Основные экономические мероприятия осуществлялись в период правления генерал-губернатора Баско-и-Варгаса (1778–1787). При нем были сделаны первые шаги по развитию на Филиппинах производства экспортных культур — сахарного тростника, табака, индиго, пряностей, хлопчатника, какао, кофе, по созданию текстильной и табачной промышленности, по разработке минеральных ресурсов. В 1785 г. по образцу европейских Ост-Индских компаний была учреждена Королевская филиппинская компания. Ей предоставлялась абсолютная монополия на испано-филиппинскую торговлю и торговые операции с азиатскими странами. Ее деятельность способствовала в известной степени экономическому развитию Филиппин (в 80-90-е годы XVIII в. увеличились производство сахарного тростника и вывоз сахара, табака, кофе и других экспортных товаров), росту торговли с соседними азиатскими странами — Китаем, Индией, Индонезией.
ИТОГИ ВЕКА
Вряд ли можно утверждать, что XVIII век стал временем кардинальных перемен в Юго-Восточной Азии: во многом он лишь продолжил процессы, начавшиеся на заре раннеколониальной эпохи, которую век XVIII и завершает. Тем не менее с известной долей допущения можно наметить некоторые новые явления в демографической, политической, социально-экономической и культурно-идеологической сферах жизни региона.
В XVIII столетии Юго-Восточная Азия оказалась вовлеченной в систему международных отношений на значительно более масштабном уровне, нежели в первые два века европейской колониальной экспансии. Это было связано не только с продолжавшейся (но не с той степенью накала, как в XVII в.) англо-голландской борьбой, сколько с соперничеством Великобритании и Франции. Юго-Восточная Азия стала ареной (не главной, конечно) столкновения интересов этих держав во время войны за Испанское наследство и Семилетней войны. В 40-е годы XVIII в. они пытались утвердиться в Нижней (приморской) Бирме, чтобы создать там военно-морские базы и верфи, столь необходимые им в условиях борьбы за господство у берегов Индии, особенно в Бенгальском заливе. Объединение Бирмы под властью династии Конбаун в 50-х годах XVIII в. не позволило англичанам и французам закрепиться в этой стране. В 1762–1764 гг. англичане оккупировали Манилу — владение Испании, союзницы Франции, а французская эскадра захватила английские фактории на Западной Суматре.
Конец XVIII в. обозначил те изменения в расстановке колониальных сил в регионе, которые в полной мере проявились уже в следующем столетии. После поражения в Семилетней войне Франция свернула деятельность в Юго-Восточной Азии; лишь во Вьетнаме оставались католические миссионеры, поддержавшие принца Нгуен Аня, объединившего страну и ставшего (в 1802 г.) императором Зя-лонгом. Ослабевшая Испания сосредоточила все усилия на удержании Филиппин и прекратила экспансию в южных — мусульманских — районах архипелага. Нидерланды упрочили свои позиции на Малайском архипелаге, окончательно завоевав Яву и сокрушив местные торговые центры на островах Риау и Сулавеси, но после неудачной для них войны с Англией были вынуждены допустить британских торговцев в свои владения.
Явственно возросло английское присутствие в регионе. В 1786 г. английская Ост-Индская компания утвердилась на о. Пинанг у северо-западного побережья Малаккского полуострова, положив начало созданию будущей колонии Стрейтс-Сетльментс, а в 1795 г., после вторжения французских войск в Нидерланды, захватила принадлежавшую последним Малакку. Завоевание бирманским правителем Бодопаей Аракана (1784) сделало британские владения в Бенгалии соседом Бирманской империи, а антибирманское восстание в Аракане (1794) и бегство его вождей в британские владения стали предпосылками англо-бирманских войн XIX в., покончивших с независимостью этой страны.
В политическом развитии стран Юго-Восточной Азии XVIII век развил и усилил то новое, что принесло появление и утверждение колониального начала, во многом подготовил перемены века девятнадцатого. Такие страны двух социально-политических систем — феодально-бюрократической и государственно-патриархальной, — как Вьетнам, Бирма и Сиам, которые испытали сравнительно слабое воздействие колониального начала, оставались в рамках присущей им модели. Вьетнам в конце XVIII — начале XIX в. вступил в фазу объединения и укрепления центральной власти обычного цикла своего политического развития. Сиам и Бирма во второй половине XVIII в. преодолели распад и были вновь объединены. Однако развитию этих стран по традиционной модели препятствовала западная колонизация. Самоизоляция не принесла им успеха: европейские торговцы, миссионеры, дипломаты настойчиво пробивали бреши в политике «закрытых дверей» дворов Хюэ, Бангкока и Авы. Показательно, что более гибкое поведение Сиама перед лицом внешнего вызова в значительной степени определило успех реформ в этой стране в XIX в., тогда как замкнутость Вьетнама и жесткая реакция Бирмы на внешний раздражитель в итоге содействовали их подчинению колониальным державам.
Судьба Малайского архипелага оказалась иной. Произошла «провинциализация» общественно-культурной жизни. Невозможность создания нового крупного государства на Яве, резкое ослабление приморских султанатов, нарушение сложившихся торгово-культурных связей с Индией и странами арабо-персидского мира — все это содействовало окостенению культурных форм, замыканию в традициях прошлого, ностальгии по «имперским» временам, не сопровождавшейся попытками выйти из круга устоявшихся норм и сюжетов. В наибольшей степени это отразилось в «яванском ренессансе», начавшемся в последней четверти XVIII в. после разделения Матарама на Суракарту и Джокьякарту. Матарам стал воссоздавать культурные традиции «имперского» периода. Раздел государства, сопровождавшийся утратой побережья, усилил чисто яванские элементы с их тягой к традиции и прошлому, стремлением отгородиться от печальной реальности стенами дворца, бережно хранившими аристократический мир идеальных форм.
Приморские султанаты (военно-феодальный мир Юго-Восточной Азии) на протяжении всего XVIII в. приходили в упадок и утрачивали свою значимость, продолжая тенденцию, обозначившуюся с началом европейской экспансии. На протяжении всего этого времени один за одним исчезали крупные торговые центры на архипелаге и Малаккском полуострове. И если в XVI–XVII вв., как это было на протяжении всей истории Нусантары — региона Юго-Восточной Азии, населенного малайскими народами, — на смену одному местному торговому центру приходили другие, то в XVIII в. эта возможность исчезла: европейцы, в первую очередь голландцы, сокрушили приморские области и не давали возможности подняться новым центрам.
В социально-экономической жизни Юго-Восточной Азии в XVIII в. явственно проявились два феномена, восходивших еще к концу XVI–XVII в., но в полной мере давшие себя знать именно в веке восемнадцатом. Первым из них была массовая китайская иммиграция. Разрушение местной торговли привело к тому, что китайцы оказались востребованы голландскими и испанскими властями в качестве компрадоров и посредников. На Филиппинах после снятия ограничения на иммиграцию китайцев значительно возросло участие последних во внутренней торговле и производстве экспортных культур.
Другим новым явлением стало появление так называемой «дуальной экономики» в колониальных владениях — на Яве, Западной Суматре и на Филиппинах. Колониальная администрация принудительными методами побуждала население выращивать продукцию, предназначенную для экспорта, создавая сектор, ориентированный на внешний рынок, в то время как основная масса населения была занята в традиционном хозяйстве, слабо подверженном товарно-денежным отношениям.
Наконец, XVIII век внес определенные перемены религиозно-идеологического характера. Во Вьетнаме в обстановке падения авторитета власти и движения тэйшонов наблюдался кризис неоконфуцианства — идеологии элитарных слоев. Это выразилось в критике неоконфуцианских доктрин, а также в обращении крестьянской массы к буддизму и христианству. И хотя с начала XIX в. в объединенном Вьетнаме поощряемое императорским двором конфуцианство в определенной мере вернуло свои позиции, его деревенские корни оказались подорванными, что и предопределило конечное крушение этой идеологии в колониальный период истории страны.
Перемены в мусульманской части Юго-Восточной Азии (Малайский архипелаг, Малаккский полуостров, Южные Филиппины) были связаны с возросшими контактами с Аравией. В XVIII в. усилился поток паломников в Мекку и Медину, где жители Юго-Восточной Азии знакомились с идеями очищения ислама, прежде всего в форме ваххабизма. Свое наиболее полное воплощение эти идеи получили в самом начале XIX в. в области Минангкабау на Суматре, но предпосылки были созданы во второй половине XVIII в., когда стали возвращаться обучавшиеся в религиозных школах Мекки паломники.