что видит несколько знакомых лиц. Видимо, Орланд решил на всякий случай вызвать для своей защиты ещё нескольких человек из лагеря наёмников. А вон и он сам, сидит, со скучающим видом попивая местное пиво и ковыряя вилкой блюдо из варёных овощей.
Нил приблизился, повесил на свободный стул ранец и сел напротив командира.
— Здорово тебя потрепало, — оценив внешний вид гостя, проговорил Орланд. — А где остальные?
— Никого не осталось, — глухо произнёс Нил. Его богатый хозяин вздрогнул при этих словах, по-новому посмотрев на юношу.
— А Брок?..
— Никого, — повторил Нил.
Орланд тяжело вздохнул и подвинул собеседнику кружку. Тот благодарно кивнул и опрокинул её содержимое в себя. Затем повернулся, ловя на себе сочувствующие взгляды товарищей, и извлёк из ранца завёрнутый в льняную материю камень. Со стуком опустил на стол. Отбросил уголок ткани.
Наёмники ахнули. Орланд, не брезгуя, провёл рукавом расшитой золотом шёлковой рубашки по камню и зачарованно уставился на чистый, зелёный внутренний свет.
— Значит так, — медленно сказал он. — Мы с Броком договаривались о двухстах золотых. Они твои. Вот. — О столешницу стукнул объёмный и явно очень тяжёлый мешок. — Боец ты сейчас явно никакой. Так что бери деньги и отдыхай пока здесь. Возвращаться в лагерь или нет — решай сам. Не вернёшься, я пойму. Ты молодец. А о своих друзьях не беспокойся. Я закажу им службу в столичном соборе. Их семьям выплатят достойную компенсацию. Можешь мне поверить.
— Спасибо, — сдавленно выговорил Нил, притянув к себе мешок с деньгами.
— Ну прощай, — сказал Орланд, встав из-за стола и указав своим людям на камень. Те поняли команду, подхватили драгоценность и спрятали в одной из сумок. Командир расплатился с хозяином таверны и направился к выходу, сопровождаемый мощным эскортом.
Нил проводил его тоскливым взглядом. Затем подковылял к Говарду и попросил у него комнату для ночлега. Положил на стойку монетку, но хозяин подвинул её от себя.
— Твой друг уже расплатился. Можешь переночевать в той же комнате, что в прошлый раз.
Нил был не против. Вместе с собакой он проковылял по лестнице наверх, отпер знакомую дверь, кинул ранец на постель и привычно растянулся на полу. Сон моментально наполнил его веки тяжестью, требуя отдыха от всех пережитых ужасов последнего похода — самого сложного в жизни двадцатилетнего наёмника.
Пёс улёгся рядом, грязный, плохо пахнущий, но зато преданный и почти разумный.
— Спи, приятель. У нас завтра много дел. А сейчас… надо отдохнуть, — прошептал Нил, потрепав собаку по загривку и постепенно провалившись в сон.
Теперь ему снилось, будто он смотрит на таверну откуда-то со стороны. Видит своё окно, хочет заглянуть в него. Неведомым образом он начал увеличиваться в росте. И вот уже он заглядывает в комнату, что снилась ему много ночей подряд. И видит на полу себя, скованного ужасом, бледного и парализованного.
Размытой тенью проникнуть внутрь таверны. Оказаться перед дверью. Дёрнуть ручкой.
Заперто!
Нил замолотил в дверь, и каждый его удар мог бы разнести в щепки не одну стену, но дверь почему-то держалась. Возможно, подпитываемая волей того, кто затаился внутри.
Он снова вырвался наружу и попытался дотянуться до собственного тела через окно. Тщетно. Его новая сущность слишком огромна, а менять форму он ещё не научился.
Ощущение тревоги отвлекло его. Бросив быстрый взгляд в светлеющее небо, Нил увидел сквозь толщи пространства гигантскую угловатую глыбу, вот-вот готовую попрать своей чёрной громадой невинную лазурь небес и окутаться дымно-огненным ореолом. До падения космической скалы оставались считанные минуты, и Нил снова попытался дотянуться до лежащего в комнате тела.
Нет, не достать. И вновь бросок к двери. Дверь неожиданно раскрылась, и тот второй Нил сам вышел ему навстречу, оказавшись в кольце темноты. И лишь сейчас юноша начал осознавать, что смотрит на себя чужими глазами…
Он проснулся от резкой боли в горле. Попытался дёрнуться, но не смог пошевелиться. Прямо над ним стоял знакомый пёс, вонзив ему клыки в горло. Неглубоко, но и этого хватило, чтобы на гладкие доски пола пролилась кровь.
Глаза зверя горели демоническим зелёным огнём.
Нил сдавленно выдохнул, ощущая острую боль под подбородком, и попытался ударить собаку по этим сияющим глазам. Но руки недвижно застыли. По ним покалывающими щекотными волнами расползалась внутренняя зараза, лишая их способности шевелиться.
Разум человека стала заволакивать дымка. Сознание начало меркнуть. Из глаз по вискам скатились крупные слёзы.
Всё исчезало, Нил так и не понял, что происходит. Его вновь вернуло в собственное сновидение. Комната. Проём окна. Открытая дверь, за которой неподвижно стоял пёс с горящими зелёными глазами. И он, Нил, беспомощно лежащий на полу, как и в реальном мире.
Маленькая тюрьма, построенная собственным разумом.
Пёс отвернулся и быстро исчез в темноте.
Дверь навсегда захлопнулась.
* * *
Говард разжёг трубку, пыхтя сделал несколько затяжек и блаженно выдохнул горьковатое облачко дыма. Обвёл скучающим взглядом обеденный зал, в котором по утрам обычно не было ни души, и задумчиво откинулся на спинку кресла.
Шаги на лестнице отвлекли его от созерцания длинных рядов бутылок на полке, и он скосил взгляд в ту сторону. По лестнице бодро сбежал знакомый пёс и сел строго напротив хозяина гостиницы, твёрдо подняв уши и спокойно заглядывая в глаза. Следом спустился вчерашний молодой наёмник, которого командир щедро одарил за службу и отпустил с богом.
Юноша нетвёрдой походкой приблизился к стойке и положил на неё крепкие ладони. Сказал:
— Ключ от дома. — И кинул короткий взгляд на собаку.
— А как же Брок? — удивлённо изогнув брови, спросил хозяин заведения.
Гость чуть наклонился вперёд, пронзая Говарда немигающим взглядом.
— Я — Брок.
Говарда прошиб холодный пот. Он перевёл ошарашенный взгляд на собаку, и та радостно задышала, открыв рот и высунув язык.
— Когда-нибудь твои фокусы меня в могилу сведут, Брок, — голосом, в котором чувствовались одновременно обида и удивление, обратился хозяин к псу. Тот лишь требовательно махнул хвостом. — Ладно, — сдался Говард и, положив на стойку ключ, пододвинул его новому Броку.
— Ты хороший человек, — проговорил наёмник, взяв ключ и спрятав его на поясе.
— Надеюсь и впредь оставаться человеком, — вяло улыбнулся Говард, провожая взглядом направившегося к выходу наёмника.
В дверях новый Брок обернулся и проронил:
— Не волнуйся. Ты слишком толст для леса. Я бы никогда не выбрал тебя.
И с этими словами скрылся из виду, сопровождаемый своим четвероногим хозяином.
Говард нервно затянулся, чувствуя, как гулко отдаётся пульс в висках. Выдохнул большое облако табачного дыма, едва не закашлявшись, и потянулся рукой к одной из бутылок, стоявших рядом на полке.
— Надо