Читать интересную книгу Стикс. Сломать систему. Часть 4 - Василий Мушинский

одежду и признаки пола. Этакая жилистая мертвоглазая обезьяна. Бурая кожа и высокий рост — но при этом фигура ещё почти человеческая.

Миг — зверюга тянула воздух носом оценивая «картинку». Следующий и — «бегун» резко, как собака на кинутый кусок, рванул к людям.

Вввух, вибрирующе свистнул лом. «Копейный» удар-тычок ударил в морду над носом. Брызнуло красным и тело с разбитым черепом отлетело назад, складываясь в конвульсиях. Это было начало — как запуск действия…

Стая, замершая у закрытой ямы, развернулась на цель. Сразу три «обезьяны» попытались влететь в дверь одним рывком. Одна отлетела назад к стене с пробитым между глаз черепом. Вторая осела вниз, пытаясь зажать «рукой» кровь, бьющую из шеи. Удар лопаты разрубил артерию где-то под челюстью.

Третья отшатнулась назад с разбитой ударом наискось мордой, и на миг замешкалась. Но уже через мгновенье остервенело рванула вперёд. И за ней уже в нескольких шагах бежали остальные

В расставленных для захвата лапах, в этой какой-то насекомой позе и манере, человеческого уже не было.

Схватить! Свалить! Загрызть! Утробное жуткое урчание объединяло всю стаю в едином порыве. Если бы зверьё умело строиться или хотя бы не мешать друг другу было бы хуже. Если б могли сообразить собраться в одну единую массу. Вышло бы иначе. А так им приходилось лезть в узкий проём не больше чем по трое.

— Бей как я. Тычок в шею. — выдохнул Сапёр.

Уже почти дотянувшаяся до вкусной человечинки тварь поймала горлом мощный «от бедра» «штыковой» удар отлетая назад в проход.

На миг следующая волна притормаживает. Потом лезет вперёд и — оседает вниз. Два дёргающихся тела с порванными глотками, одно с разбитым всмятку черепом.

Рейдеры действовали на автомате.

Полная лютая волевая концентрация. Холодное ожесточение. Рефлекторные движения драки. Жёстко и быстро. Нет чувства времени. Не гнев даже — остервенение.

Удары. Ещё. Ещё. Кровь. Кровь. Брызги. Струи.

Буро-голокожее тело корчась летит вперёд, а не назад. Чей-то берц длинным пинком «от бедра» бьёт куда-то в грудь или голову, но туша отлетает к входу. Падая на другие — такие же.

Счёта нет. Времени нет. Есть напряжение. Есть удары. Есть сопротивление чужих тел, отдающее в руки. И мерзкие звуки при ударах.

«Прорыв» на уровне колена, согнувшись и рванув на всех четырёх, оскаленная зверюга пытается проскочить вперёд. Дотянуться. Удар кованным каблуком в морду над носом. Тело отлетает даже не дергаясь.

Ещё. Ещё.

Что? Где? А, больше, никого?

Радар стоял тяжело дыша. Он опирался на лопату, как на палку, чтобы не упасть. Лицо свело в нечеловеческую «гипсовую маску». А глаза были потухшими, чем-то похожими на те, что сохли на искажённых мордах в шаге рядом на земле. Парень с трудом сглотнул пересохшим горлом, разглядывая картину перед собой.

Вокруг был натуральный фильм ужасов. Пол, стены и даже потолок был так залит красным, будто здесь прорвало трубу. Трубу где текла кровь вместо воды.

На входе, одно на другом буро-красной грудой валялись тела. Некоторые ещё слабо подёргивались. Из темноты позади неловким плохо гнущимся манекеном «проковылял» Чур. С трудом не падая, и цепляясь за стену он вылез из гаража.

Через неизмеримый отрезок времени он вернулся. Теперь Чур двигался уже почти по человечески и в его руке была плоская фляга Радара, отнятая при обыске.

Он протянул её парню — Здесь это от всего. И от души, и от усталости, и от ранений. И ведь помогает.

Радар сделал пару жадных глотков. В этот миг смесь вкуса коньяка со старыми носками — был вкусом самой жизни. Он тяжело выдохнул и протянул плоскую флягу за спину, не глядя кто её возьмёт. Живец пошёл по кругу — и опустевшая жестянка вернулась в карман.

В глазах «атамана» начала появляться осмысленность. Взгляд скользнул по лопате руках. По залитой кровью рукояти. По погнутому и выщербленному о чужие шейные позвонки «штыку».

— А ведь мы не люди. Люди так не делают. Не могут просто. — Хрипло, тяжело разделяя слова, подумал он вслух.

— Люди не швыряются молниями с пальцев, не «ксерят» предметы в руках, не отбивают пули хером, да дофига ещё чего…Но вот по части мокрухи и потрохов наружу, бывает и покруче корки мочат. Особенно, когда жить хотят. — Ядовитый «скрип» Трота, негромко прозвучал из-за спины. Он был верен себе. — Сапёр, а ты ххх хорош с лопатой. Из пятнадцати жмуриков — семеро твоих точно. Надо было нам тебе с самого начало лопату вместо ствола выдать. Мы бы уже весь Улей нагнули.

— Угу. Лопата в руках егеря — оружие массового поражения. — Вояка кивнул с каменной мордой.

— Радар блеснул глазами — Нее, надо сапёрную лопатку и чайный пакетик. И на том точно хана всем вражинам. От элитника до внешников.

Лицо парня возвращалось в человеческий вид. Он повёл шеей разминаясь. — Трот, давай за пулемёт, Чур, потроши падаль. Сапёр, в бардачке был домкрат, доставай — будем поднимать крышку. Поехали. Время-жизнь.

Радар шагнул вперёд, обходя груду окровавленного мяса. Неловко поскользнулся на луже крови, опёрся на лопату чтобы не упасть и двинул дальше.

Из багажника появились ломик и домкрат. Типо, работа пошла. Собственно, работал — Сапёр, и взялся за дело столь рьяно, что обошёлся без чужой помощи и довольно быстро. Металлическая плита откинулась. Рейдер ловко спрыгнул в яму.

Радар так и стоял, опираясь на лопату. Лицо было задумчиво отрешённым — он ушёл в себя.

Чур в темпе работал длинным ножом. Тела весили немало, да вдобавок были измазаны кровью, так что действовать приходилось с полной отдачей. То и дело он зажимал рукоять ножа зубами, освобождая руки. Грубо перевернув очередную тушу затылком вверх, рейдер быстрыми, жесткими ударами вскрывал драгоценный нарост. С ножом парень был реально ловок, горсть за горстью, содержимое споровых мешков летело в пакет на земле.

Вояка по очереди выложил на край четыре автомата, потом вылез следом. Поднял за ремни всю связку — два абакана, калаш и скропионо-образный ствол внешников.

Радар мотнул головой, всё также отрешённо глядя в одну точку. Сапёр повесил ему автомат на шею, закинув три остальных себе на плечо. Вояка стал педантично отряхивать одежду ладонью, поглядывая на заканчивавшего работу Чура.

Тот выпотрошил последнюю тварь, валявшуюся мордой в луже крови чуть в стороне от остальных и подошел к яме. Он покачал в руке увесистый полиэтиленовый пакет. — Здесь всё. Хороший табыс. Патроны же не тратили, только железом работали. Как же их шайтанов лихо порубали…И как много…

Смуглое лицо было искажено гримасой горечи. — Ай, какая