– У нас мало времени, – сделал вступление Конт, жестом приглашая спутников сесть. – Это главное смотровое помещение. Здесь обычно собирались ведущие исследователи и контролировали не только сами эксперименты, но и вспомогательные процессы, например, производство реактивов или первичную обработку исходного материала. Переводя на нормальный язык, на этом экране можно было увидеть все, что происходило внутри сферы, на всех ее восьми этажах, четыре из которых подземные, то есть ниже уровня города, – уточнил Конт. – Конечно, вам бы хотелось рассмотреть все вблизи, но чтобы обойти комплекс, понадобилось бы часа четыре. У нас же, по моим подсчетам, не более тридцати минут. Если уцелеем после предстоящего боя, то обещаю лично провести экскурсию по всем темным закуткам, а уж только потом поднять этот подземный инкубатор на воздух. – Конт умел приободрить бойцов.
– Может, мы прямо сейчас заряды заложим, – предложила Диана, – а то вдруг…
– С радостью, но нельзя, – перебил ее Конт. – Дор едет сюда, чтобы забрать последние образцы экспериментов и записи, а уж потом его подручные собираются взорвать комплекс. Высока вероятность, что, как только затикает часовой механизм первого заряда, он прикажет развернуть машины и поедет на аэробазу. С потерей результатов последних трех месяцев работы трудно, но можно смириться.
– А как он узнает? – спросила Диана.
– Тебе что, технологию в подробностях описать?! – Конт начинал злиться, уж слишком любознательной была Гроттке, слишком скрупулезно копалась в мелочах, отвлекая рассказчика от главного.
– Первый этап проекта начался лет семьдесят назад, когда еще не было ни полесской общины, ни этой лаборатории. Цель «Проекта 107» состоит в нахождении более эффективных средств по управлению «человеческим стадом», чем игры политиков и неубедительное бормотание священнослужителей о грехе и неминуемой расплате. Не спорю, долгие годы идеологическое воздействие на массы играло большую роль. Все большие войны велись «во имя…» и «ради…», но шаконьесы прекрасно понимали, что нет такой идеи и такого божества, под чьим знаменем можно было бы объединить все человечество. Слишком велики этнические и классовые различия, слишком разные у людей темпераменты и характеры: одни кидаются в драку, только услышав призыв «Бей!», а другие стоят и часами размышляют, стоит ли чесать кулаки. «Человеческая общность должна быть более унифицированной, народы более похожими друг на друга и, следовательно, понятными…» – пришел к выводу Макситус Дор, отец Огюстина. Он поставил во главу угла новой идеологии не очередное божество, а деньги, очень удачно заменив извечную дилемму «хорошо – плохо; добро – зло» на более приземленный и реально ощутимый эквивалент «выгодно – невыгодно». Банально, просто, удобно…
– …и всем уже давно известно, – картинно зевнула Диана.
– Конечно, известно, – Конт удержался и не стал делать девушке внушения, – но только никто не знает, как все обратно повернуть. Нынешнее поколение – поколение жутких материалистов, в худшем смысле этого слова. Упрощается система ценностей – сокращаются до минимума мыслительные процессы! Теперь, как вы видели, даже отряд морронов можно нанять за деньги, не говоря уже о вампирах с полесской окраины, которых обдирает собственный Лорд и которым пришлось с голодухи продаться другому хозяину.
Миранда зло сверкнула глазами, но удержалась от шипения и выпускания клыков.
– Формирование выгодных шаконьесам общественных стереотипов и образов принесло определенные плоды, но этого недостаточно до полной стандартизации человечества, для создания общества, в котором все мыслят как один, в котором нет индивидуумов в широком смысле слова. И тогда…
– …и тогда Дор решил вернуться к старому доброму идеологическому промыванию мозгов, – снова встряла Диана.
Увесистый дырокол просвистел в воздухе и ударился о стену точно в том месте, где секунду назад находилась голова Дианы.
– В следующий раз я не позволю тебе увернуться, – сурово произнес Конт, поджав побелевшие от злости тонкие губы. – И тогда шаконьесы поняли, в чем заключался основной просчет идеологов и «монетаристов». Все они оболванивали народные массы, действуя на сознание, в то время как воздействие на подсознательную сферу могло привести к более ощутимым результатам. Вот тогда и начался второй этап проекта. Уже нынешний Дор создал в Полесье лабораторию, где проводились эксперименты над людьми. Клонирование было тупиковой ветвью, на нем ученые потеряли не менее пяти лет. Затем исследователи попытались зомбировать, но и это не принесло плодов. Шаконьесы не хотели жить в мире, наполненном круглыми идиотами, не хотели управлять стадом уже совершенно откровенных баранов. Однако исследователи не могли нарушить взаимосвязь между волевой сферой человека и его умственными способностями. Второй этап завершился неудачей, а выжившие подопытные образцы пошли на корм полесским вампирам, – Конт нажал на клавишу, и на экране возникло изображение одной из разгромленных «ферм». – Конечно, не все эксперименты третьего этапа были удачными, поэтому поголовье забракованных экземпляров регулярно пополнялось.
– Конт, у нас осталось пятнадцать минут, – напомнил Дарк. – Ты не мог бы чуть-чуть покороче? Мы даже еще не знаем, что такое «холодильник».
– Да, смотри, пожалуйста! Почему сразу не сказал? – удивился Конт и нажал на другую кнопку.
На экране возникло помещение, нечто среднее между холодильной комнатой для хранения свиных туш и моргом. Тела людей, десятки, сотни тел, запакованные в прозрачные целлофановые пакеты, лежали на подвесных полках, висели под потолком и на стенах. Ужасней и абсурдней картины нельзя было представить даже в кошмарном сне. Из груди Дианы вырвался тяжелый вздох, Дарк крепко сжал подлокотники кресла, и только Миранда, привыкшая относиться к людям, как к домашним животным, удержалась от открытого проявления чувств, хотя в глазах вампира промелькнули страх и ненависть.
– «Холодильник» используется для хранения тел после первичной обработки, – прокомментировал увиденное Конт, совершенно бесстрастно, отрешенно взирая на заставляющее сжиматься сердце зрелище. – Вампиры ловили людей и стирали им память. Разработки второго этапа позволяли уничтожить личность человека без повреждений тканей мозга. – Видя непонимание на лицах шокированных слушателей, моррон пояснил: – Проведу аналогию из мира компьютеров: уничтожалось только программное обеспечение, без повреждения «железа». Тела могут храниться в подобном состоянии довольно долго, некоторые провисели здесь более пяти лет. Когда тело отбиралось для эксперимента, его размораживали, переводили жизненные процессы в нормальный режим, а затем устанавливали новую личность. Ну а по завершении работ вы видели, куда они отправлялись.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});