верю Тихонова. Что происходит? Почему вы в четвером, стадом бешеных лосей носитесь по школе, а потом прыгаете из закрытой на ремонт вышки. Скворцов, тебе несчастного случая в аквапарке мало было?
— Иван Палыч, позвольте всё объяснить.
— О как, — складывая руки на груди хмурится Иван Палыч. — Ну давай, слушаю.
Девушки глядя на Игоря замирают, директор и Таня ждут откровений. Игорь вздыхает…
— Товарищ директор, — покачиваясь начинает бледный Скворец. — Всё это исключительно моя вина. Девушки не причём. Я просто, несколько раз неудачно пошутил, чем вывел их из себя. В завершении, когда они хотели поймать меня и щелбанов наставить, я имитировал прыжок вниз. Так что они кинулись спасать меня. Всю ответственность за инцидент беру на себя, девушек прошу не наказывать.
— Хм… Ну, а вы что скажете? — глядя на троицу хитро щурится Иван Палыч. — Молчите? Так, свободны. Идете домой, в таком виде вам явно не до уроков. Но завтра чтоб все были на занятиях. Татьяна Ивановна, проводите девушек.
Глянув на Игоря Татьяна выводит троицу из кабинета. Директор вздыхает, жестом приглашает Игоря присесть за стол и достаёт из стола корзинку с конфетами.
— Иван Палыч…
— Да знаю я, — усмехается директор. — Всё знаю. Следил за вами по камерам. Да, на вышке их аж целых четыре. В твои дела не полезу, совета ты не спрашивал. Но от себя скажу… Эх, Игорь, начни ты оправдываться, я бы расстроился. А так… Хвалю. Достойный поступок.
— Иван Палыч, — морщась спрашивает Скворцов. — А что с моим вопросом? Ну, по поводу боли.
— По поводу боли?
— Ага… Не могу. Когда эти трое приближаются. Голова… Мозги кипят. Извините, можно я присяду… Меня сейчас вырубит. Ух…
— Никогда такого не видел, — хмурится директор. — Вообще в первые слышу.
— Как в первые, — обхватив себя руками трясётся как в лихорадке Скворцов. — Я же вам говорил. Я просил помочь. Мне больно…
— Подходил? Просил? Игорёк, если бы ты подходил, я бы запомнил, — хмурится директор, на секунду зависает и меняет тему. — А может тебе надо принять их?
— Всех сразу? Иван Палыч, не подумайте, я не из легкомысленных. Но с ними ничего не хочу и никаких планов по Громовой и Ивановой не имею. Что я несу… Да я втрескался в них… Но мне… Мне просто надо знать что со мной. Мне не только больно я ещё и злюсь. Мне всё сложнее и сложнее в руках себя удерживать. Вы меня слышите? Нет. Иван Палыч, мне плохо. А вы… Вы…
Понимая всю бесполезность своих попыток, Скворцов из последних сил собирается, вздыхает и улыбается.
— А сколько вообще женщин может быть в семье? — стараясь держаться спрашивает Игорь.
— Хм-м-м, вообще ограничений нет. Но рекорд пятнадцать. Ты сам знаешь почему так, тебе уже объясняли. Могу перечислить плюсы. На свадьбу, государство выплачивает четыре тысячи рублей, что немало. Если на свадьбе мужчина и две женщины, то восемь, плюс документы на землю. Если три, то и выплаты возрастают, и участок земли больше. Хотя тут на выбор, участок вполне можно заменить на квартиру. Квадратура по расчёту на каждого члена семьи плюс на детей. У нас дома строят сразу с детской. Ну и основные бонусы, за рождение детей. Чем их больше, тем сильнее государство о тебе заботится. Помимо выплат, родители получают лекарства, продуктовые наборы, игрушки-погремушки, пелёнки. В общем всё чтобы родители в комфортных условиях воспитывали детей. Игорь, ты что-то неважно выглядишь. Тебе бы в больницу.
— Нормально всё, устал просто. У нас там не так, — вздыхает Игорь и тут же поправляется. — Там не так.
— Хоть мало, но знаю, — качает головой директор. — Пытался изучать, но узнав о тысяче и одном гендере, парадах извращенцев и всём сопутствующем, бросил эту затею. Ты иди, отдохни…
— А ну встали! — кричит в коридоре Таня. — Выпрямились. Всё внимание на меня!
От