Мне всегда казались сомнительными эти рассуждения. О чем, естественно, посольство сообщало в Москву. И о чем я неоднократно беседовал с израильскими политиками. Высказывал опасения, что когда приблизится время окончательных решений, когда туман рассеется, когда четко обозначатся контуры «Бермудского пятиугольника» (суверенитет, Иерусалим, беженцы, поселения, границы), весь наработанный позитив может исчезнуть в этом пятиугольнике. Но события шли своим, тактическим, чередом…
«Садясь за стол переговоров, — говорил Перес в Давосе в феврале 1996 года, — никогда не ставьте перед собой конкретных целей. Ибо конкретные цели предполагают конкретные пути их достижения, а такая постановка вопроса несет в себе по определению элемент противоречия в позициях сторон. Попытайтесь просто найти общий язык, договориться в принципе и уже потом, не торопясь, не форсируя событий, идите к общей цели. Причем, обязательно новыми, непроторенными путями. Главный залог достижения цели любых переговоров между традиционно конфликтующими сторонами — их непросчитываемость сторонними наблюдателями и заинтересованными лицами, их полная и гарантированная партнерами по политическому диалогу секретность».
Насчет секретности и непросчитываемое «сторонними наблюдателями» Перес, конечно, прав. Но когда непросчитываемость относится к партнерам по переговорам, когда один партнер не знает, куда его тянет другой, вот тут и возникает проблема…
Разумеется, в Израиле это понимали многие.
«Призрак бродит по Ближнему Востоку, призрак Мира, — можно было прочитать в «Вестях» в мае 1996 года. — Так мог бы начинаться манифест адептов новой израильской идеологии, определяющей сегодняшнее состояние нашего общества и основные перспективы его развития. Но нет такого манифеста, и строительство Мира идет без четкого плана, без адекватного описания его целей. Возникла абсурдная ситуация: широко обсуждаются тактика, успехи и проблемы, Мирного Процесса, но почти ничего не говорится о его целях. Является ли этот Процесс порождением политического реализма или утопией? Спасением или самоубийством? Прологом к процветанию или назревающей катастрофой? — Все эти вопросы просто не имеют смысла, пока мы не определим цели Мира».
Именно эти, «не имеющие смысла» вопросы, от которых уходили правительства Рабина и Переса, перешли по наследству правительству Нетаньяху. Новые люди потребовали новых подходов. Все громче стали звучать голоса, призывающие точно вымерить глубину дальнейших уступок, то есть определить «конечные» цели. В октябре 1996 года заместитель премьера, министр сельского хозяйства и экологии Р.Эйтан писал:
«Убежден, мы не можем строить свою политику, свое будущее на основе «Осло-1», «Осло-2» и так далее. В то же время я призываю своих товарищей по правительству начать переговоры о постоянном урегулировании с теми же палестинцами. И в этом нет противоречия. Просто я уверен, нельзя уступать стратегические позиции и раздавать страну по частям раньше, чем мы приступим к переговорам о постоянном урегулировании.
Лично я считаю, что примерно через год, когда мы убедимся в способности палестинской администрации контролировать ситуацию на переданных ей территориях, можно начать переговоры о постоянном урегулировании. Это будет долгий и не простой процесс. Но правительство сильного и независимого Израиля, правительство, имеющее четкие приоритеты и цели, сможет провести такие переговоры достойно и добиться приемлемых для еврейского народа результатов».
Тут, правда, возникал вопрос о результатах, «приемлемых» и для палестинского народа, но, видимо, министр израильского правительства, считал, что о них должен заботиться Арафат…
Нетаньяху выдвинул идею начать переговоры об окончательном урегулировании, минуя, перепрыгивая промежуточные стадии. Эту идею поддержал Вейцман, хотя его смущало, что Арафат не доверяет Нетаньяху и боится, что тот его, попросту говоря, обманет.
К моменту моего отъезда из Израиля правительство не приняло план окончательного урегулирования.
В декабре 1997 года в Москве я встретился с Эдельштейном. Он рассказал, что правительство обсуждало и приняло «карту стратегических интересов Израиля», то есть по существу параметры окончательного урегулирования.
1. Израиль не может согласиться с существованием рядом с ним суверенного палестинского государства. По крайней мере в военно-политической области Израиль сохранит свой контроль.
2. Израиль готов передать палестинцам не более 30–40 % территории Западного берега. Остальная его часть будет находиться под полным контролем Израиля.
3. Поселения сохраняются. Предусматривается возможность их развития «по вертикали» (увеличение числа жителей, строительство новых зданий, но без расширения общей площади). Безопасность поселений обеспечивает армия Израиля.
4. Полное и автоматическое возвращение беженцев не допускается. Проблемы будут решаться строго конкретно, исходя из соображений безопасности и демографического равновесия.
5. Единый и неделимый Иерусалим остается столицей Израиля. Израиль гарантирует доступ к святым местам всех конфессий.
У меня такое впечатление, что Нетаньяху так и не рискнул положить «карту стратегических интересов» на стол переговоров. Теперь эта задача стоит перед Бараком. Но пока не известно, на какой «карте» остановится его правительство.
Первую половину мая занимались консульскими делами.
Поскольку мы продолжали зашиваться с приемом посетителей особенно — с «периферии», не успевали оформлять документы, то решили, — по инициативе московского адвоката Юрия Михайловича Розенфельда — открыть своего рода коммерческий филиал. Официально он назывался «Р.Л.М.Интернациональный Информационный Центр Л.Т.Д.». Между собой мы называли его «Рога и копыта».
Идея была простая. Если не хочется стоять в очереди и есть «лишние» деньги, можно обратиться в Центр. И там за дополнительную плату все сделают. Останется только придти и получить уже оформленные документы. В консульство Центр сдавал то, что причиталось нам по официальным ставкам, а «приварок» оставлял себе.
Возникли разногласия. Носенко был против «Рогов и копыт». Он полагал, что «и так много берем». Что не годится делить клиентов на бедных (стой в очереди) и богатых (иди в «Рога»). Что создается источник возможных финансовых махинаций.
Анненков был за. Я после некоторых колебаний поддержал Анненкова. Уж больно надоели очереди. Что же касается возможных махинаций, которые сопутствуют движению денег, то единственная 100-процентная гарантия — закрыть консульство. Или все делать бесплатно. Поскольку мы не были готовы к радикальным решениям, то приходилось рисковать.