в Екатеринбурге свой последний день рождения. 6/19 мая Императору Николаю II исполнилось 50 лет, 25 мая/8 июня Императрице Александре Федоровне — 46 лет, 29 мая/12 июня Великой Княжне Татьяне Николаевне — 21 год, 5/18 июня Великой Княжне Анастасии Николаевне — 17 лет, 14/27 июня Великой Княжне Марии Николаевне — 19 лет. Четыре месяца не дожила до своего 23-летия Великая Княжна Ольга Николаевна (3/16 ноября), и 13 дней не дожил до своего 14-летия Наследник Цесаревич Великий Князь Алексей Николаевич (30 июля/13 августа).
Между тем как рука палача готовилась вписать точные даты предстоящего злодеяния, в Ипатьевском доме происходили события, исполненные глубокого трагизма. 1/14 июля 1918 года, за два дня до убийства, состоялось последнее богослужение в жизни Царской Семьи. Была отслужена обедница. Служил настоятель Екатерининского собора отец Иоанн Сторожев, и, прежде чем дать описание этой последней службы Царской Семьи, следует сказать несколько слов об отце Иоанне. Иван Владимирович Сторожев стал священником в 1917 году, после Февральской революции. До этого он окончил юридический факультет Вревского университета, работал в Екатеринбурге присяжным поверенным, товарищем прокурора, адвокатом. Февральскую революцию Сторожев встретил сочувственно и даже работал в городской милиции. То, что Иван Сторожев не был монархистом, видно даже из той лексики, которую он применяет по отношению к Царской Семье. В своих показаниях он ни разу не назвал Императора Николая 11 Государем или Его Величеством, а исключительно Николаем Александровичем, Государыню — Александрой Федоровной, Великих Княжон — Дочерьми, Наследника Цесаревича — Алексеем Николаевичем.
Но, пожалуй, самое странное в биографии Сторожева, это его близкие товарищеские отношения с неким С. Я. Смарагдовым. Этот Смарагдов, будучи аспирантом одной из духовных академий, приехал на богомолье в Оптину Пустынь. Там он самочинно наложил на себя тяжелый пост и днем и ночью проводил время в молитве, не оставляя времени на сон и отдых. По этому поводу он имел разговор с оптинскими старцами, которые предупредили молодого человека об опасности такого чрезмерного рвения и сказали, что он может повредиться и впасть в прелесть. Тем не менее Смарагдов продолжал делать по-своему и вскоре у него случился острый психоз и он стал опасен для окружающих. В связи с этим Смарагдов был помещен в монастырскую больницу, где двери запирались на ключ, а на окнах были тяжелые решетки. Однажды, во время литургии во Введенском храме, незадолго до таинства Евхаристии, в церковь вошел абсолютно голый человек, который важно прошел к Царским Вратам, отвесил троекратный поклон, перекрестился и вдруг резко распахнул Врата, ворвался в алтарь, сбросил с престола Святое Евангелие, крест и, вскочив на престол, поднял вверх руки, символизируя, по словам оптинских старцев, «того, кто в последние времена воссядет на мировой престол», то есть Антихриста. Этим человеком оказался Смарагдов. По словам присутствующих монахов, на них при этом напал такой столбняк, что они не могли сдвинуться с места. Наконец несколько молодых и сильных монахов попытались задержать Смарагдова, но тот оказал яростное сопротивление, отшвырнув их от себя, причем одного из монахов он чуть не убил, запустив в него тяжелым крестом с мощами. Когда наконец его задержали, то на вопрос, помнит ли он, что он делал, Смарагдов ответил, что да, он все отлично помнит. По его словам, когда он находился запертым в своей комнате, он услышал голос, который повелел ему это совершить, и «горе бы мне, если бы я не повиновался этому повелению». Голос сказал Смарагдову: «Иди скорее, торопись, а то будет поздно». После чего Смарагдов выломал железную решетку, вырвался на свободу и совершил святотатство{947}.
Помещенный в психиатрическую больницу Смарагдов тем не менее очень быстро пришел в себя и стал полностью вменяемым человеком. Вскоре он покинул больницу, перебрался в Екатеринбург и одно время занимался адвокатурой, где и познакомился с другим адвокатом Иваном Сторожевым. Между ними завязалась тесная дружба. Примечательно, что и Смарагдов, и Сторожев примерно в одно и то же время, то есть накануне и сразу после февральского переворота, приняли священнический сан. После октябрьского переворота Смарагдов стал известен как один из ярых разорителей храмов и монастырей, а Сторожев тем, что, по настоянию Юровского, совершил последнюю церковную службу в жизни Царской Семьи.
1/14 июля отец Иоанн Сторожев служил обедницу в Доме особого назначения второй раз. В первый раз это было 20 мая/2 июня, когда комиссаром еще был Авдеев. Тогда о. Иоанн обратил внимание на бросающийся в глаза болезненный вид Наследника Цесаревича, который был «бледен до такой степени, что казался прозрачным». Государь был одет в гимнастерку защитного цвета без погон, с орденом Св. Георгия на груди. «Николай Александрович, — вспоминал Сторожев, — произвел на меня впечатление своей твердой походкой, своим спокойствием и особенно своей манерой пристально и твердо смотреть в глаза. Никакой утомленности или следов душевного угнетения в нем я не приметил. Показалось мне, что у него в бороде едва заметны седые волосы. <…> Что всегда особенно останавливало мое внимание, это та исключительная, я прямо скажу, почтительность к носимому мною священническому сану, с которой отдавали каждый раз поклон все члены семьи Романовых в ответ на мое молчаливое им приветствие при входе в зал и затем по окончании богослужения»{948}.
1/14 июля о. Иоанн оказался в Ипатьевском доме второй раз. Сторожев показывал на следствии, что, как он узнал накануне 30 июня/13 июля, в этот день обедницу там должен был служить другой священник, отец Анатолий Меледин, и он уже об этом предупрежден комендантом, последнего Сторожев называет «известным своей жесткостью неким Юровским, бывшим фельдшером». Поэтому о. Иоанн собирался служить литургию в Екатерининском соборе. Однако часов в 8 утра 14 июля к нему на квартиру постучали. Отворив дверь, Сторожев увидел солдата, который уже приходил к нему 2 июня, с требованием явиться в дом Ипатьева для службы там обедницы. На этот раз солдат повторил то же самое требование, заявив, что священника комендант «требует» в дом Ипатьева, чтобы служить обедницу. На возражение Сторожева, что должен служить о. Анатолий, солдат ответил: «Меледин отменен, за вами прислано». Далее о. Иоанн вспоминает, что когда он и дьякон Буймиров вошли в комендантскую ДОНа, то Юровский им сказал: «Обождите здесь, а потом будете служить обедницу». Сторожев переспросил: «Обедню или обедницу?» «Он написал обедницу», — ответил Юровский{949}.
Прервем ненадолго воспоминания о. Иоанна Сторожева и посмотрим, при каких обстоятельствах произошла замена Ме-ледина Сторожевым. Обвиняемый Якимов показывал на допросе: «В субботу, 13 июля, позвал меня к себе Юровский и велел мне позвать