Леденящая предательская мысль змеей проскользнула у меня в голове, но я постарался поскорее прогнать ее.
Разве не нахожусь я в расцвете молодости и сил, разве не бурлит во мне кровь, не манит страстная любовь и тяга к приключениям! Разве нет у меня пары двуствольных пистолетов — значит, у меня в руках четыре человеческих жизни! Что может случиться со мной? Старый граф — что из того, если он встанет у меня на пути, я ведь сам видел, как он трясся от страха, когда на него налетел разъяренный полковник. Однако ради спокойствия моей Дульсинеи я, пожалуй, не трону его. Ничего страшнее неожиданной встречи с графом не приходило мне в голову. Нет, графиня такая умная и храбрая, она сумеет устроить так, что никакие недоразумения не смогут помешать нам. Я посмеялся над собственными страхами.
Пока я беседовал сам с собой, в окне загорелся долгожданный свет.
соulеur dе rоsе — огонек цвета розы, цвета надежды, заря счастливого дня.
Фонарик в окне светил ярко, ровно. Каменные башни на крыше замка казались рядом с ним еще чернее. Со словами страстной любви на устах я зажал под мышкой дорожный сейф и, не сводя глаз с заветного огонька, быстрыми шагами направился к замку Шато-де-ла-Карк. Ничто не возвещало об опасности — не мелькал за деревьями свет, не слышались голоса, не звучали чужие шаги, не лаяли собаки. Подойдя к высокому окну, я обнаружил, что к нему ведет лестница из дюжины ступеней. Массивная железная решетка, служившая дверью, была раскрыта, шторы на окне опущены.
Изнутри на шторы упала чья-то тень; невидимая рука раздвинула занавеси. Поднявшись по ступеням, я услышал тихий шепот: «Ричард, дорогой Ричард, придите, придите же скорее! О, как давно я вас жду!»
Моя возлюбленная показалась мне даже прекраснее, чем раньше. Любовь моя переросла в страстный восторг. Я желал только одного — чтобы у меня на пути встала настоящая опасность; тогда я сумею доказать, что достоин быть рядом с таким восхитительным созданием. После бурных приветствий графиня усадила меня на диван возле себя. Мы поговорили минуту-другую. Она сообщила, что граф ушел; похоронная процессия направляется на кладбище Пер-Лашез и в эту минуту удалилась от замка, вероятно, не менее чем на милю. Бриллианты находятся у графини. Она торопливо раскрыла шкатулку — внутри искристой россыпью сверкали великолепные драгоценности.
— Что это? — спросила графиня, указывая на мой дорожный сейф.
— Здесь лежат тридцать тысяч фунтов стерлингов, — ответил я.
— Как! Все ваши деньги? — воскликнула она.
— До последнего су.
— Разве нужно было брать с собой так много, ведь у нас есть это, — она указала на бриллианты. — С вашей стороны было бы очень любезно, если бы вы позволили мне хоть какое-то время содержать нас обоих. Я была бы так счастлива!
— О, мой милый, щедрый ангел! — возгласил я. Как оказалось впоследствии, ничего опрометчивее я не мог произнести. — Не забывайте, что нам придется очень долго скрываться от людей, хранить в тайне наше местопребывание.
— У вас при себе такая большая сумма; вы пересчитали?
— Да, конечно; я получил их не далее как сегодня, — ответил я, не сумев скрыть удивления. — Разумеется, пересчитал, когда получал у банкира.
— Мне не по себе, когда приходится путешествовать с такой крупной суммой; но отправляться в дорогу с этими бриллиантами едва ли не опаснее. Давайте положим их вместе; когда мы сядем в карету, вы снимете пальто и накроете им наш багаж.
Мне бы не хотелось, чтобы кучера заподозрили, что у нас при себе такие сокровища. А теперь будьте добры, задерните занавески и закройте ставни.
Едва я успел выполнить ее просьбу, как в дверь комнаты громко постучали.
— Я знаю, кто это может быть, — шепнула графиня.
Я заметил, что она не встревожилась. Графиня тихо подошла к двери и шепотом заговорила с кем-то.
— Это моя служанка, я ей вполне доверяю. Она поедет с нами. Говорит, что нам следует отправляться не ранее чем через десять минут. Она принесет нам кофе в соседнюю комнату.
Графиня приоткрыла дверь и выглянула.
— Пойду скажу ей, чтобы не брала слишком много чемоданов. Эдакая дуреха! Не ходите за мной, подождите здесь. Будет лучше, если она вас не увидит.
Жестом призвав меня к молчанию, графиня вышла из комнаты. В манерах этой очаровательной женщины произошла необъяснимая перемена. В считанные минуты ее словно накрыла сумрачная тень. Графиня казалась рассеянной; можно было подумать, что она чего-то боится. Почему она побледнела? Почему потемнел ее взгляд? Почему изменился голос? Что-нибудь идет не так, как было задумано? Нам грозит опасность?
Сомнения мои, однако, сразу утихли. Случись что-нибудь непредвиденное, графиня, разумеется, сказала бы мне об этом. Вполне естественно, что с приближением решающей минуты она все больше и больше тревожится. Я ждал графиню; она все не возвращалась. Вряд ли кто-нибудь на моем месте сумел бы сохранить спокойствие. Я взволнованно расхаживал взад и вперед. Комната была небольшая. В противоположной стене я заметил дверь и, не раздумывая, распахнул ее. Прислушался — из-за двери не доносилось ни шороха. Нервы мои были напряжены до предела, все умственные и физические силы сосредоточены на предстоящем побеге, поэтому я плохо понимал, что происходит вокруг. Только этим я могу объяснить, почему в ту ночь наделал столько глупостей — ведь в другие времена хитрости мне было не занимать. В следующий миг я сотворил самую большую глупость — вместо того, чтобы тотчас закрыть дверь, которую мне и открывать не следовало, я взял свечу и вышел из комнаты. Меня ждало совершенно неожиданное, ужасающее открытие.
В комнате не оказалось ни одного ковра. Пол был усыпан древесными стружками и битым кирпичом. Я не поверил своим глазам — в глубине, на узком столике, лежал предмет, который я меньше всего ожидал увидеть.
Я приблизился и стянул простыню, почти не скрывавшую очертаний странного предмета. Я не ошибся: это был гроб. Надпись на крышке гласила:
рIеRRе Dе Lа RоСНе SТ. аМаND
адег dе ххIII аns
Я отшатнулся; по спине у меня пробежала дрожь. Значит, похоронная процессия еще не отбыла! Тело покойного лежит здесь. Меня обманули. Так вот чем объясняется странное замешательство графини. Куда разумнее было бы объяснить мне истинное положение вещей. Я вышел из печальной комнаты и закрыл дверь. Недоверие графини не только обидело меня, оно могло сорвать все дело. Нет ничего опаснее, чем осторожность, направленная не по адресу. Ничего не подозревая, я вошел в комнату; а ведь я мог столкнуться там с людьми, которых мне пуще всего следует остерегаться.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});