написала статью про девочку, кто-то её прочитал – и шлепнул ее одноклассника. Марина, колись, ты больше писать не собираешься?
–Наоборот, полночи текст набирала, сегодня съездим к ветерану, добавлю и отошлю. А почему ты интересуешься, почитать хочешь?
–Нет. То есть да, почитать могу. Мне понравилось, как ты про байдарочный поход написала и про парашютистов. Но я сейчас подумал: одна статья – один труп, а вторая – второй.
–Ну и черный же у тебя юмор! – Марина хотела пальцем у виска покрутить, но передумала и поправила прическу. Не стоило злить источник информации, может, еще что-нибудь расскажет. – «Я с тобой, Петя, тоже как-нибудь пошучу. И за «гражданку понятую» расквитаюсь».
* * *
В конторе кроме Дворжецкого были секретарша Аля и его коллега: не то «Аркадий», не то «Аркадьев». Их представили в дверях, он куда-то мчался с папкой под мышкой. Алю Марина даже не сразу узнала: сегодня была завита в мелкие кудряшки, как овечка, а её шелковый наряд цветом напоминал тропические фрукты. Похоже, она принципиально каждый день меняла костюм и прическу.
Евгений начал разговор с того, что звонила Анна Викторовна Жукова, она оказалась дочерью Розы Леонгард.
–Ну, что ж, хорошо, – кивнула Марина, наизусть помнившая «список девятнадцати». – Может, она нам чем-то поможет.
– Я её пригласил, и она приедет после обеда, как раз успеем вернуться из Ордынки.
Еще он показал Марине присланное по факсу обстоятельное письмо Н.Н.Кирсанова из Петербурга, который прочел статью в журнале. Оказалось, что его мать, Ирина Васильевна Бортникова, была сослана в Нарым и там познакомилась с Еленой Ивановной Сушковой. Несмотря на разницу в возрасте (Бортникова моложе на 20 лет), они подружились. Ирина Васильевна работала врачом в медпункте, а Елена Ивановна, бывшая в Первую мировую войну сестрой милосердия, ей помогала. Ирина Васильевна была реабилитирована, и в 1957 году вернулась в родной город Ленинград. А Елена Ивановна умерла годом раньше, немного не дожив до шестидесяти, и была похоронена на кладбище близ деревни Егоровка. Все эти детали сын почерпнул из воспоминаний матери, которые та написала еще в семидесятые годы. Тогда их не опубликовали, а позднее, при Горбачеве, один солидный историко-литературный журнал напечатал их в сокращении. Но у Бортниковой осталась полная версия, из которой сын прислал отрывок, относящийся к Сушковым. Ирина Васильевна восхищалась добротой, мужеством и стойкостью своей старшей подруги, потерявшей сначала сына, а потом невестку. В Нарыме все знали, что лживая формула «десять лет без права переписки» означала «расстрел». Елену Ивановну поддерживала вера в то, что на воле осталась и растет внучка. Самое существенное для расследования заключалось в нескольких словах. «Бывая в соседнем селе за покупками, мы всегда заходили в церковь. Елена Ивановна молилась и ставила свечи за упокой: Ильи, Александра и Галины, – а за здравие – Елены. Она говорила, что внучка жива, и она сможет её отыскать. Она умерла во сне от остановки сердца, не успев никому рассказать, у кого же был спрятан ребенок».
–Вот это да! Наконец-то есть свидетельство того, что Елена жива. А сама-то Бортникова? Хорошо бы её фотографию. Давайте свяжемся с нашим Н.Н.Кирсановым, здесь его телефон и «и-мэйл». Ах, да, в Питере еще семь. Ну, пошлем сообщение, а когда приедем, может, уже ответ будет.
Евгений сел за компьютер, его длинные пальцы уверенно побежали по клавиатуре.
–Спрошу еще, как ему деньги выслать.
–А я пока схожу за чайником. Этот магазин напротив – с десяти?
Рядом с магазином «Товары для дома» Марина неожиданно обнаружила вывеску «Подарки, сувениры и приколы». «Очень кстати! Надо что-нибудь купить для братца Пети, раз он так любит приколы», – решила она. Продавщица, совсем молоденькая девушка, изо всех сил пыталась помочь Марине, но та и сама не знала, чего она хочет. Выбор был не очень велик. Марина отвергла муляжи мух, пауков и змей, вампирские зубы и подушку с неприличным звуком и теперь колебалась между чертиком из коробочки, обливающей кружкой и невыливаемой рюмкой.
–Покажите исчезающую ручку, – услышала она за спиной. К прилавку подошли двое школьников. Марина заинтересовалась.
Продавщица с видимым неудовольствием достала цветастую гелевую ручку.
–Вы все равно её не возьмете.
–Почему?
–Потому, – она отвинтила колпачок, провела по бумажке волнистую линию, снова закрыла и убрала. – Цвет – только зеленый, красных и синих не бывает. А вам, небось, надо учительнице подсунуть для двоек?
–Вовсе нет, – мальчишки зачарованно смотрели на бумажку, на которой как будто бы ничего не происходило. Как вдруг линия стала бледнеть, пропадать и совсем исчезла.
Мальчишки отошли и принялись шептаться, звенеть мелочью в карманах, но, так и не купив, ушли, провожаемые насмешливым взглядом продавщицы. А у Марины появилась идея.
–Скажите, какой здесь принцип действия?
–Чего? – не поняла девчушка.
–Эти чернила пропадают, когда высохнут?
–Нет, они только на свету пропадают примерно за две минуты, а в темноте целый месяц сохраняются. Можно, например, на открытке что-то написать, быстро закрыть и – в конверт. Классный будет прикол для именинника, – она снова смотрела на Марину с надеждой.
«Нет, это будет не открытка – не буду же я ждать до сентября – я Петьке зеленые усы в служебном удостоверении нарисую. Пусть пару минут волосы на себе рвет!
* * *
Утренний ветерок врывался в открытое окно, вытесняя затхлый воздух квартиры. «Опять Татьяна перелила воды», – Аня машинально потрогала землю в цветочных горшках. Она оставляла подруге вторые ключи, когда уезжала. С Таней они дружили еще с «абитуры», вместе учились в университете, вместе остались на кафедре. Весной Аня защитила диссертацию, а Татьяне не до науки, погрязла в семейных делах: один муж чего стоит, глаз да глаз нужен. Сын такой же разгильдяй, натерпелась с ним Таня, пока Васятка первый класс закончил.
А у Ани детей нет. С Вадимом встречаются третий год, Танька все уши прожужжала: «Выходи, да выходи за него замуж. Мужик непьющий, положительный во всех отношениях». Умом Аня понимала, действительно вряд ли найдешь лучше. Да и о детях пора подумать, двадцать восемь лет – это не восемнадцать, но все тянула с замужеством, находила причины, то ремонт делала, то над диссертацией работала. Вадим действительно положительный, у него все «по полочкам разложено», аккуратный, ответственный, никогда не опаздывает.
Таниного Левчика с ним не сравнить. Татьяна на четвертом курсе училась, когда замуж выходила. Аня у нее на свадьбе свидетельницей была. Они тогда с подружками целую программу на «выкуп» приготовили. Невесту одели, ждут жениха с друзьями. Ждут, ждут – нет его. Уже в ЗАГС ехать надо. Татьяна слезы льет ручьем, фату сорвала. Все сроки прошли – явился жених. Какой тут выкуп – опоздали в ЗАГС! Но там пожалели зареванную невесту, зарегистрировали их. И до сих пор