Нет, никакого сопротивления, как и ожидалось, не было. В первый же день кампании корабли вошли в Хэйгарскую гавань, высадившаяся морская пехота заняла порт, а потом блокировала замок, готовясь к штурму. Тут их ждал первый сюрприз: кораблей на месте не оказалось. Хуже того: зияли девственной чистотой склады и пакгаузы, и даже в обезлюдевшем припортовом городе, названному по острову, не осталось ничего ценнее навоза. А ведь на захваченное в городе продовольствие делался весь расчет. Оставалось одно: расположить флот в гавани - и ждать, пока пиратская цитадель не будет взята. Чтобы с моря в самый ответственный момент не появились "беглые" суда - оставить на рейде четыре корабля с лучшими капитанами. В случае удара с моря они продержатся и предупредят.
Альваро почесал лысину, заскорузлая от соли рубаха неохотно повиновалась руке. Что это там за огонек? Из глубины морского простора озорно подмигивает, то исчезает, то вновь появляется будто маленькая звездочка. Она все больше и больше, ночную тишину нарушает плеск весел, и уже не остается сомнений, что к ним приближается небольшое, но быстрое и верткое судно - идеальный морской разведчик, преследователь и воин прибрежных шхер. Вроде крамарских...
Он уже почти набрал в грудь воздуха, чтобы отдать приказ: "Огонь!" - но в последний момент вспомнил: такое же точно судно еще вечером было отправлено чуть поодаль. Наверное, разведчики заметили что-то интересное и спешат поделиться. Надо отдать приказ спустить шлюпки на воду...
...Слитный хлопок десятка тетив прозвучал в ночной тишине громом небесным. Часть стрел перелетели через палубу и плеснули в воду, часть ударили в закрепленные на фальшбортах щиты, еще две ранили-таки гребцов. Смертельной оказалась всего одна - зато она-то и пронзила шею капитана.
Пуская ртом кровавые пузыри и отчаянно цепляясь за мачту, Альваро сполз на палубу. Он еще жил, когда услышал зычный крик помощника:
- Вперед! Отомстим мерзавцам! - и галера, вспенивая волны веслами, стала медленно разворачиваться, готовясь преследовать врага. "Осторожнее, это ловушка!" - хотел крикнуть капитан - но сил уже не было, да и жизни не оставалось.
А четыре корабельных экипажа, пуская вослед дерзким налетчикам стрелы, уже мчались в преследование, выжимая из своих посудин все, на что они были способны. На всех порах они неслись туда, где уже заряжали огромные катапульты моряки "Основателя".
Наверное, алкские капитаны удивились, увидев в темном море еще более темный, непривычно огромный силуэт. А в следующий миг раздался треск и грохот: бортовые катапульты выпустили первые снаряды. Каменные глыбы с молодого барашка величиной с басовитым присвистом пролетели отмеренное им расстояние. Одна ударила в воду преждевременно и, подняв фонтан воды, ушла на дно. Остальные три оказлись удачливее: две грянули в борта судов, в щепы разнося шпангоуты и прошибая огромные дыры на уровне ватерлинии. Последняя взмыла слишком высоко в небо, но так оказалось даже лучше: она ударила в палубу последнего судна, спикировав сверху, и, напрочь снеся мачту, прошила судно навылет. Тонкая и длинная, построенная на пределе прочности алкская галера едва не переломилась пополам. Черпнув воды, она стала быстро крениться на правый борт, пока парус не лег на воду. С палубы терпящего крушение судна горохом посыпались солдаты и матросы.
Остальные суда еще уверенно держались на воде, матросы торопились заколотить пробоины досками. Они не знали, с чем довелось столкнуться, зато видели, что вражеское судно одно. И бежать целой флотилией от одного корабля, оставив ему на поживу сотоварищей на "Пенителе волн"... Да кто им после этого руку подаст?!
- Стрелки - к бою! - с удовольствием расслышал команду адмирал Бреглен. - Гребцы - ускорить ритм! Абордажная группа - мечи вон!
Черпая пробоинами воду и быстро замедляя движение, галеры все же приближались. Катапульты успели выстрелить еще дважды, напрочь снеся фальшборт одной из алских галер, этим успехи и ограничились. И все-таки "Основатель" далеко не исчерпал свои возможности. По его палубе уже топали сапоги стрелков, а само судно плавно разворачивалось, нацеливая таран в борт одной из галер. Скрипели в уключинах весла, скрипели реи на мачтах, казалось, корабль, как живой, содрогается всем корпусом от непомерной нагрузки. Видя, что противник приближается, алкские матросы завопили от восторга. Они слишком поздно заметили опасность.
Огромная ростра пронзила головную галеру едва не насквозь. Быстро остановить корабль оказалось невозможно, бронированный нос "Основателя" с адским треском проломил борт корабля. Какое-то время казалось невозможно сказать, увязнет ли во внутренностях алкской галеры сколенский дромос. С палубы "алка" посыпались редкие стрелы, в ответ хлестнул сколенский залп. Кто-то пытался даже залезть - таких сталкивали вниз, прямо в месиво ломающихся досок и рангоутов, копьями и абордажными топориками. Потом нос "Основателя" снова вспорол морскую гладь, а вдоль бортов быстро погружались в воду половинки судна. Несколько матросов болтались в воде, вылавливать их никто не собирался.
Тараны галер Амори грянули в борта - но толстые, проклепанные медные листы выдержали, медь ударила в медь, заскрипев, ростры "алков" скользнули вдоль бортов. И тут же с обоих бортов полетели железные крючья на канатах, нерасторжимо связывая корабли, а за ними следом и абордажные мостки. Посреди этих мостков столкнулись вооруженные абордажными топориками и легкими мечами матросы. Над ночным морем раздался железный лязг, крики, стоны. Бреглен вытянул из ножен меч, озорно переглянулся с помощником:
- Ну что, Фелан, повоюем?
- Так точно, повоюем, - крикнул Фелан и двинулся к борту. Бреглен опоздал лишь на полшага.
Калейдоскоп рукопашной подхватил и завертел обоих. Чувствуя неимоверное облегчение, будто вся мерзость политики смыта чистой боевой яростью, адмирал направо и налево рубил мечом, видя перед собой лишь оскаленные бородатые лица алков, то и дело взрывающиеся кровавыми всплесками.
- Что, - орал Бреглен. - Думаете, все, кончилась Империя, можно грабить?! А вот вам Империя, и вот еще, и вот это тоже! Я вас на море утоплю, а на суше другие найдутся! Моррест, Эвинна... - Отклонив в сторону абордажный топорик, меч адмирала прянул в очередное горло. - Кто посмел напасть на Империю, тот умрет!
Балансируя на шатком трапе над черной водой, моряк был счастлив, как никогда не бывал в столице, на императорских приемах, даже в постели с давно умершей женой. Море - оно не предаст и не солжет, здесь нет места полутонам и притворству. Здесь каждый показывает, кто он есть по жизни, и проверенным морем можно довериться и на суше.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});