могут?
— Снарядов мало, не хватает всем желающим!
— Так подвезите еще!
— Не получается!
— Тогда деньги верните!
— Так никто не хочет денег назад!
— Пусть жребий тянут, а то скоро день кончится!
— О!!! Это идея! — и практически сразу послышался звук удаляющихся шагов.
Ну наконец-то закончились у них разборки. Мы с огромным интересом наблюдали за стрельбой «сорок четверки». Механик на этом танке был не просто отличный, а виртуоз, машина летела, когда экипаж обнаруживал цель, плавно без раскачки, быстро останавливалась, и тот час после выстрела срывалась с места вперед как спаниель на охоте.
Где-то через час с небольшим мы все ужасно довольные были уже в нашем лагере. День неумолимо клонился к концу и когда только успел? Хотя если ты увлечен или занят даже просто не нудной работой, то время летит быстро, не давая тебе скучать. Несмотря на все, стрельбы прошли отлично, даже кое что из БК осталось, тут ведь все дело в жадности. Хотя, старый принцип, проси больше и получишь сколько надо, а тут вроде и постреляли, душу отвели, но ведь по команде, а не как бог на душу придется, вот и остались еще снаряды, правда немного. Быстро посовещавшись решили еще раз скатать на полигон и дострелять остатки боекомплекта, вся остальная техника двинулась за нами, чтобы потом всем дружно вернутся в часть, но как известно человек предполагает, а бог располагает, короче до полигона мы не доехали, хотя до него считай доплюнуть можно было, каких-то несколько жалких километров, но именно их мы и не смогли преодолеть.
Наша колонна шла уже привычным порядком, когда внезапно двигатели машин заглохли, воздух наполнился потрескиванием и свистом, напоминавшими помехи в эфире, когда настраиваешь приемник. С каждой секундой этот шум усиливался, переходя в басовитое гудение, похожее на мощный гул трансформатора. Когда на конце орудийного ствола начали начали плясать искорки, а затем во мгновение ока развернулся сверкающий полукруг, я движимый рефлексом вбитым в подкорку, нырнул в башню и заорал в ларингофон: — Механик С-Т-О-О-О-П-П !!!
Но танк, как строптивый жеребец очень резко дернулся вперед… я еще даже успел удивиться этому, а потом просто все померкло.
Фрагмент 6
Белоруссия, 26 июня 1941 года.
Ой боженьки, боженьки... как же болит голова, просто раскалывается от боли, как будто в нее раскаленную спицу воткнули, а еще откуда-то доносится достаточно частое БУМ, БУМ, БУМ. Черт! Такого даже после самой жуткой попойки у меня за всю жизнь не было! Состояние хуже чем от самого тяжелого похмелья, хотя чем-то с ним и очень похоже. Только очень медленно могу ворочаться, это просто какре-то чудо чудное, что когда я падал, то ничего себе не повредил. Глаза раскрылись с огромным трудом. Осторожно осмотревшись по сторонам, понял что на мою удачу хорошо что хоть внутреннее освещение работало, правда очень-очень тускло. С огромнейшим трудом, и то не с первого раза смог рассмотреть своих парней. Слава богу они все явно дышали, а это сейчас было для меня самое главное! Очень, очень медленно и осторожно, как аквалангист на затопленном судне добрался до Степки Логинова и стал его не сильно трясти, до тех пор пока он со стоном не откликнулся.
Динамик переговорного устройства в шлемофоне донес до меня испуганный до истерики голос механика-водителя, Кольки.
— Николай… Ты чего орешь как не знаю кто… У меня голова колется на фрагменты... Можешь тише?
— Командир, так я шепотом... У меня сил нет даже нормально говорить...
— Ясно… Чего тебе?
— Где мы, куда эта… попали?
— А ты что видишь вокруг? Я до своих приборов не дотянусь... Сил нет никаких и морально-волевых тоже... От слова совсем...
— Командир... Ничего не понимаю... Вот только что была дорога отсыпаная щебнем и вдруг мы стоим на какой-то другой лесной дороге. Без щебня, просто грунтока... Ничего не понимаю...
— Что еще Коля? — даже эти короткие фразы мне даются с огромнм тудом.
— Мы стоим, командир...
— Ценное наблюдение...
И неожиданно нам всем по мозгам ударил отдаленный гром. Глянув в откртый люк четко вижу что небо ясное и намека на грозу нет.
Не знаю, сколько мы вот так проворочались в этом почти анабиозном состоянии внутри танка, так как на часы не смотрел, а время казалось стояло на месте, но все же постепенно все маленько оклемались. Сил как-то неожиданно явно прибавилось, и я с удивлением понял, что сейчас мне даже лучше, чем до этого непонятного группового обморока, как то легче что ли стало?
Припав глазами к перископу, удивился не меньше механика. Танк действительновстал, а мы все, кто смог конечно к этому моментувыбраться из техники, внедоумении оглядывались вокруг себя.
Наконец я вылез из своего командирского люка и мягко говоря — полностью охренел. Вот только что была одна дорога и вдруг мы очутились на совершенно другой дороге. Не, а чего? Вы себе спокойно едете через лес на Карельском перешейке, кругом светлый сосняк и местами гранитные валуны, причем некоторые с небольшой домик величиной и вдруг обнаруживаете себя уже на какой-то непонятной лесной дороге в черезвычайно мрачном еловом лесу. Тут уж по любому и чертовщину помянешь, и лешего, а заодно водянного с кикиморой и ее е...ой матушкой.
Еще наверное минут двадцать у нас ушло на то, чтобы пересчитать и проверить весь народ, к счастью погибших и покалечившихся не оказалось, ушибы с разбитыми носами точно не в счет. В итоге мы все выбрались на землю и недоуменно оглядываясь, чесали репу, не понимая что с нами такое произошло и где мы елы-палы оказались. Вот кто-то из полузнакомых мужиков вытащил мобилу и недоуменно, с крайне удивленным лицом на нее смотрит. Не понимая в чем дело, я на автомате вытаскиваю свою... Работает, в чем тогда дело и только тут до меня доходит, что сети нет, хотя до этого исправно ловила, конечно не на максимуме, но две риски были стабильно, а сейчас и их нет. Ругаясь, как пьяный сапожник полез назад в танк, у меня там один девайс лежит, взял как-то по случаю, а то в наших лесах мобильная связь не везде есть, обычно она меня здородо вручает. Это я об Иридиуме, спутниковом телефоне значит. Согласно рекламе он работает в любой, даже