— Лина, — бросился было к ней понтифик, но Алексей его остановил.
— Не трогай ее!
Марк обернулся к нему.
— Она силой создает вероятность, — проговорил высший, — Я должен…
Помощник Мастера вскинул голову в сторону девушки. Меняет судьбу? Тоже ткущая?
— Она уже это делает и, если не хочешь нас всех убить, не останавливай ее сейчас!
Понтифик обреченно посмотрел на девушку.
…
«Мое желание — основное. Мое желание — самое главное. Мое желание — это реальность».
Ее желание сейчас было действительно самым главным для этой вероятности, самым основным, формообразующим. Наконец, девушка почувствовала сквозь ломающую ее тело боль, что наступил тот момент, когда она сможет создать правильную судьбу для мира и сделать ее реальной, заменяя тот апокалипсический ужас, что должен вот-вот наступить. Она остановилась, представила, как формируется в точке на лбу, третьем глазе, исходящий луч и, выпуская его из себя, высказала в самый последний момент желание.
…
Михаил очнулся, лежа у самой стены. Никто не обращал на него внимания, думая, что адепт мертв, но это было не так. Нож серьезно ранил его и, отлетая к стене от удара вампира, адепт лишь потерял сознание.
Открыв глаза и сфокусировавшись, он сразу понял, что происходит. За Лазарем вчера он достаточно понаблюдал, пока тот тренировался и выстраивал концентрацию.
Что делать, решил мгновенно. Вытащил из своей раны нож, прицелился и метнул его в сторону вампирской любовницы.
…
Фил ошарашено наблюдал за Линой, впервые видя, как именно девушка изменяет вероятности.
Его щеки вдруг коснулось легкое крылышко, поднимаясь вверх. Парень даже оглянулся на остальных, не веря собственным ощущениям. Какая бабочка в закрытом помещении?
Дитрих, Марк, Алексей, адепты, все коснулись лица, некоторые неосознанно потерли его и подняли глаза вверх, пытаясь разглядеть улетевшее насекомое.
Мила, прекратив истерить, с изумлением смотрела на подругу. Девушка слышала, что сказал понтифик магу. Лина может изменить реальность.
Удивительно! Мила никогда даже не подозревала, что подруга способна на такое.
Лина коротко вздохнула, открыла глаза и довольно улыбнулась.
Получилось. У нее действительно получилось это сделать. О том, чем она будет расплачиваться за это, девушка не думала сейчас. Самое главное, что она смогла предотвратить катастрофу.
— Сдохни, сука! — тихо произнес неподалеку один из адептов и резким движением метнул нож в сторону ничего не подозревающей ткущей. К нему мигом кинулись двое вампиров и свернули шею.
— Лина, нет! — крикнула Мила и бросилась к девушке, чтобы оттолкнуть ее с пути оружия. Но не успела. Нож с силой вонзился бегущей в спину. Мила не удержалась на ногах и пролетела вперед несколько шагов, кулем упав у ног Лины.
— Мила! — вскричал Дитрих и, растолкав мешающихся ему людей, упал перед девушкой на колени. Филипп испуганно приподнялся на полу, следя за возлюбленной, но тяжелое ранение не давало ему двигаться.
…
Выжившие отправились проверять здание и добивать раненный адептов. Понтифик приказал в живых не оставлять никого. Сам же подошел к помощнику Мастера.
— Кого сможешь вылечить? — тихо уточнил у Алексея Марк.
— Пойми, понтифик, я не целитель, — сразу предупредил тот высшего, — Я боевой маг.
— Солдат — не солдат, если не умеет хоть немного залечить свои раны, — жестко ответил ему понтифик, — Так кого?
Алексей молча кивнул на Филиппа. Его раны были легче, да и требовалось то всего лишь снять заклинание отмены регенерации. Это не сложно, как только способность к самозаживлению будет снова доступна, парень и сам справиться с ранениями.
С Милой дело обстояло намного хуже. Нож прошел прямо в сердце. Если бы Мила была вампиром, в этом не было бы ничего страшного, но девушка была смертной, простым человеком, и сейчас она безжизненно лежала на полу. Дитрих безуспешно пытался привести ее в чувство, сначала просто хлопая по щекам, затем делая искусственное дыхание, но девушка не приходила в сознание.
Рядом с Милой сидела Лина и пыталась прочесть судьбу подруги, но все ее силы ушли на изменение общей реальности, и те капли, что в ней остались, не давали возможности даже проследить ближайшие события для Милы.
Она раз за разом пробовала сконцентрироваться на девушке, но не получалось.
Лина закрыла глаза, собрала всю свою силу, что еще оставалось, взяла Милу за руку, увеличивая четкость видимого через прямой контакт, и наконец-то смогла пробиться к подруге.
Увидела. Грустно посмотрела на Дитриха и покачала головой.
— Нет! — взревел в отчаянии Палач и продолжил свои попытки привести девушку в чувство.
Лина обернулась к Марку. Тот о чем-то переговаривался с Алексеем, тревожно поглядывая в сторону Фила. Парень лежал на полу чуть дальше, и хоть не мог двигаться, пытался понять, что с Милой.
Девушка встала с колен.
— Марк! — подошла она к понтифику, — Надо поговорить!
Тот моментально закончил свой разговор с магом и кивнул Лине, что внимательно ее слушает.
Лина зашептала:
— Мила жить не будет!
Высший сжал ее ладонь.
— Ты уверена?
— Абсолютно! Жизнь уже ее покидает, еще минут пять и все будет кончено, — Лина скосила взгляд на Филиппа, тот усиленно пытался услышать, о чем она говорит понтифику, в то время, как над ним склонился Алексей.
— Что ты хочешь сделать? — он пристально посмотрел на девушку, понимая, что она неспроста завела этот разговор.
Самому понтифику было глубоко наплевать, выживет ли эта смертная или нет.
— Ее нужно обратить, это последний штрих, он закрепит созданное мною, — девушка недоговорила, но понтифик понял, о чем она умолчала.
Он сначала обернулся к ученику, все еще слабому после полученных ранений, пристально посмотрел на него, решая достаточно ли у него сил для этого обряда, затем подошел к Дитриху.
— Брат, — громко позвал он отчаявшегося высшего, — Даю тебе разрешение обратить эту смертную!
Дитрих оглянулся на понтифика в надеждой во взгляде и, получив кивком подтверждение услышанному, склонился над Милой.
…
Клавдия отвернулась от окна, в которое долго время смотрела, пытаясь собраться с мыслями. Было что-то во вчерашнем заседании, что ее беспокоило, какая-то заноза, которую женщина упустила из виду. И вот сейчас она поняла, что именно.
— Знаешь, мне только сейчас пришла в голову мысль. Мы ведь давно знали Гая и он просто так ничего не делал, верно?
— К чему ты клонишь? — поинтересовался Александрос, складывая документы в одну стопку.