это был стон… Может быть, это только мое воображение, может быть, даже шум прибоя. Не знаю. Хотя меня разбудило именно это. Потом, конечно, все забегали и я встал.
— Откуда донесся звук, который вы услышали?
— Из комнаты Элли. Я даже подумал, что слышу ее голос. Теперь я думаю, что это вполне возможно.
— Что вы сделали, когда услышали?
— Я… я просто сел. Понимаете, прошло всего несколько секунд между этим звуком и тем моментом, когда все прибежали наверх.
Гривс кивнул; лицо его оставалось непроницаемым.
— Очень интересно, мистер Брекстон. Кстати, вы случайно не пытались открыть дверь между вашей комнатой и комнатой мисс Клейпул?
— Нет: я же знал, что она заперта.
— А как вы это узнали?
— Ну… я пытался это сделать некоторое время назад…
— Как именно, мистер Брекстон?
— Это же совершенно естественно, — Брекстон покраснел.
— Да, конечно, особенно при сложившихся обстоятельствах.
Гривс сунул руку в карман и вытащил носовой платок. Как оказалось, в него был завернут ключ, которого он всячески старался не касаться.
— Что это такое, мистер Брекстон?
— Ключ.
— Вы его когда-нибудь видели раньше?
— Откуда я знаю! Все ключи похожи.
— Это ключ от двери, которая соединяет вашу комнату с комнатой мисс Клейпул.
— Ну и что?
— Его нашли двадцать минут назад в ящике для белья возле вашей постели, мистер Брекстон. Вы арестованы по подозрению в убийстве первой степени. Можете известить вашего адвоката, что специальное заседание суда состоится в эту пятницу в Истхемптоне. Я уполномочен штатом Нью-Йорк…
Мисс Ланг упала в обморок.
Глава седьмая
1
Брекстона арестовали и доставили в тюрьму в два часа ночи вторника. Заседание специального суда было намечено на пятницу. Это давало мне два дня, чтобы найти настоящего убийцу — для вящей славы самого себя и слепой леди с весами. Сорок восемь часов, за которые я должен был по крайней мере не обнаружить, что Брекстон в самом деле был убийцей.
На следующее утро я встал в девять часов и еще не успел толком одеться, как позвонил редактор «Глоуб».
— Послушай, сукин сын, что ты имеешь в виду, когда распускаешь слухи, что Брекстон — не убийца?
— Потому что я не считаю его убийцей.
Пришлось отставить трубку на вытянутую руку, пока бывший одно время моим работодателем и источником дохода человек изрыгал свою ярость. Когда трубка затихла, я снова приложил ее к уху и сделал это как раз вовремя, чтобы услышать, как он сказал:
— Ну, я посылаю Элмера разобраться во всем на месте. Он туда рвался, но я сказал: нет, там у нас есть Саржент! Ты помнишь Саржента? Саржента с горящими глазами и несуразными ушами, — сказал я, — он все нам расскажет, если сможет решить эту чертову загадку! И если полиция думает, что Брекстон убил свою жену, то Саржент лучше знает, сказал я ему, и разберется во всем. Ха! Ты оставил нас в дураках. Элмер намерен вытащить нас из этой ямы.
— Ругань ни к чему не приведет, — жестко отрезал я. — Ничего не добьется и Элмер. Одним словом, что вы скажете, если я исключительно вам представлю настоящего убийцу и сделаю это к пятнице?
— А ты не хочешь…
Я заметил, что его предложения непрактичны. Потом сказал, что он может сделать с Элмером, если у него будет подходящее настроение, и первым повесил трубку.
Новость меня обескуражила. Элмер Буш, автор газетной колонки «Американский Нью-Йорк», которая на телевидении стала популярным еженедельным обзором новостей под названием «Нью-Йоркская Америка», был моим старым соперником. Он был знаменитым обозревателем уже тогда, когда я — всего лишь помощником редактора отдела театра. Но позднее наши пути пересеклись, и мне удалось дважды побить его на поприще добывания новостей. Теперь я мрачно решил, что предстоит серьезное испытание.
Я позвонил Лиз, которая казалась совершенно проснувшейся, хотя я был уверен, что она только что открыла глаза.
— Прошлой ночью арестовали Брекстона.
— Не может быть! — Она вынудила содрогнуться мои барабанные перепонки. — Стало быть, ты ошибался. А я всегда считала, что это сделал он. Конечно, всего лишь женская интуиция, но и она кое-что значит. Посмотри на медиумов.
— Каких медиумов?
— Которые говорят с умершими… Они, как правило, женщины.
— Ну, я хотел бы, чтобы ты позвонила Милдред Брекстон и…
— Не издевайся! Но разве это не восхитительно! Могу я заехать за тобой?
— Нет, но если все будет хорошо, мы увидимся после обеда.
— Прекрасно. После ленча я буду в клубе.
— Что с тобой случилось прошлым вечером?
— О, я была на танцах у Вильсона. Хотела позвонить тебе, но Дик сказал, что ты рано лег спать.
— Ренден? Он тоже был там?
— О да. Знаешь, он просто душка. Почему он тебе не нравится? Он был совсем недолго, но мы очень мило поболтали. Он хотел отвезти меня в Монтаук, предлагал прогуляться при луне в его машине, но я решила, что это может зайти слишком далеко…
— Приятно слышать, что у тебя сохранились известные пределы…
— Не будь таким придирой.
После еще нескольких подобных реплик я повесил трубку. Видимо, выдался неудачный день, решил я. Приехал Элмер Буш, Ренден слишком присосался к Лиз, Брекстон сидел в тюрьме — и мои версии временно оказались несостоятельными.
Насвистывая похоронный марш, я спустился к завтраку.
Вид Рендена, с аппетитом поглощающего завтрак, не улучшил моего настроения. Больше к завтраку никто не вышел.
— Вы видели газеты? — он даже светился от возбуждения. — На самых первых страницах.
И придвинул мне целую пачку.
Все последние выпуски кричали о нас. Самым скромным заголовком было: «Художник арестован за убийство жены и друга». В описаниях здешние отношения походили на Содом и Гоморру.
Я просмотрел статьи только мельком — знал по собственному опыту газетчика, что газетные статьи, если не считать заголовка и первого абзаца, обычно не содержат ничего, кроме пустых слов, только лучше или хуже подобранных. И сосредоточился на поджаренных гренках и кофе… Чистейший мазохизм — наслаждаться, представляя день еще хуже, чем он был на самом деле.
— Думаю, что никто из нас этого предположить не мог, — сказал Ренден, не обращая внимания на мое настроение. — Я согласен, что очевидное часто может оказаться самым правильным, но мог бы поклясться, что Брекстон ни при чем.
— Но ведь вы все время думали, что убийца — он?
Ренден снисходительно улыбнулся:
— Это только для отвода глаз. Я затеял свое собственное расследование в поисках настоящего убийцы или того, кто мне им казался. Но зашел в тупик.
— Так же,