Джейми. Я отвела взгляд от листа: это слишком личное. Глядя на поглощенного чтением Джейми, я почувствовала, что начинаю плакать.
Я плакала от того, что у нас все получилось? Или от того, что мы все сделали, и Джейми больше ничего не держит в этом мире? Слезы покатились еще быстрее. Значит все же второй вариант.
Я быстро смахнула слезы, радуясь, что Джейми все еще занят чтением и не заметил их. Сегодня мы вместе, а значит, я не буду плакать. Все хорошо.
– Мелани, я… – Джейми поднял на меня глаза и я, наверное, навсегда запомнила этот взгляд. Он больше ничего не сказал, но глаза Джейми были слишком честными. Кажется, он думал о том же, о чем и я: Джейми сделал все, о чем мечтал больше ста лет.
Я прикрыла глаза, стараясь не расплакаться снова и через пару секунд почувствовала легкое прохладное прикосновение к волосам. Можно было подумать, что это ветер, но я знала, что это Джейми.
– Спасибо, – едва слышно сказал он мне на ухо. – Даже немного нечестно, день рождения у тебя, а подарок получил я.
Я постаралась улыбнуться.
– Я совсем не против, но раз уж мы заговорили о подарке… Почему бы нам не прогуляться? Я буду рада, если ты мне расскажешь о том, каким был Лондон в начале двадцатого века.
– Если я сам это вспомню, – слегка рассмеялся Джейми. – Честно говоря, я не так уж любил Лондон, но Анна обожала этот город, так что мы прожили здесь пару месяцев перед войной.
Я кивнула. Не знаю почему, но я и не сомневалась, что ей нравился Лондон. Наверное, ничуть не меньше, чем мне.
Внезапно у меня закружилась голова. Сны, в которых я видела Джейми живым, ощущение дежавю, когда я взяла в руки письмо, одинаковые привычки с Анной… При первой встрече Джейми сказал, что мы с ней похожи. Тот момент на поле битвы под Шарлеруа, когда Джейми подумал, что я – Анна. А еще наша связь, ведь Джейми чувствует, когда я думаю о нем и зову его. Я всегда считала, что такая связь может быть только у души и близкого человека. Человека, которого душа знала при жизни, но ведь я родилась через восемьдесят лет после смерти Джейми. Как все это возможно?
Странная мысль пронзила мою голову: а что, если я и есть Анна?
Я не верила в перерождения душ, но другого объяснения у меня просто нет.
Голова кружится все сильнее и словно через вату я слышу полный тревоги голос Джейми:
– Мелани, ты в порядке?! – Джейми заглядывает в глаза, и я стараюсь сосредоточиться только на нем и звуке его голоса. Вроде получается.
– Да, – я делаю глубокий вдох и стараюсь улыбнуться. – Так, обдумываю странные теории.
– Какие, Мел? У тебя было такое лицо, словно ты увидела еще одного призрака…
Я покачала головой. Не хочу говорить Джейми о своей догадке, пока что она выглядит слишком абсурдно.
– Да так, ерунда. Не важно. Что там с экскурсией? Я буду не против, даже если ты ничего не помнишь и придумаешь некоторые факты…
Гулять по Лондону с Джейми оказалось еще более увлекательно, чем я могла себе представить. Он явно скромничал, утверждая, что не помнит, как выглядел этот город сто лет назад, ведь благодаря его рассказу я словно бы сама очутилась в Лондоне начала двадцатого века. И даже тот факт, что мы старались избегать центральных улиц, на которых было слишком людно (Джейми морщился каждый раз, когда сквозь него кто-то проходил, а он не успевал увернуться), не испортил нам прогулку. Когда ближе к полуночи мы, наконец, добрались до отеля, мне казалось, что я способна уснуть даже стоя, но при этом мне ужасно не хотелось, чтобы этот день подходил к концу.
– Ложись спать, Мел, – Джейми с улыбкой смотрел, как я распускаю волосы и копаюсь в рюкзаке в поисках расчески. – Ты валишься с ног.
Я протестующе замычала, сосредоточившись на поисках.
– Расческа на тумбочке у тебя перед носом, – усмехнулся Джейми.
– Ну ладно, ты, пожалуй, прав, – я закусила губу и взглянула на часы. Двадцать три пятьдесят четыре. – Осталось шесть минут до конца моего дня рождения и у меня есть одно желание. А ты ведь помнишь, что имениннице нельзя отказать?
Глаза Джейми слегка расширились, как и всегда, когда он удивлялся или проявлял интерес.
– Я сделаю все, что ты попросишь. Ну или все, что смогу.
– Поцелуй меня, Джейми, – я слегка провожу языком по верхней губе и улыбаюсь ему еще шире. – Я давно этого хочу.
Джейми отводит взгляд и качает головой.
– Мел, ты не почувствуешь ничего, кроме холода. Я не хочу так.
– Для меня ты не холодный, – я не стараюсь подбирать слова, а просто говорю все, что чувствую. – Скорее твои прикосновения ощущаются как прохладный ветерок в теплый летний день. Мне правда это нравится, Джейми.
Я вижу, как он колеблется и спрашиваю:
– Ну разве ты сам не хочешь?
– Хочу больше всего на свете, – и с этими словами он наклоняется ко мне. Я действительно не чувствую ничего, кроме легкого холодка на губах, но мне нравится. Все так, как и должно быть.
Через пару минут я все же устраиваюсь в кровати и прошу:
– Спой мне что-нибудь, а я буду засыпать.
Я уснула едва ли не после первых слов песни и, заметив это, Джейми понизил голос и тихонько, словно сам себе, сказал.
– Почему, глядя на тебя, я порой вижу Анну?
***
Следующие несколько недель можно было назвать самыми счастливыми в моей жизни: мы с Джейми вернулись в Нью-Йорк, продолжили работать над книгой (если честно, помощь Джейми мне уже почти не требовалась, все основные моменты были уже написаны, а если я в чем-то сомневалась, то всегда могла обратиться к диктофонным записям, которые по профессиональной привычке делала при всех разговорах со своими героями), а по вечерам и выходным выбирались погулять или отлично проводили время дома. Впервые в жизни мне было комфортнее в компании с кем-то, а не наедине с собой.
Я была очень счастлива, но все же заметила, что после возращения из Лондона, Джейми стал немного молчаливее и порой я ловила на себе его задумчивый взгляд. Я не понимала, что происходит и связывала это с прошедшей поездкой. Наверное, не так уж просто пережить то, о чем думал сто десять лет. Да и Джейми никогда не грустил подолгу и, стоило ему заметить, как я смотрю на него, его лицо снова озарялось счастливой