Читать интересную книгу Знаменитые расследования Мисс Марпл в одном томе - Агата Кристи

– Ну, это мог быть и несчастный случай, – сказала миссис Бэнтри. – Ведь никаких конкретных, официальных разъяснений не было. Сообщили только, что, как яд попал в организм, пока неизвестно, – ну не глупость ли? Вообще-то мы все между собой решили, что это – убийство.

– А кто его совершил?

– Представьте себе, никаких догадок нет. Как ни странно. Потому что лично я не представляю, кто мог бы это сделать.

– Вам непонятно, кто мог бы это сделать физически?

– Нет, не то. Совершить это убийство, может, было и трудно, но не невозможно. Просто не вижу, кому это могло понадобиться.

– Вы хотите сказать, что ни у кого не было причин лишать жизни Хитер Бэдкок?

– Откровенно говоря, – сказала миссис Бэнтри, – не могу себе представить, чтобы кому-то потребовалось ее убить. Я с ней встречалась несколько раз по местным делам. Девочки-скауты, «Служба скорой помощи Святого Иоанна», всякие приходские дела. Я бы сказала, что она – человек довольно докучливый. По любому поводу – фонтан энтузиазма, какая-то восторженность без меры, а уж начнет говорить – не остановишь. Но за это ведь людей не убивают. В старые времена, если такая женщина приближалась к дверям твоего дома, ты быстро звала горничную – была такая должность в мои времена, и весьма полезная, – и велела ей объявить, что «нет дома» или «сегодня никого не принимает», чтобы горничную не мучили угрызения совести.

– То есть многие с удовольствием избавились бы от ее общества, но никому не пришло бы в голову устранять ее навсегда.

– Очень хорошо сформулировано, – миссис Бэнтри одобрительно кивнула.

– Серьезных сбережений у нее не было, – рассуждал вслух Дермот, – и ее смерть никому особых прибылей не принесла. Люди могли ее недолюбливать, но о ненависти речи не было. Может, она кого-нибудь шантажировала?

– Что вы, откуда? – горячо возразила миссис Бэнтри. – Это была женщина совестливая, высоконравственная.

– Может, у ее мужа был роман на стороне?

– Едва ли, – сказала миссис Бэнтри. – Я только и видела его, что тогда на празднике. Он мне напомнил изжеванную веревку. Вроде бы и приличный человек, но какой-то жалкий.

– Выходит, выбор у нас невелик, – подытожил Дермот Крэддок. – Остается предположить одно: ей было что-то известно.

– Известно?

– Что-то, порочащее другого.

Миссис Бэнтри снова покачала головой:

– Сомневаюсь. Сильно сомневаюсь. Такие женщины просто не умеют держать язык за зубами, и если им что-то известно, это тут же известно всем.

– Значит, и это отпадает, – принял ее толкование Дермот Крэддок. – Тогда никуда не денешься – придется вспомнить о причине, которая меня к вам привела. Мисс Марпл, перед которой я искренне преклоняюсь и к которой питаю глубокое уважение, сказала мне, чтобы я назвал вам Леди из Шалотта.

– Ах это! – воскликнула миссис Бэнтри.

– Да, – сказал Крэддок. – Это. Чем бы оно ни было.

– В наши дни народ почти не читает Теннисона, – сокрушенно произнесла миссис Бэнтри.

– Что-то такое я помню из детства, – покопался в памяти Дермот Крэддок. – Ведь это она смотрела на замок Камелот?

На паутине взмыл паук,И в трещинах зеркальный круг.Вскричав: «Злой рок!» – застыла вдругЛеди из Шалотта.

– Именно. Вот и она так же, – сказала миссис Бэнтри.

– Простите? Кто так же? И что?

– Выглядела так же, – пояснила миссис Бэнтри.

– Кто?

– Марина Грегг.

– Ага. Марина Грегг. Когда?

– Вам Джейн Марпл разве не рассказала?

– Нет. Послала прямо к вам.

– Ну, это нечестно с ее стороны, ведь она куда лучшая рассказчица, чем я. Мой муж всегда говорил: я так резко перескакиваю с одного на другое, что он не может толком понять, о чем речь. Вообще, может быть, мне все это только показалось. Но когда замечаешь на чьем-то лице такой взгляд, аналогия приходит в голову сама по себе.

– Расскажите, пожалуйста, – попросил Дермот Крэддок.

– Ну что ж, все произошло на празднике. Я говорю «праздник», потому что как еще это назовешь? У них наверху, у лестницы, теперь что-то вроде большущей ниши. Там Марина Грегг и ее муж принимали особо важных гостей. Удостоился чести и кое-кто из местных. Лично я – потому что когда-то была хозяйкой этого дома, а Хитер Бэдкок с мужем – потому что она организовала весь этот прием, обо всем хлопотала. Так вышло, что мы поднялись наверх почти вместе, я стояла рядом – вот и заметила это.

– Так. Что же именно вы заметили?

– Сейчас. Ну, миссис Бэдкок заахала и заохала, знаете, как бывает, когда вдруг встречаешь какую-то знаменитость. Мол, как это прекрасно, да она в таком восторге, да они и мечтать не могли о такой встрече. А потом затянула какую-то нудную историю, как когда-то, много лет назад, они уже встречались и как она по этому поводу была счастлива. Я еще тогда подумала: каково этим знаменитостям всякий раз такое выслушивать и терпеть с милой улыбкой – с ума сойти можно! И вдруг я заметила, что никакой милой улыбки на лице мисс Грегг нет. Она просто стояла оцепенев, вперившись в одну точку.

– В одну точку… на миссис Бэдкок?

– Нет… нет, она про миссис Бэдкок и думать забыла. Казалось, она вообще не слышит, что та плетет. Она стояла оцепенев и смотрела взглядом, как я его назвала, Леди из Шалотта – будто увидела что-то жуткое. Что-то кошмарное, такое, чего она увидеть никак не ожидала, и смотреть на это ей было невыносимо.

– «Вскричав: «Злой рок!» – застыла вдруг…»? – подсказал Дермот Крэддок.

– Да, именно так. Потому я и назвала этот взгляд взглядом Леди из Шалотта.

– Но на что она смотрела, миссис Бэнтри?

– Если бы я знала!

– Вы говорите, она стояла у верха лестницы?

– Она смотрела через голову миссис Бэдкок… Нет, скорее через ее плечо.

– То есть прямо в середину лестницы?

– Может быть, не в самую середину.

– А по лестнице поднимались люди?

– Да, человек пять или шесть.

– Может, она смотрела на кого-то конкретно?

– Не могу сказать, – честно призналась миссис Бэнтри. – Я ведь смотрела не на лестницу. Я смотрела на нее. А сама стояла спиной к лестнице. Я подумала, может, она смотрит на одну из картин.

– Но если она живет в этом доме, все свои картины она должна прекрасно знать.

– Да, конечно. Скорее всего, она уставилась на кого-то из гостей. Только на кого?

– Попробуем это выяснить, – сказал Дермот Крэддок. – А кто хоть там был, вы помните?

– Мэр с женой. Какой-то, по-моему, журналист, рыжеволосый такой, нас позже представили друг другу, но фамилию я не запомнила. Фамилии у меня всегда пролетают мимо ушей. Гэлбрайт… что-то в этом роде. Еще был крупный такой, черный мужчина. Нет, не негр – просто темноволосый, черной масти, чувствуется, что сильная личность. С ним была актриса. Броская такая, яркая блондинка, из тех, что ходят в норковых манто. Был там и старый генерал Барнстэпл. Он, бедняга, сейчас уже совсем ку-ку. Едва ли кто-то может оцепенеть от ужаса, глядя на него. Да, еще были Грайсы с фермы.

– Это все, кого вы можете вспомнить?

– Может, там был и еще кто-то. Но, понимаете, я ведь… специально ни за кем не наблюдала. Я знаю, что примерно в это время пришли мэр, генерал Барнстэпл и американцы. Кстати, там работали фотографы. Один, по-моему, местный, а кроме него, девушка из Лондона, вся из себя богемная, с длинными волосами и здоровенным фотоаппаратом.

– И вы полагаете, что этот взгляд появился на лице Марины Грегг оттого, что она увидела кого-то из этих людей?

– Да я, собственно, ничего тогда не подумала, – с обезоруживающей откровенностью призналась миссис Бэнтри. – Просто удивилась: на что это она могла так уставиться? А вскоре про это и думать забыла. Ну а потом-то все вспоминается. Но если честно, – призналась миссис Бэнтри, – может, я все это напридумывала. Вдруг у нее в эту минуту зуб заболел, или булавка в тело врезалась, или закололо где-нибудь в боку, что свет стал не мил. Стараешься не подать виду, но лицо тебя выдает, ничего с ним поделать не можешь.

Дермот Крэддок засмеялся.

– Я рад, что вы такая реалистка, миссис Бэнтри, – сказал он. – Да, вы правы, вполне могло быть и что-то в этом роде. Но факт, несомненно, занятный, может, кое-что он нам и подскажет.

Он пожал ей руку и отправился в Мач-Бенэм, в полицейский участок, – представиться официально.

Глава 9

I

– Значит, на местном фронте тишь да гладь? – спросил Крэддок, протягивая Фрэнку Корнишу свой портсигар.

– Полнейшая, – подтвердил Корниш. – Врагов у нее не было, ни с кем она не ссорилась, с мужем отношения – лучше не бывает.

– О другой женщине или другом мужчине нет и речи?

Корниш покачал головой:

– И не пахнет. Никакого намека на скандал. Она была не из тех, кого называют сексуальными. Сидела во всех возможных комитетах и занималась прочими подобными делами, кто-то из местных ей потихоньку завидовал, но не более того.

– Может, ее муж хотел на ком-то жениться? В конторе, где он работает, никого нет?