Читать интересную книгу Сочинения - Плутарх

Тут, вспоминал мой отец, он сам, прикоснувшись к руке Протогена, сказал:

То слово изощрило рать аргивскую.1180

Клянусь Зевсом, Писий, забыв всякую меру, заставляет нас стать на сторону Дафнея. Ведь он устраняет из брачного общения любовь и делает его непричастным к вдохновляемой божеством дружбе; а тогда, без порождаемых Эротом доверия и приязни, целость брака поддерживается, словно ярмом и уздой, только стыдом и страхом».

Писий заметил: «Для меня этот довод имеет мало значения. С Дафнеем же происходит то, что мы наблюдаем у меди, которая не так легко плавится непосредственно от огня, как от раскаленной текучей меди: если подлить ее, то вместе с ней разжижается и начинает течь и твердая медь. Подобно этому и на Дафнея не столь действует красота Лисандры, но то, что, давно встречаясь с другом, который воспламенен и полон огня, он и сам загорается и несомненно сгорит, если не найдет спасения у нас.

Но я вижу, — добавил он, — что происходит то, к чему более всего стремился бы Антемион: я задеваю наших судей. Поэтому умолкаю». — «И прекрасно, — сказал Антемион, — надо было с самого начала ближе придерживаться нашего вопроса».

7. «В таком случае объявляю, — сказал Писий, — что с моей стороны нет возражений против того, чтобы в каждую женщину был кто-нибудь влюблен. Но богатство этой женщины заключает в себе опасность для юноши. Как бы мы, одарив Вакхона знатностью и роскошью, не утопили незаметно олово в меди. Было бы, в его возрасте, большей удачей, если бы, женившись на простой и скромных достатков женщине, он сохранил бы преобладание в этом союзе, как вино в смешении с водой. Но мы видим, что Исменодора хочет распоряжаться и властвовать: иначе она не отвергла бы женихов такой знатности и богатства, предпочтя им юношу, едва оставившего хламиду эфеба и еще нуждающегося в руководстве.

Поэтому благоразумные люди сами отбрасывают излишнее богатство жен, как бы подстригая крылья, порождающие важность и пустое тщеславие, а то и позволяющие улететь. Да если это и не произойдет, то лучше быть связанным золотыми оковами, как в Эфиопии,1181 чем богатством жены».

8. «Но ты не упомянул, — сказал Протоген, — что мы рискуем внести неуместное и смешное изменение в совет Гесиода:

Тридцать годов для женитьбы тебе достаточный возраст.Дева же, в пору придя, пусть на пятый год встретится с мужем.1182

А мы свяжем молодого и незрелого человека с женщиной на столько же лет старшей, уподобляясь тем, кто пытается прививкой ускорить созревание фиников или фиг. «Но она пылает любовью». Кто же препятствует ей устраивать ночные шествия к его дверям, петь грустные серенады, украшать гирляндами его портреты, сражаться с соперниками? Ведь все это признаки влюбленности. И пусть она нахмурится, перестанет роскошествовать и примет обличье, свойственное ее возрасту.

Если же у нее есть совесть и понимание приличия, то пусть она спокойно сидит дома, дожидаясь сватающихся и добивающихся ее взаимности. А от женщины, заявляющей о своей влюбленности, каждый скорее убежит с отвращением, чем сочтет такую распущенность основанием для того, чтобы вступить с ней в брак».

9. Когда Протоген закончил свою речь, отец сказал: «Видишь, Антемион, они опять вводят общий вопрос и заставляют коснуться его нас, не уклоняющихся от того, чтобы объявить себя поборниками супружеского Эрота?» — «Клянусь Зевсом, — сказал Антемион, — это так. Разверни же теперь против них шире защиту Эрота. И окажи также помощь богатству, которым особенно запугивает Писий».

«Какое же обвинение, — сказал отец, — мы сочтем невозможным выдвинуть против женщины, если отвергнем Исменодору за ее любовь и богатство? Она недоступна и богата. Но что, если — она вдобавок молода и красива? Что, если она знатного происхождения? И разве женщины строгой жизни с их суровостью и насупленностью не обладают злобным и невыносимым нравом, разве они не заслуживают прозваний фурий, вымещающих на мужьях свою строгую жизнь? Так не лучше ли привести себе в жены какую-нибудь фракиянку Абротонон или милетянку Вакхиду1183 без брачной обрядности, а просто купив ее на рынке и осыпав ее орехами?1184 Ведь мы знаем многих, которые постыдно рабствовали у таких жен. Самосские флейтистки и танцовщицы, Аристоника,1185 Энанта с ее бубном, Агафоклея1186 попирали ногами царские диадемы. Сириянка Семирамида была служанкой и наложницей воспитанного в царском доме раба. Встретившись с ней, великий царь полюбил ее, и она приобрела над ним такую власть, что отважилась на дерзкую просьбу — предоставить ей хотя бы на один день, восседая на троне в царской диадеме, распоряжаться государственными делами. Царь согласился и приказал всем служить и подчиняться ей так же, как ему самому. И она в своих первых распоряжениях соблюдала умеренность, испытывая телохранителей; когда же увидела, что они беспрекословно и незамедлительно повинуются, она приказала схватить Нина,1187 затем заключить его в оковы и, наконец, убить; а совершив все это, она с блеском царствовала в Азии много лет. Ради Зевса, разве не была рабыней-варваркой, купленной на рынке, и Белестиха,1188 которой влюбленный в нее царь посвятил в Александрии храмы с надписью: Афродите Белестихе? А та, которая здесь разделяет с Эротом храм и божеское почитание и которой в Дельфах воздвигнута позолоченная статуя наравне с царями и царицами,1189 — каким приданым она так покорила своих возлюбленных?

Но если эти люди по собственной слабости незаметно для самих себя стали добычей женщин, то другие, будучи бедняками и сочетавшись с богатыми и знатными женщинами, не развратились и не утратили своего достоинства, а встречали со стороны жен покорность, основанную, однако же, на взаимном уважении. А тот, кто доводит жену до скудости, стесняя ее, словно кольцо, чтобы оно не соскользнуло со слишком тощего пальца, уподобляется коневодам, которые состригают кобылам гривы, а затем ведут их к реке или озеру: видя свое отражение обезображенным, каждая кобыла, говорят, смиряет свою надменность и принимает случку с ослом.

Итак, искать богатства в браке, пренебрегая добродетелью и происхождением жены, низко и недостойно свободного человека, а избегать богатства при наличии добродетели и знатности глупо.

Антигон в послании к начальнику гарнизона у Мунихии,1190 закончившему укрепление этого пункта, писал, что надо не только сделать крепким ошейник, но и собаку заставить отощать, имея в виду ограничение ресурсов афинян. И мужу богатой или красивой женщины подобает стремиться не к тому, чтобы она стала некрасивой или бедной, а к тому, чтобы самому сравняться с ней, противопоставляя ее преимуществам свою умеренность, благоразумие и отсутствие рабского преклонения перед ней; так он достигает того, что чаши весов сравняются и он сможет руководить своей женой по справедливости и с пользой.

И со стороны возраста нет препятствий для брака, если исходить из того, что его условием должна быть способность женщины родить и иметь потомство: как известно, Исменодора находится в самом расцвете молодости». Тут он с улыбкой посмотрел на Писия и сказал: «Ведь она моложе любого из ее соперников, и у нее нет седины, как у некоторых поклонников Вакхона. Если они не слишком стары, чтобы общаться с Вакхоном, то и ей ничто не мешает позаботиться о юноше лучше самой молодой девушки. Ведь в юности труднее преодолевается несходство характеров, и проходит немало времени, пока сглаживаются возникающие расхождения и обиды, а вначале все полно волнений и порывов уйти из общей упряжки, особенно если замешается Эрот, который угрожает, как буря, опрокинуть корабль супружеского благополучия: кормчего нет, а из самих супругов каждый управлять не может, а быть управляемым не хочет.

Если же управляет младенцем кормилица, ребенком — учитель грамоты, эфебом — гимнасиарх,1191 юношей — его поклонник, а человеком зрелого возраста — закон и стратег, так что никто не оказывается безначальным и вполне самостоятельным, то что удивительного, если благоразумная жена как старшая руководит жизнью молодого мужа, полезная ему своим жизненным опытом и милая любовью и душевной склонностью?»

«Наконец, — сказал отец в заключение, — мы как беотийны должны почитать Геракла и не сетовать по поводу несоответствия возраста вступающих в брак, помня, что Геракл оставил свою жену Мегару Иолаю,1192 когда тому было шестнадцать лет, а ей тридцать три года».

10. Так шли у них разговоры, рассказывал отец, когда из города прискакал к ним верхом знакомый Писия, чтобы сообщать о неожиданном происшествии.

Исменодора, уверенная, как можно предположить, что Вакхон не прочь от брака и только стесняется тех, кто его отговаривает, решила не упустить юношу. Призвав к себе тех из друзей, которых она считала наиболее смелыми и способными оказать содействие, а также близких ей женщин, она выждала час, когда Вакхон обычно, возвращаясь из палестры, проходил мимо ее дома. И вот на этот раз, когда он, по окончании упражнений, приблизился, сопровождаемый двумя или тремя товарищами, Исменодора встретила его у дверей и только коснулась его хламиды. Тут же его все подхватывают, живехонько завертывают в хламиду, да еще в плащ двойной ширины, вносят в дом и запирают двери на засов. А там женщины без промедления стащили с него хламиду и одели его в свадебный гиматий; а рабы, бегая вокруг домов Исменодоры и Вакхона, украшали их двери зеленью оливы и лавра, и по переулку с музыкой шествовала флейтистка.