Но горькие мысли о друге все-таки не могли омрачить радости от того, что ей виделось, от осознания гармонии и счастья, царящих в жизни Полины. Кажется, в ее мире было все, о чем только можно мечтать: успешная работа, любимый человек, готовый во всем поддержать. И что ж из того, что придуманная Ольгой схема оказалась ошибкой? Прошлое умирает там, где закончилось. И для чего только она хотела его возродить?
Женщина вдохнула тонкий аромат принесенного свежесваренного кофе, терпкий, бодрящий, наслаждаясь проникающим в душу теплом. Улыбнулась Полине, мысленно благословляя ее.
– Спасибо. Вы даже представить себе не можете, как важен был для меня этот разговор. И эта встреча…
– Я бываю здесь почти каждый день. Примерно в такое время, всегда за этим столиком. Почему-то люблю именно его. – Полина пожала плечами, словно оправдывая свои предпочтения. – Так что в любой момент – добро пожаловать. Буду рада снова увидеть Вас. И хорошего дня…
* * *
Ольга успела вернуться в офис раньше Мирона, так что объяснять свое внезапное исчезновение посреди рабочего дня не пришлось. Но пережитая встреча не давала покоя, как и боль, затаенная в глазах мужчины, ставшая теперь для нее слишком очевидной.
Она принесла кофе в его кабинет, невольно подумав о том, насколько превосходнее был напиток, выпитый в ресторане. «Интересно, она сама варит такой же вкусный кофе? И варила раньше, для него? Вспоминает ли он об этом?» Впрочем, ответ был вполне предсказуем: Ольга слишком хорошо понимала, насколько значимо для Мирона все, связанное с Полиной.
Присела на подлокотник кресла, так что лицо мужчины оказалось почти рядом. Как странно: еще совсем недавно он казался ей оплотом спокойствия и уверенности в себе, она восхищалась его выдержкой, холодной сдержанностью и умением держать себя в руках. Почему же сейчас почти в каждом движении ей видится надлом и плохо прикрытая боль? Или раньше была слепой? Ведь он же не поменялся, только ей открылась бездна, сжигающая его изнутри.
– Мирон… Тебе когда-нибудь приходило в голову, что Полина может оказаться замужем?
Его лицо не изменилось, но в глазах полыхнула такая удушающая тоска, что Ольге самой стало тяжело дышать. Он заговорил, с трудом подбирая слова:
– Зачем ты лезешь во все это?
– Не знаю… Возможно, пытаюсь понять что-то в себе… До недавнего времени я не видела ничего, кроме той боли, что переживала сама. Не думала, что кому-то может быть еще тяжелее.
Мужчина отошел к окну, отвернувшись, но даже так чувствовалось исходящее от него напряжение. Когда вновь заговорил, его голос прозвучал непривычно глухо и едва различимо.
– Я хотел бы узнать, что она замужем. И счастлива…
Ольга точно не ослышалась. Он сказал именно это. Только… Как такое было возможно? Ей самой при одной мысли о том, что рядом с Алексеем могла находиться другая женщина, хотелось кричать, выть от отчаянья. А уж пожелать бывшему мужу счастья … Это явно превосходило даже потенциальные ее силы.
Но Мирон не шутил. Он обернулся к ней, пристально всматриваясь в побледневшее лицо. В который раз угадал томящие ее мысли.
– Не надо ничего сравнивать, Оля. И жалеть меня тоже не стоит. Наши истории слишком разные, чтобы равнять их единой мерой. Мне вообще кажется, что твоя обида слишком затянулась, тем более что чувства к мужу никуда не ушли.
Она расстроено посмотрела на него.
– А ты… мог бы простить своей жене измену? Смог бы остаться рядом, зная, что к ней прикасались чужие руки?
Мужчина задержал сбивающееся дыхание.
– Чужие руки гораздо легче забыть, чем свои собственные…
Ольга вздрогнула, с недоумением глядя на влажную пелену, затянувшую его глаза.
– Я не понимаю…
– Конечно, не понимаешь. И я бы не хотел, чтобы когда-нибудь тебе стало понятным что-то подобное.
Приблизился к ней, осторожно обнял за плечи.
– Милая, я знаю, как тебе больно от того, что случилось у вас с Алексеем. Но поверь, почти единственное, что пострадало во всей этой ситуации – твое самолюбие. Ты чувствуешь себя обиженной, униженной, тебе горько при мысли, что с тобой так обошлись. Но это все – только ощущения. А ты не задумывалась о том, что переживает он? Как ОН все это чувствует?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Переключение темы на нее опять оказалось крайне болезненным.
– Ты поддерживаешь его, как мужчина.
– Вообще не поддерживаю. Я даже с ним незнаком. Просто те чувства, которые не дают тебе покоя уже три года, говорят о том, что нечто пора менять. Или простить его, или обо всем забыть. Но я совершенно не уверен, что сделать последнее – правильнее.
– Но ты ведь тоже не хочешь ничего забывать! И продолжаешь мучить себя, – возникший в памяти образ красивейшей женщины заставил ее почти закричать: – Почему ты не попытался ничего вернуть? Исправить то, что случилось?!
Его лицо стало пепельным. Губы дрогнули, некрасиво скривившись. Ответ она едва расслышала:
– Если бы существовал хотя бы один, самый ничтожный шанс что-то исправить… поверь, я бы им воспользовался…
Ольга похолодела, ощутив исходящую от мужчины дикую волну отчаянья. Обхватила себя руками, пытаясь согреться. Ее почему-то начало знобить. Попросила срывающимся голосом, боясь положительного ответа и до боли надеясь на него:
– Расскажи мне все… Может быть, я смогу, наконец, что-то изменить в собственной жизни…
Глава 10
Тринадцать лет назад
Полина всегда любила осень с ее золотыми красками и кружевным листопадом, с суховатым ароматом поблекшей травы, укрывающей землю перед зимним сном. А в тот год остывающее море было особенно ласковым, непривычно долго храня прелесть ушедшего лета. Солнечные дни затянулись, и даже в ноябре еще существовала возможность насладиться благодатным крымским теплом.
Девушка привыкла к присутствию Мирона рядом с собой. Правда, это была совсем не та привычка, от которой остывает сердце, а чувства заглушаются обыденностью. Нет, каждый новый день приносил новую светлую радость от приходящих встреч, без которых она уже не представляла своей жизни. Словно одновременно сбылись все самые сладкие мечты и желания. Затаенные девичьи помыслы о счастье и любви, о красивых цветах, крепких объятьях, полночных звонках и шепотом произнесенных сокровенных словах.
Учеба давалась легко и занимала пока совсем немного времени. Полине даже удалось найти подработку курьером в небольшой фирме на вторую половину дня, чем она доставила тетке огромную радость.
А вечера принадлежали им с Мироном. Казалось, они обошли весь город, выбирая каждый раз какой-то новый маршрут. Это было даже забавным, словно соревновались друг с другом в том, кто придумает что-то более оригинальное для очередной встречи. Только победителей или проигравших в таких состязаниях не было. Но были глаза, отражающие друг друга. Сплетенные пальцы, которые размыкать становилось труднее с каждым днем. Губы, делающиеся все более жадными. И признания без конца.
Ей порой с трудом верилось в реальность происходящего. Слишком быстро и слишком красиво влетела любовь в ее жизнь, раскрашивая все в яркие краски и заставляя мечтать о несказанно большем. То, что пугало совсем недавно, вдруг стало слишком манящим, и каждый вечер, расставаясь с Мироном, Полина все сильнее желала удержать его рядом. И почти была готова сказать об этом. Хотя, наверное, он и без слов все понимал, потому и становились прикосновения откровеннее и смелее, а расставаться хотелось все меньше.
В один из последних ноябрьских дней после учебы девушка забежала в кафе вместе с подругой. В последнее время они редко виделись: Алена училась в другом конце города, вечера были заняты у обеих. А по телефону разве можно обсудить такие значимые перемены? Встреча напомнила о прошедших школьных буднях, которые казались уже необыкновенно далекими. Словно не пять месяцев, а годы прошли с тех пор, как отзвенел их последний звонок. Слишком многое изменилось. И, в первую очередь, они сами.