Он видел, как у нее дрожат руки. Она читала очень медленно, по слогам, шевеля губами.
Затем Эми подняла глаза на незнакомца и спросила:
– Вы служите у моего мужа?
– Я вассал сэра Роберта.
– Знаете, я не слишком хорошо умею читать. – Она подала ему письмо. – Прочтите и скажите, правильно ли я поняла, что он хочет увидеться со мной завтра в полдень, но наедине? Я должна сделать так, чтобы в доме никого не было, и ждать его?
Он взял у нее письмо, быстро прочел и подтвердил:
– Да, леди Дадли. Вы все верно поняли. Завтра в полдень. Сэр Роберт просит, чтобы вы отпустили всех слуг и ждали его одна в своей комнате.
Эми вдруг подумала, что никогда раньше не видела этого человека. Такая мысль была странной – откуда же ей знать всех слуг своего мужа? – но она все-таки спросила:
– Вы недавно служите у сэра Роберта? Я вас раньше что-то не видела.
– Я принадлежу к числу самых доверенных людей вашего мужа и выполняю его особые поручения. Я как раз ехал по делам в Оксфорд, и он попросил передать вам это письмо. Ответа не нужно.
– Скажите, сэр Роберт не прислал что-нибудь из своих вещей? Хочу убедиться, что письмо точно от него.
Человек скупо улыбнулся.
– Забыл представиться вашей светлости. Меня зовут Иоганн Уорт. Сэр Роберт, конечно же, прислал свою вещь. Думаю, она вам очень хорошо знакома.
Он вынул из кармана перстень с печаткой Дадли, миниатюрным гербом, изображавшим медведя и посох.
Лицо Эми сразу же приняло торжественное выражение. Она надела перстень мужа на безымянный палец, выше обручального кольца, и радостно улыбнулась.
– Я сделаю все так, как велит мой господин.
Испанский посол де Квадра остался в Виндзорском замке на празднование дня рождения королевы. Накануне, в пятницу вечером, в верхней части дворцового сада проводились состязания лучников. Соседом де Квадра по скамье зрителей оказался Сесил. Испанец сразу заметил, что главный советник королевы по-прежнему выглядит мрачно. Впрочем, с момента возвращения Уильяма из Шотландии никто не видел его улыбающимся. Невзирая на грядущее торжество, Сесил был в своей обычной черной одежде, без каких-либо кружев, плюмажей и украшений.
Состязания закончились. Зрители расходились, однако Уильям продолжал сидеть, словно не замечая происходящего вокруг. Де Квадра подумал, что англичанин, должно быть, желает о чем-то с ним поговорить, и тоже остался.
– Гляжу, у вас тут все готово к празднованию дня рождения ее величества, – начал разговор де Квадра. – Сэр Роберт клянется, что это будет необычайно весело.
– Для нее, но отнюдь не для меня, – забыв всякую дипломатию, ответил Сесил.
В другое время он поостерегся бы говорить подобные вещи, но выпитое вино сделало его язык свободнее, чем обычно.
– Почему? – осторожно спросил испанец.
– Могу сказать. Я больше не в силах терпеть происходящее, – с плохо скрываемой злостью ответил Сесил. – Все, что я пытаюсь делать, все, что говорю, должно быть одобрено этим щенком.
– Вы имеете в виду сэра Роберта Дадли?
– С меня довольно, – продолжал Сесил, не отвечая на вопрос. – Однажды я уже покидал ее службу. Тогда королева не пожелала слушать моих советов насчет Шотландии. Я готов сделать это снова. У меня прекрасный дом, замечательная жена, очаровательные дети. Но я бываю с ними лишь наездами, выкраиваю время, чтобы навестить семью. День и ночь на службе королевы. А вместо благодарности – упреки. Я, видите ли, должен согласовывать с сэром Робертом то, что никак не касается его шталмейстерского ума!
– Вы, наверное, шутите, – сказал испанец. – Неужели вы покинете службу у королевы?
– Умный капитан, завидев на небе признаки бури, стремится увести свой корабль в ближайшую гавань. В тот день, когда Дадли воссядет на троне, я уеду из Лондона к себе в Бургли и больше сюда не вернусь. Буду выращивать цветы и наслаждаться спокойной жизнью. Если, конечно, Дадли до этого не прикажет меня арестовать и бросить в Тауэр.
Испанский посол поежился. Он впервые общался с главным советником Елизаветы, настроенным столь мрачно.
– Сэр Уильям! Признаться, я еще не видел вас в столь подавленном состоянии!
– Да, потому что я еще никогда не чувствовал себя таким! – без дипломатических околичностей сказал Сесил. – Попомните мое слово! Дадли погубит нашу королеву, а вместе с нею – и всю страну.
– Неужели королева всерьез думает о замужестве с ним? – воскликнул де Квадра, обычно весьма сдержанный. – Ведь это невозможно!
– Она только об этом и мечтает, категорически не желает слушать никаких моих контрдоводов. Говорю вам, Елизавета передала Дадли все государственные дела и всерьез намерена выйти за него замуж.
– Но ведь он женат. Что будет с леди Дадли?
– Сомневаюсь, что эта несчастная женщина долго проживет, если будет стоять у него на пути. Думаете, он кого-нибудь пожалеет? – с горечью спросил Сесил. – Он сейчас видит только трон, на пути к которому не остановится ни перед чем. Настоящий сын своего отца.
– Во что же он превращает ваш двор? – воскликнул потрясенный испанец.
– Я уверен, Дадли ищет способ отравить свою жену. С какой стати он вдруг стал распространять слухи о ее болезни? Однако я слышал, что леди Дадли вполне здорова. С недавних пор она наняла дегустатора, проверяющего ее пищу. Как вам это нравится? Жена подозревает, что муж может ее отравить!
– Неужели ваш народ примет такого короля? Особенно если станет известно о внезапной и подозрительной смерти его супруги?
– Попробуйте вы поговорить с королевой, сеньор посол, – предложил ему Сесил. – Меня она больше не желает слушать. Стоит мне сказать хотя бы слово против него – сразу крики и топанье ногами. Кэт Эшли пыталась говорить с нею – то же самое. В самом деле, попробуйте урезонить ее. Пусть узнает от вас, что при испанском дворе ее поведение считают предосудительным и недопустимым. К нашим доводам она глуха.
– Ну, я… едва ли осмелюсь говорить с вашей королевой о подобных делах, – стал отнекиваться де Квадра. – Я ведь не принадлежу к числу ее доверенных лиц.
– Зато вы являетесь полномочным представителем испанского короля, – настаивал Сесил. – Умоляю вас, попробуйте ей внушить, что она получит своего Дадли, но потеряет трон.
Де Квадра был опытным дипломатом. Ему приходилось исполнять разные поручения, в том числе и весьма деликатные. Однако еще никто не предлагал ему исполнить столь странную, поистине головоломную миссию: сказать двадцатисемилетней королеве в день рождения, что ее главный советник пребывает в глубоком отчаянии. Все здравомыслящие люди видят в любовных отношениях Елизаветы с Робертом Дадли серьезную опасность, чреватую для нее потерей трона.