Псоглавцы и их любовь к идеальным отчетам… — Лис фыркнул, криво улыбнулся и приглашающим жестом поманил к себе капитана гончих. — Ну, попробуй.
И Хаунд бросился на него.
Вновь запела сталь…
И две фигуры закружились в танце битвы все дальше, удаляясь от края пропасти по подвесному мосту. Острые снежинки кружились вокруг них, сверкая серебром в свете луны-разбойницы, что замерла над их головами…Выжидая.
…
..
.
В этот раз первым заговорил Хаунд.
— А ведь когда-то и ты был хорошим щенком, даже выучил полезные трюки. Скажи, оно стоило того, чтобы сорваться с цепи и убежать в лес, вечно прятаться и убегать?
Лис, отвлекшись всего на миг лишился пары рыжих прядей и чуть было не сорвался в пропасть.
По спине побежали неприятные мурашки.
— Все мы носим старые шрамы.
— Интересно знают ли твои подельники, что тебя пророчили в Пастухи? Что мертвый Магистр, чье место до сих пор пустует, видел только в тебе своего приемника? Что имени у тебя не было и в помине?! Не то что прозвища…
Лис сдавленно выдохнул, отбиваясь от града атак. Парировал и контратаковал последний удар. Искры. На маске Хаунда появился длинная царапина, а по рассечённой брови потекла кровь.
— Тот, кто отказался от себя, не может судить других. Для меня утрата собственного я и свободы выбора была неприемлемой!
И снова смешок.
— Такая свобода стоила тех жертв, что ты принес, чтобы сбежать из Клыков? Все те предательства и жизни братьев, что доверились тебе? Верили в тебя! Они и правда того стоили?!
Вечная ухмылка на лице Лиса на миг окаменела. В его глазах мелькнула странная эмоция. Выбиваясь из созданного им образа… Настоящая.
Ему бы стоило рассмеяться и спросить не без сарказма: «С какой это стати капитан гончих заделался в проповедники?» Но Лис не мог продолжить играть эту хорошо знакомую роль. Была задета незаживающая рана на его душе.
— Кто ты черт подери такой? — Голос Лиса лишился всех эмоций.
«Почему этот тип так пугающе хорошо его знает?»
И это чувство узнавания.
— Ты знаешь…
Хаунд не ответил прямо, а Лис и сам уже догадался.
«Старый знакомый. Но который из них?»
…
..
!
«С другой стороны, почему бы этим не воспользоваться?»
Лис вернул себе на лицо веселую ухмылку и самым небрежным видом спросил.
— Я многих предал, а скольких обокрал… М-м, разве всех их сосчитаешь и упомнишь? Так почему ты думаешь, смешок, что ты хоть чем-то особенный?
О-о эта провокация удалась.
Хаунд бросился на него, и хоть с легкостью смог избежать обманного маневра и подсечки, оказавшись у противника за спиной, но удар локтем в лицо тот явно не ожидал, как и удара мечом, что рассек ему правую кисть, заставив отступить.
Треск.
Маска Хаунда сломалась и упала вниз, удалилась о мост и отскочила прямиком в пропасть.
Хаунд издал горький смешок, прикрыв рот ладонью.
— Да пожалуй, что так. Тебе не впервой предавать, обманывать и красть. В конце концов…
Хаунд убрал руку. Темные, растрепавшиеся на ветру волосы не могли скрыть его обезображенное ниже переносицы лицо. Выпирающие зубы, мышцы и покрытый шрамами острый нос.
Лис отступил на шаг, пораженный этим зрелищем.
— Ты даже мое имя украл.
Хаунд посмотрел Лису в глаза. Серебряные, в чьих черных зрачках красными искрами горело то, чего не могло быть ни у одного капитана гончих. Эмоции. И что обескураживало и пугало даже больше, в этих глазах было то, чего не могло быть ни у одного псоглавца! Воспоминания о прошлом. Их прошлом!
На краткий миг Лис увидел собственное отражение в глазах Хаунда, подростка, что смущенно улыбался, заговорщически подмигивая. Эхо голосов и искренний смех.
Это были воспоминания из других давно забытых времен.
Эмоции схлынули с лица Лиса, он побелел как мел.
— Арно… Это и правда ты?
* * *
«Но как… Почему ты жив?»
«Почему ВСЕ помнишь?!»
* * *
И в этот миг над центром пропасти стих ветер.
Последние снежинки упали на землю как крошечные камушки. Безвольно упали все флаги. Застыли ветряки. Тишина была такая оглушающая, что было можно расслышать собственное сердцебиение. А вместе с этим возник тихий гул на самой периферии слышимости, который очень медленно нарастая становился громче.
Где-то выругалась Девон, вытаскивая на подвесной мост в очередной раз провалившегося в пролом Эвана, когда тот уворачивался от очень настырного баргеса, который, не совладав с собой погнаться за ними по ветхому мосту.
Замерли от удивления псоглавцы и разбойники.
* * *
Обратный отсчет пошел.
* * *
Но на главном мосту в самом его центре атаману разбойников и капитану гончих не было никакого дела до застывшего мира.
Лис хмуро молчал, опустив голову и его безразличие ранило больше, чем тысячи проклятий, насмешек и извинений.
— Что тебе в кои-то веки нечего сказать?
— Спрашиваешь так… — Спросил Лис тихим голосом, отведя глаза. — Словно станешь слушать?
Лицо Хаунда на миг перестало выражать любые эмоции и даже глаза, казалось, остекленели. Он отрицательно покачал головой, а затем горько рассмеялся.
— Ты прав. Говорить нам и правда не о чем.
Перекинув клинок из раненой руки в другую, он бросился на Лиса, атакуя еще яростнее и сильнее, чем прежде.
Лис не успел уйти из-под удара, острая сталь рассекла его переносицу, окропив мост брызгами крови.
Клинки вновь запели в звоне битвы.
Один атаковал, второй оборонялся, даже не пытаясь парировать или контратаковать. Вновь и вновь летели искры, и лилась кровь.
Лисья кровь.
* * *
Тем временем внутри крепости.
Все вокруг двигалось, издавая непрерывный шум. Внутри стен и снаружи.
Однако Борзай, привыкший работать в одиночку и, доверять своему носу, нежели глазам или слуху. Не сбавлял темп бега, преследовал разодетого в щегольской костюм бурока.
Тот пах также как и эти механизмы. Возможно, если его поймать им удастся остановить всю эту безумную карусель.
Именно с этой мыслью он и его люди бросились за мелким паршивцем, когда наткнулись на него в первый раз. Теперь от его группы, остался только он. Одну из гончих поймало в рыболовную сеть, которую спрятали в дыре под старым пыльным ковром, на которой этот дурак имел неосторожность наступить, уклоняясь от стрел. А второй… Что ж Борзай планировал использовать это как материал для компромата как минимум ближайший год.
Однако после пробежки по всей крепости внутри и снаружи. Бурок от него ускользнул.
— Мерзкий крот! Куда же он делся?
— Лейтенант! — Его окликнули один из разведчиков в окружении помятого отряда бойцовых и пастуха, чье имя он