Подняв бокал вина, он произнес:
— Твое здоровье, — и они чокнулись.
Он часто виделся с ней после ее приезда в Париж и хотел продолжать эти встречи. Но понимал, что должен проявлять осмотрительность.
— Ты так на меня смотришь…
— Прости, — извинился он. — Ничего не могу с собой поделать. У тебя лицо такое… одухотворенное.
Тихонько рассмеявшись, Мария покачала головой:
— Мона Лиза — вот по-настоящему одухотворенное лицо.
— Да, ты права, но и твой портрет тоже должен написать великий художник, современный да Винчи.
Не успела Мария ответить, как к столику подошел официант. Она заказала устриц и парового палтуса, он взял то же самое. Когда они остались одни, Мария сказала:
— Сегодня в Лувре я видела Александру Гордон.
— И как она? Наверно, рада была тебя видеть?
Мария вздохнула:
— Я с ней не говорила. Я вдруг смутилась и ушла прежде, чем она успела меня заметить. Наверное, это было глупо.
— Неужели вы так серьезно повздорили? Четыре неразлучные подруги?
— Теперь наша ссора кажется детской, даже глупой… — Она запнулась.
Увидев, что Мария не хочет обсуждать эту тему, он сказал:
— Тебе ведь очень нравится в Париже?
— Да, благодаря тебе. Ты такой милый.
Он дотянулся до ее лежавшей на столе руки.
— Я просто без ума от тебя, Мария. Надеюсь, ты от меня тоже.
Немного помолчав, она ответила:
— Да, Ники, тоже.
— Я очень рад, что это взаимно.
Они сидели молча, держась за руки, пристально глядя друг на друга, пока не принесли устриц. Выпустив ее руку, Ники взял вилку, недоумевая, что с ним такое происходит. Он, тридцативосьмилетний мужчина, повидавший жизнь, чувствует себя как школьник. Я рехнулся, подумал он, просто рехнулся.
Съев несколько устриц, Мария отложила вилку:
— Когда я приехала в Париж, я думала сесть на поезд и съездить на день в Лондон, чтобы повидаться с Рикардо. Я говорила тебе, он там работает. Но сейчас мне этого не хочется.
— Из-за меня? — осторожно спросил Ники.
— Да. — Мария встретилась с ним взглядом.
В ее глазах Ники увидел желание и напрягся. Не спеши, предостерег он себя. Только не спеши.
Напрасно я приехала, думала Джессика, шагая по узкой улочке близ отеля «Плаза Атене», в котором она остановилась. Слишком много воспоминаний, и почти все связаны с Люсьеном Жираром.
Джессика жалела о том, что на прошлой неделе позвонила из Лос-Анджелеса Алену Бонналю и договорилась о встрече. Они подружились из-за Люсьена. Джессика никогда не забудет, как он поддерживал ее в горе. Но Ален был связан с прошлым — с тем самым прошлым, от которого она никак не могла избавиться. Даже выбор ресторана пробуждал ностальгические чувства, воспоминания о тех годах, когда она училась в Аниной школе и все трое — она с Люсьеном и Ален — частенько заходили в «Шез Андре».
Через несколько минут Джессика уже входила в шумное, многолюдное бистро. Там было много посетителей, однако она сразу же заметила Алена. Увидев ее, он помахал рукой, поднялся с места и обошел вокруг стола, чтобы с ней поздороваться. Они нежно обнялись, поцеловались, а потом уселись рядышком на скамейку.
— Ты еще красивее, чем всегда, Джессика! — воскликнул Ален. — Ничуть не изменилась, в отличие от меня.
— Спасибо, Ален, за добрые слова, но ты всегда был несправедлив к себе. На мой взгляд, ты прекрасно выглядишь.
— У меня появилась седина.
— Но лицо осталось молодым.
— Выпьешь аперитив?
— Спасибо, с удовольствием. Я возьму то же, что у тебя, — ответила она, поглядывая на его «Кир Руаяль».
Когда официант принес аперитив, Джессика подняла бокал:
— За тебя, Ален. Мы с тобой давно не виделись.
— Два года. Добро пожаловать в Париж.
— Итак, ты по-прежнему не женат, — заметила она.
— Боюсь, я закоренелый холостяк. Наверное, мне так и не попалась подходящая женщина.
— Я бы могла познакомить тебя со многими красивыми женщинами, когда ты снова приедешь в Лос-Анджелес, — шутливо предложила Джессика.
Он улыбнулся и сделал еще глоток.
— Ты спрашивала, нет ли у меня интересных картин. Мы неожиданно получили ценную коллекцию из выставленного на продажу особняка. Надеюсь, тебя кое-что заинтересует.
— Мне бы хотелось взглянуть.
— Хочешь, заедем в галерею прямо после ленча?
— Нет, вряд ли, Ален. Я падаю с ног. Похоже, сказывается разница во времени.
— Тогда тебя нужно побыстрее накормить.
Ален подозвал официанта, который принес меню, а затем отошел в сторонку, позволив им спокойно выбирать.
— О боже, мое любимое! — воскликнула Джессика, заглянув в меню. — Мозги в сливочном масле. Вот что я закажу.
— Я помню, вы с Люсьеном любили это блюдо. Но я воздержусь. Закажу бифштекс. А что ты возьмешь на закуску? Я вижу, уже появилась спаржа.
— Это как раз то, что нужно. Спасибо.
Сделав заказ, Ален попросил принести еще два аперитива и карту вин. Попивая «Кир Руаяль», они говорили об искусстве. Ален Бонналь работал вместе с отцом и братом в принадлежащей им галерее. Она была одной из лучших в Париже и славилась полотнами импрессионистов и постимпрессионистов.
Слушая Джессику, Ален думал о том, как хорошо она выглядит. На ее лице не было ни морщинки, белокурые прямые волосы падали на плечи. Она осталась такой же стройной, как когда-то. На мгновение ему почудилось, что время остановилось. Но всего на мгновение.
Официант принес заказ, а через некоторое время, когда убрали пустые тарелки, лицо Джессики стало задумчивым.
— Я хочу поговорить с тобой о Люсьене.
Он устремил на нее вопросительный взгляд.
— Много лет назад мы с тобой перебрали все мыслимые варианты, — начала она. — Но никогда не обсуждали одного — того, что Люсьен мог исчезнуть по собственной воле.
На побледневшем лице Алена появилось изумление.
— Как такое может быть? — воскликнул он. — Зачем ему было это делать?
— Быть может, он хотел начать новую жизнь.
— Это смешно! У вас было столько чудесных планов. Люсьен был честным человеком. Он никогда бы такого не сделал.
Джессике показалось, что вот-вот она вспомнит что-то важное, но этого не случилось.
— Знаешь, Ален, у меня всегда было чувство, что Люсьен жив. Что он живет где-то в другом месте.
Бледный, совершенно ошеломленный Ален Бонналь молча смотрел на нее.
Вернувшись в гостиницу, Джессика задумалась: неужели Ален притворялся? Быть может, он знает больше, чем говорит? Знает о том, что Люсьен разыграл свое исчезновение?
— О, он мертв! — воскликнула она в тишине комнаты.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});