Так случалось уже много раз. Удобный и устоявшийся мир существовал в соответствии со всеми известными фактами, а затем появлялись новые факты, уже не соответствующие ничему. Когда-то третья планета Солнечной системы являлась центром Вселенной, затем ею стала Терра, затем Солнце, после чего даже в масштабах Галактики были вынуждены отказаться от какого-либо понятия центра. Атом считали неделимым, пока кто-то не разделил его. Предполагали, что весь космос пронизывают невидимые, непостижимые частицы, необходимые для передачи света, и так думали до тех пор, пока не обнаружили, что такие частицы совершенно не нужны и не существуют. А скорость света когда-то считалась максимально возможной и постоянной, вне зависимости от расстояния от светового источника, и ученые утверждали, что ее нельзя превысить, точно так же, как нельзя поделить атом. А космос для объяснения некоторых наблюдаемых явлений считался расширяющимся одновременно во всех направлениях. А сколько всего было обнаружено в психологии, когда открыли пси-Феномен, который стал настолько очевиден, что его уже стало невозможно игнорировать.
— Значит, доктор Дандрик приказал вам прекратить эксперимент как раз в тот момент, когда он стал интересным, и вы отказались?
— Ваше величество, я уже не мог остановиться. Но доктор Дандрик велел разобрать и прочистить аппаратуру, и тогда я, наверное, потерял голову. Сказал, что сейчас врежу по его старой глупой морде.
— Вы слишком много себе позволяете! — закричал ректор Кейн.
— Я думаю, вы проявили недюжинную сдержанность, не выполнив подобную угрозу. Вы объяснили ректору важность эксперимента?
— Я пытался, ваше величество, но он просто не стал слушать.
— Но ваше величество! — запротестовал Кейн. — Профессор Дандрик — Глава факультета, один из ведущих физиков Империи, а этот молодой человек — всего лишь один из младших помощников профессора. Он даже в общем-то не профессор, поскольку получил свою ученую степень на одной из далеких планет. В университете Браннертона, на Гимли.
— Профессор Фарес, разве вы не учились у профессора Ванна Эверетта? — резко спросил князь Треванн.
— Да, сэр, я…
— Ха, неудивительно! — закричал Дандрик. — Ваше величество, Эверетт — совершеннейший шарлатан! Десять лет назад его вышвырнули из здешнего университета, и я удивляюсь, как он вообще сумел преуспеть, даже в таком заведении, как Браннертон, и на такой планете, как Гимли.
— Ах ты, старый тупой дурак! — закричал Фарес. — Да твоих знаний физики не хватит даже для того, чтобы хотя бы смазывать маслом роботов в лаборатории Ванна Эверетта!
— Вот, ваше величество, — сказал Кейн. — Теперь вы видите, как этот хулиган уважает власти.
— Да, — сказал Поль, — на Адитье такое поведение немыслимо, там все уважают власти. Независимо от того, достойны последние уважения или нет.
Граф Таммсан хохотнул было, но подавил смешок, поняв, что он — единственный, кто смеется вслух, остальные же не уловили шутки.
— Хорошо, а как насчет студенческого бунта? — спросил Поль. — Кто начал его?
— Полковник Хандросан проводил расследование на месте, — ответил князь Треванн. — Могу ли я предложить выслушать его отчет?
— Да, конечно. Полковник, прошу.
Хандросан поднялся и заложил руки за спину, пристально глядя на стену за спиной Поля.
— Ваше величество, студенты отделения субъядерной физики, возглавляемого профессором Фаресом, аспиранты — в общем, все — узнали об увольнении профессора Фареса от одного из работников факультета, который вел занятия сегодня утром. Все они встали и вышли в холл, а затем собрались на улице, во дворе, чтобы обсудить это дело. На следующей перемене к ним присоединились студенты других научных факультетов, и все вместе они отправились на стадион, где полчаса спустя к ним присоединились остальные учащиеся университета, узнавшие об увольнении. Короче, мятежники собрались мгновенно, хотя никто их не организовывал. Весь стадион напичкан видеопередатчиками, снабженными записывающими устройствами. У нас имеется полная аудиовидеозапись событий, включая нападение на студентов полиции университета.
Приказ об атаке был отдан ректором Кейном около одиннадцати ноль-ноль. Начальнику университетской полиции было приказано очистить стадион, и на его вопрос, можно ли применить силу, ректор Кейн ответил, что можно использовать все что угодно.
— Я этого не говорил! Я только велел убрать студентов со стадиона, но…
— У начальника университетской полиции имеется персональное записывающее устройство, — монотонно и спокойно произнес Хандросан. — Приказ был отдан голосом ректора Кейна. Я сам слышал.
Полицейские, — продолжил он, — пробовали сначала применить газ, но дул встречный в Тогда они попытались применить слуховые оглушители, но студенты набросились на них и переломали все приборы. Если ваше величество позволит мне выразить собственное мнение, то, хотя я и не одобряю последовавшую атаку студентов на административный центр, должен заметить, что так называемые мятежники абсолютно не вышли за рамки своих прав, защищаясь на стадионе. А ведь достаточно трудно остановить обученные и дисциплинированные войска, когда они переходят в наступление. Разгромив полицию, студенты, взбудораженные своей победой, просто продолжили атаку.
— То есть вы утверждаете, будто точно установлено, что студенты вели себя мирно и не нарушали порядка на стадионе, когда их атаковали? И приказ об атаке отдал лично ректор Кейн?
— Да, я это утверждаю, ваше величество.
— Я думаю, мы все выяснили, джентльмены. — Поль повернулся к графу Таммсану: — Это дело, в общем-то, касается министерств образования и безопасности. Я предлагаю, чтобы вы и князь Треванн провели совместное официальное и публичное расследование. И до тех пор пока не будут выяснены, разобраны и изложены все детали, увольнение профессора Фареса откладывается и он восстанавливается в своей должности на факультете.
— Да, ваше величество, — согласился Таммсан. — И думаю, что до выяснения всех обстоятельств ректору Кейну следует взять отпуск.
— Еще я предлагаю следующее. Раз решающим моментом всего этого дела послужил эксперимент с микропозитами, его необходимо повторить. Под личным руководством профессора Фареса.
— Я согласен, ваше величество, — сказал князь Треванн. — Если это так важно, как я думаю, профессор Дандрик заслужил порицания за то, что приказал прекратить эксперимент и не доложил об эффекте ожидания.
— Мы проведем совещание касательно расследования, включая эксперимент, завтра, ваше высочество, — сказал Таммсан Треванну.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});