Читать интересную книгу ДНЕВНИКИ - Александр Шмеман

Воскресенье, 1 апреля 1979

Путешествия, лекции, проповеди. Как всегда, Пост оказывается временем не тишины и сосредоточенности, а какой-то безудержной активности, возможно – благой, но беспокойной… Через два часа – отлет в Сан-Франциско, на один день! Письмо от Солженицына все с тем же грозным "увещанием" – бросить все и засесть за писание…

Первые теплые дни, но уже предвозвещающие жару, сырость, эту вечную дымку зноя.

Los Gatos Motel. Понедельник, 2 апреля 1979

Вчера в аэроплане прочел сборник рассказов Войновича "Путем взаимной переписки". Читая, забывал иногда, что читаю "советского" автора, а не, скажем, Чехова. Чеховские люди, чеховские ситуации. Та же маленькая жизнь, глупость, страх, но и – доброта. Казенщина и маленькие – изнутри – "праздники". Еще один образ России. После солженицынского, после "Зияющих высот", после "Чевенгура". И все, очевидно, по-своему правы, и ни один не

1 Погружение в одиночество и покой., (фр.).

2 Джоном Ле Бутилье… "Гарвард ненавидит Америку" (англ.).

3 Mental reservation (англ.). – мысленная оговорка.

456

прав в отдельности от других… И опять чувство глубокого разрыва между "народом" и "интеллигенцией". Зиновьев – крайний "интеллигентский" полюс. Войнович – из "народа". У интеллигента не только все заострено, но потому и упрощено. У Войновича нет – схемы, а жизнь показана в ее еже-дневности, будничности, и, странное дело, такой она кажется менее безнадежной. Читая Войновича, я понял лучше ненависть Солженицына к "интеллигенции", к ее эгоцентризму, занятости собою…

Вечером, в мотеле, читал данные мне о.Г.Бенигсеном письма о.Д.Дудко: "Письмо с Русской Голгофы" и "Письмо к митрополиту Филарету". Очень сильные и правдивые и, по существу, верные. Только – на мой взгляд – слишком нажата педаль, слишком много эмоциональной риторики, той атмосферы, внутри которой даже правда звучит как преувеличение и потому рождает как бы недоверие. И потом эта раздача аттестаций…

Все эти дни газеты полны известиями о серьезных неполадках термоядерного реактора в Пенсильвании. И сразу – та коллективная, прессой и телевидением раздуваемая истерика, без которой, очевидно, Америка долго жить не может. Те же толпы бородатых студентов с плакатами, те же вопли "властителей дум", что мы видели против войны во Вьетнаме, против Уотергейта… Эта удивительная потребность в священном гневе, в создании Врага, а за этим – чудовищное чувство собственной праведности, "самолюбование"…

В Иране провозглашена Исламская республика. За нее высказалось 99% голосующих. Голосовали открыто, на виду у всех, в атмосфере "энтузиазма". Как все это до омерзения знакомо! Как отвратительно глупа – всегда и всюду – толпа… Никто не знает, никто никому не сказал, в чем будет сущность этой Исламской республики. Все "на веру". И это, может быть, и есть самое существенное для понимания "нашего времени". Резкий поворот от политики в обычном смысле к массовой жажде харизматического вождя . Люди верят не в то, что этот вождь говорит, а верят ему. Он говорит: "Исламская республика", и никто, кроме "гнилых" и "озападненных" людей, не спрашивает, что это такое. Действительно, люди только и ищут того, кому они бы могли отдать ненавистную им, невыносимую свободу.

Но разве Христос не тоже – "харизматический вождь", разве вера Ему, вера в Него не предшествуют приятию Его заповедей? В чем тут коренная разница, которую все меньше и меньше чувствуют и сознают современные люди? Не в том ли, прежде всего, что Христос как раз и не хочет и не ищет никакой власти над людьми, отвергает все время соблазн претворения людей в толпу, в коллектив, в слепое послушание? Не в отказе ли, далее, от отождествления Своего дела с каким бы то ни было земным "проектом", не в утверждении ли постоянном трансцендентности этого дела – призыва к Небесному, к Царству не от мира сего? Только два полюса: конкретная любовь к ближнему сейчас и здесь (исцеление, насыщение и т.д.) и искание Царства Божия и жизни вечной. Полное равнодушие к "текущим проблемам", как бы презрение к ним – "отдайте кесарево кесарю…" Ваше служение миру, – говорит Христос, – в полной свободе от него, и в этой свободе – ваша над миром победа…

Поэтому во всяком харизматическом лидере есть, не может не быть что-то Антихристово . И падение их всегда бывает "великое".

457

Среда, 4 апреля 1979

Стихийная жажда одиночества, тишины, собранности.

Вчера – нежданная радость: сербское издание моей "For the Life of the World" ("За живот света"). Книга очень хорошо издана, а в предисловии к ней о. Амфилохий записал меня в преемники сразу – и Булгакова, и Бердяева, и Шестова, и еще кого-то… Не совсем понятный для меня успех этой книги…

Как всегда по вторникам, вчера – appointments1 со студентами. Как нужно было бы с каждым из них возиться, лепить, "формировать". Но на это нет у меня ни таланта, ни времени. А может быть – лень?..

Пятница, 6 апреля 1979

Письмо вчера от Л.О., которая жалуется на то, что священник запретил ей принимать участие в группе студенток-христианок в [католическом университете] Manhattanville College (молитва, Bible study2 …). "Он сказал мне, что это грех, я там молюсь иному богу, а не настоящему Богу… Протестантский Христос не тот же Христос, что православный…" Боже мой, какая путаница, какое убожество – наше эмпирическое Православие… Ответил ей как мог, но не знаю, "дойдет" ли до нее то, что я пытаюсь сказать…

Вчера утром Андрееве Стояние, сегодня Похвала… И яркое-яркое, холодное солнце… Заходил в [книжный магазин] Librairie Franchise. [Продавщица] говорит, что они ящиками продают книги о магии, о масонстве и т.д. У меня впечатление, что никто в мире не хочет дышать свежим воздухом – свободно, радостно, любовно. Только вот нью-йоркские старые рабочие, торговцы, которые одни радостно здороваются (как сегодня на [вокзале] Grand Central): "Hi, Father…"1 . И так очевидно, что им приятно, хорошо видеть священника, что вообще им открыто что-то хорошее в жизни… Также старая негритянка-продавщица в [кафе] Chuck Full o'Nuts, где я ел egg sandwich4 . Она даже назвала меня "darling"5 . Скрыто от премудрых, открыто смиренным. И потому они счастливы… Но это счастье "шокирует" всех премудрых, всех "специалистов по религии". Все у них "проблемы", "трудности". В семинарии священники переутомлены от безостановочных разговоров со студентами об их "проблемах". И в семинарию-то идет такое количество мучительных людей, мучительных для самих себя, тяжелых, одержимых каким-то "максимализмом". Об этом думаешь, ожидая сегодняшнего, любимого: "Радости приятелище!", "Радуйся, еюже радость воссияет". Только бы не дать радости этой заглохнуть в душе…

Среда, 11 апреля 1979

В субботу и воскресенье – в Торонто. В двух церквах – нашей и антиохийской, две лекции, две проповеди, общая исповедь, разговоры со священ-

1 встречи (англ.).

2 изучение Библии (англ.).

3 "Здравствуйте, батюшка .." (англ.).

4 бутерброд с яйцом (англ.).

5 "дорогой" (англ.).

458

ником. В воскресенье вечером перед отъездом – снежная буря… В понедельник – завтрак "Freedom of Faith", затем двухчасовой разговор с о. В. Родзянко… Вчера – весь день в семинарии…

Сегодня проснулся очень рано (один в Крествуде). Прочел два рассказа Бунина, которые знаю наизусть. Страх смерти в ликующем – солнцем, зеленью, запахами – мире…

Поток писем из Парижа. Чувство такое, что прорвана плотина, что все заливает какая-то волна безумия, ненависти, распада. Пишу в ответ – но, в сущности, не знаю, что делать, как быть…

Расстрелы в Иране. Признаки начинающихся притеснений христиан в Индии. Ненависть арабов – к Садату. Как может мир, распираемый этими темными страстями, – не лопнуть?

Подтверждение Папой целибата священников. "Нью-Йорк тайме" пишет, что ежегодно уходят из священства три тысячи человек! Nervous breakdown1 христианства, полная растерянность. Церковь буквально не знает, что ей в мире делать, то есть и с миром, и с собою… Может быть, расплата за многовековую подмену Христа – "христианством"?

Пятница, 13 апреля 1979

Канун Лазаревой субботы. "Заутра Христос приходит…" Сегодня в почте – книжечка Солженицына "Сквозь чад". Выведение им "на чистую воду" всяких клеветников.

Великий понедельник, 16 апреля 1979

"Сквозь чад" Солженицына. Как всегда – сильно. Сильно, прежде всего, неудержимостью порыва, стихийностью… Читая, задаю себе мучительный вопрос: будут ли еще Солженицына читать? Для меня несомненно, что он трудный писатель, и это значит – не для современного читателя, особенно русского. Не окажется ли он, не оказался ли уже в некоей пустыне? О нем всегда говорят в прошлом, словно "дело" его уже сделано, а многотомный роман из истории России – вроде как блажь… Не знаю… А может быть, снова все преодолеет эта сила, эта стихия…