила духа и глубокая убежденность, довольно неожиданно напомнившие юноше Алланона. Их взгляд проник в его разум, безмолвным приказом подчинив его себе и требуя его внимания. Такого взгляда он не видел ни у одного другого мужчины, даже у Балинора, которого все они считали прирожденным лидером. Глаза эльфийского короля, как и глаза Алланона, пугали его. Быстро взглянув на тарелку с едой в своих руках, Флик помедлил, обдумывая, что ему теперь делать. Он механически нанизал на вилку кусок еще теплого мяса. Этот угол просторной палатки был плохо освещен, и завеса дыма скрывала его действия от врагов. За ним пристально наблюдал только упитанный повар, но он был уверен, что малейшая ошибка тут же привлечет к нему внимание всех троллей.

Он медленно поднимал голову, пока свет факелов не упал на его лицо, открыв его внимательно следящему за ним пленнику. Глаза их встретились; по равнодушному лицу эльфа скользнула тень удивления, и одна его бровь слегка приподнялась. Флик быстро поджал губы, напоминая ему о молчании, и снова опустил лицо к тарелке. Связанный, Эвентин не мог есть самостоятельно, поэтому юноша начал медленно кормить его с вилки, тщательно продумывая свой следующий шаг. Теперь пленный эльфийский король знал, что Флик не карлик, но юношу преследовало опасение, что стоит ему даже слабым шепотом сказать эльфу хоть слово, как его услышат. Внезапно он вспомнил, что прямо за этим тяжелым гобеленом, возможно, всего в нескольких футах от них, находится Носитель Черепа, обладающий необыкновенно развитым слухом‡ Но выбора не было; он должен как-то связаться с пленным, прежде чем будет вынужден уйти. Другого случая могло уже не представиться. Собравшись с остатками своей храбрости, юноша подался вперед на несколько лишних дюймов и поднял вилку, осторожно встав между Эвентином и троллями.

— Алланон.

Он произнес это слово еле слышным шепотом. Эвентин взял протянутый кусок мяса и ответил чуть заметным кивком, придав лицу выражение каменного равнодушия. Флик решил, что с него хватит. Настало время выбираться отсюда, пока не иссякло его безумное везение. Взяв наполовину опустевшую тарелку, он медленно повернулся и прошел через палатку обратно к ожидающему его повару, чье лицо выражало смесь раздражения и отвращения. Когда он проходил мимо матуренов, они еще ели, увлеченно переговариваясь вполголоса. Они даже не подняли глаз. Проходя мимо карлика, Флик протянул ему тарелку, пробормотав нечто нечленораздельное, а затем быстро выскользнул из палатки, миновав двух громадных часовых-троллей прежде, чем его ошеломленный спутник сдвинулся с места. С беззаботным видом он зашагал прочь от палатки, и только тогда из открытого полога появился карлик, выкрикивая недовольным тоном запутанные фразы, из которых юноша не разобрал ни слова. Обернувшись, Флик быстро помахал маленькой фигурке и исчез во тьме; на его широком лице расплывалась слабая удовлетворенная улыбка.

На заре армия Севера начала маршировать на юг, к Каллахорну. Флику до этого времени так и не удалось выбраться из вражеского лагеря; и теперь, в то время, как погруженный в мрачные и горькие мысли Алланон ожидал его у подножия Зубов Дракона, предмет его опасений был вынужден продлить свой маскарад еще на один день. Утренний ливень чуть было не вынудил юношу опрометью бежать прочь из лагеря, так как он был убежден, что потоки воды смоют краску, которой покрыл его лицо Алланон для придания ему желтоватого оттенка. Но при свете дня бегство было невозможно, так что он только плотнее закутался в охотничий плащ и постарался не попадаться никому на глаза. Вскоре он промок насквозь. Однако, к его изумлению и радости, оказалось, что краска, придающая его коже желтый оттенок, совершенно не смывается дождем. Правда, после ливня он несколько побледнел, но в суматохе сворачивающегося лагеря до него никому не было дела. Собственно, именно эта ужасная непогода спасла Флика от разоблачения. Если бы стоял сухой и теплый летний день, полный солнечного света и хорошего настроения, солдаты более внимательно глядели бы по сторонам. Если бы в небе сияло солнце, то никто не носил бы тяжелых охотничьих плащей и Флик, который не посмел бы снять свой плащ ни при каких обстоятельствах, привлек бы всеобщее внимание. А стоило ему снять плащ, как вся малоубедительная маскировка тут же рухнула бы. При ярком солнечном свете единственный мимолетный взгляд в его направлении открыл бы любому, что черты лица юноши даже отдаленно не напоминают карликовские. Но проливной дождь и холодный ветер спасли Флика от всего этого и позволили ему держаться поодаль от вражеских солдат, пока огромное войско размеренно маршировало по равнинам, направляясь к южному королевству Каллахорн.

Плохая погода продержалась до самого конца этого дня и, как выяснилось впоследствии, еще несколько дней. Мрачные грозовые тучи висели над землей громадными серо-черными массами, клубясь с яростной силой и застилая солнце. Шел бесконечный дождь, иногда превращаясь в сплошную стену воды, которую подхватывал неослабевающий западный ветер, иногда слабея до монотонной унылой измороси, порождающей бесплодные надежды на приближение конца бури. Воздух был холодным, моментами вызывая дрожь, а продрогшая до костей армия мерзла и грустила.

Весь утомительный и трудный марш этого дня Флик бродил между полками, поливаемый хлещущим дождем, но испытывая облегчение оттого, что не привлекает к себе ничьего внимания. Он взял за правило избегать долгое время шагать рядом с одной и той же группой, старался держаться поодаль, постоянно избегать ситуаций, в которых ему могло бы прийтись вступать с кем-либо в разговор. Северная армия вторжения была столь громадна, что ему было почти невозможно дважды случайно встретиться с одним солдатом, а кроме того, его маскировке способствовало и то, что командиры даже не пытались придать марширующей армии подобие порядка. Дисциплина здесь либо полностью отсутствовала, либо была развита в каждом солдате до такой степени, что офицерам даже не требовалось поддерживать порядок. В последнее Флику не верилось, и он заключил, что троллей и карликов удерживает от своевольных поступков только страх перед вездесущими Носителями Черепа и их таинственным Хозяином. Как бы то ни было, юноша пока оставался всего лишь одним из солдат армии Севера, терпеливо дожидаясь наступления ночи, когда ему наконец удастся выбраться из лагеря и бежать к Алланону.

Во второй половине дня они подошли к берегам верховья разлившейся реки Мермидон, точно напротив островного города Керн. Вновь армия вторжения разбила лагерь. Командиры сразу же поняли, что ливень делает преодоление Мермидона исключительно опасным; и в любом случае, им понадобятся большие плоты, способные переправить на дальний берег это неимоверное количество солдат. Плотов не было; их необходимо было строить. Это должно было отнять несколько дней, а к этому времени буря наверняка пройдет и воды Мермидона схлынут, позволяя легко пересечь реку. В эти часы, когда Менион Лих уже спал в доме Ширль Рэвенлок, жители Керна впервые заметили за рекой северное войско и осознали размер грозящей им опасности, и по городу начала распространяться паника. Вражеские силы вторжения не могли позволить себе обойти Керн и двинуться прямо на Тирсис, свою главную цель. Им необходимо взять Керн; учитывая ничтожную величину города и слабость защищающей его армии, это будет нетрудной задачей. Падение города оттягивало лишь полноводье, вызванное случайным ливнем.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});