— Почему тогда органическая жизнь на этой планете все еще существует после того несчастного случая в вашей лаборатории?
— Тут как раз все довольно просто, газ очень нестабилен и быстро распадается на неопасные вещества. Нам удалось вывести примерную зависимость области поражения от количества исходной жидкости. Если память меня не подводит, то соотношение следующее: 1 миллилитр на область диаметром 3.21 километра. Хотя мы проводили испытания только на земле, скорее всего если распылять с воздуха да еще под давлением область покрытия увеличится.
— Если все обстоит так как вы говорите, то получается очень перспективное оружие. Намного перспективнее чем ядерное или водородное. И не совсем понятно почему ваше правительство решило от него отказаться.
— Ну я не берусь утверждать что они вместе с учеными уничтожили и саму формулу, но следы они заметали качественно. Возможно, боялись последствий применения такого оружия, а может и другие соображения имели. У меня как-то не было времени да и интереса задумываться над этим.
— Ясно, тогда я жду саму формулу.
— Перед тем как я вам ее дам у меня будет еще одна просьба. Я понимаю, что никаких гарантий не получу. Единственное на что я надеюсь — это то, что вы ведете дела не так как люди.
— Я вас слушаю и если выполнение просьбы будет в моих силах, то вы получите желаемое.
— Меня мало волнует собственная судьба, я уже давно себя похоронил. Моя семья все чем я дорожу и если после передачи формулы вы решите меня устранить, то прошу пощадите хотя бы их. Они ничего не знали о моей работе, а сейчас и подавно не представляют для вас угрозы.
— Ну что же, это логично и такую просьбу я смогу выполнить. Что же касается вас, то в данном случае вы не представляете угрозы моим планам. Пока вы находились без сознания я принял меры. Не буду открывать всех карт, но кроме меня вы никому физически не сможете передать эту формулу. Такой ответ вас устроит?
— Да, хоть я и мало что понял. Формулу могу написать на бумаге. Вы уж извините, но все эти компьютеры мне еще в новинку.
— Это не проблема. В ящике стола вы найдете все необходимое.
Формула со множеством пояснений заняла у Олега два листа мелким шрифтом. В его номере хватало скрытых камер, чтобы считывать текст сразу по мере написания. Так что к тому моменту когда ученый закончил писать вся формула была уже у меня, более того я выполнил компьютерную симуляцию и приступил к синтезу вещества в одной из моих полностью автоматизированных лабораториях.
— Все, я закончил. — Сказал Олег, отложив ручку в сторону. — За формулой кто-то зайдет?
— Нет, положите на секунду оба листа под крышку этого прямоугольного устройства. — Указал я на обычный сканер для бумаг. Камеры камерами, но проконтролировать себя не помешает.
— Что теперь? — Поинтересовался ученый после того как сканер перевел оба листа в цифровой вид.
— Теперь достаньте их и сожгите. Зажигалка и пепельница в столе.
— Ну вот и все, формула теперь у вас и я больше не нужен. Огласите мне приговор сразу или помучаете?
— В наших с вами договоренностях ничего не поменялось. Можете быть спокойны. Сейчас отдыхайте, а завтра начнем работу над вашим новым проектом.
Я не врал ученому. Пусть польза от него в проекте и будет минимальной, но как знать, возможно ему придет в голову какая-то светлая мысль. Во всяком случае мотивации у него предостаточно. Что же касается безопасности, то я ввел ему небольшую колонию наноботов, которых вырастил за день. Набор их функций сводился лишь к одному — пресекать передачу определенной информации. После активации колонии, которую я произвел секунду назад, все попытки рассказать кому-либо о моей природе или о проекте «Последний День» приведут к потере сознания.
Примерно то же время, дачный городок корпорации НЭС возле города Красноярск, Максим.
Шаг, еще шаг, все мысли сконцентрированы только на перестановке ног. Сегодня я собирался дойти до зеленой отметки. Вот осталось всего каких-то три метра… два… один… ДА, наконец-то у меня вышло! Охх, ощущения далеко не из приятных, а голова просто раскалывается.
— Прекрасно, Максим, отличные результаты для второй недели. Если так пойдет и дальше, то скоро мы доберемся до оранжевой отметки, а там не за горами и красная.
— Не знаю, Татьяна, вам конечно виднее, но сейчас для меня красная отметка все равно что отсюда пешком до Китая. — Отдуваясь высказал я свое мнение.
— Ты себя недооцениваешь. На данный момент твои показатели лучшие из всей группы и от твоего контроллера мы получаем больше всего точных данных. Так что очень скоро мы сможем улучшить интерфейс и движение не будет требовать таких усилий.
— Это будет воистину замечательный день. — Мечтательно улыбнулся я своим мыслям.
— Именно так, ну а на сегодня у нас все. Тебе помочь? — Склонилась надо мной женщина в белом халате.
— Нет, я сам справлюсь.
И действительно с чем тут помогать. Люди, спроектировавшие эти «ходули», потрудились на славу, так что с одеванием или сниманием не возникало никаких проблем. Ослабляем четыре ремешка и отсоединяем сервопривод, затем отстегиваем пояс с контроллером, приподымаемся на руках и опля, «ходули» сняты. Нет, ну само собой первые разы мне помогали, но потом я и сам наловчился это делать. Таня забрала протянутое ей устройство и направилась к компьютеру, чтобы подключить и скачать собранные контроллером данные. После этого она произведет их анализ, скорректирует программу и следующее устройство станет немного послушнее. Ну а мне пора усаживаться в коляску и направляться в свой отдел. Утреннюю зарядку можно считать выполненной, пора и поработать.
Уже больше месяца прошло с того момента, как после взрыва на автобусной остановке я очнулся в больнице. Помню как у меня страшно болела голова и тошнота накатывала волнами. Помню заплаканное лицо мамы и осунувшееся лицо отца. Мне не сразу удалось понять, что что-то не так и только когда к нам вошел доктор и начал задавать вопросы я почувствовал что не ощущаю ничего ниже поясницы. Врач провел серию тестов, потыкав ноги иголкой, но не было даже отголоска боли. Возможно из-за сотрясения, но я тогда не очень сильно испугался, чего нельзя сказать о маме. В итоге нам с отцом пришлось успокаивать ее.
Первые дни в больнице я помню не очень хорошо. Периодически накатывало так, что я отключался, но врачи уверяли что это скоро пройдет, а пока мне нужен был покой и сон. На четвертое утро я проснулся от того, что услышал как в коридоре родители спорят с кем-то на повышенных тонах. При чем кричали именно они, а собеседник наоборот отвечал негромким, но уверенным голосом. Расслышать удалось мало что, но вроде как ко мне пришел посетитель, а родители не хотели его пускать. Однако в итоге посетитель все же прошел в палату и родители последовали за ним. На их лицах я видел большое негодование и еле сдерживаемый гнев, от чего мне стало только интереснее, чего же хотел этот человек. А человек надо признать был довольно колоритной внешности. Одетый в видимо очень дорогой деловой костюм он тем не менее держался без показной важности. Что действительно в нем привлекало внимание так это огромный рваный шрам, занимавший практически половину лица.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});