Читать интересную книгу МИФОнебылицы. МИФальянсы - Роберт Асприн

– Видок у нас идиотский, – вздохнул Гвидо.

Не иначе, как он читал мои мысли.

– Не берите в голову, вид у вас что надо, – заверила нас Тананда. – А теперь улыбочку – к нам идет первый клиент.

Я тотчас взял в руки расческу и ножницы, которые выбрал себе в качестве профессионального инструмента. Гвидо выхватил из парового шкафа, работающего от жара саламандр, горячее полотенце. В палатку заглянула матрона-бесовка. Мы тотчас приготовились ринуться в бой.

– Вы… открыты? – спросила она.

– Разумеется! – расплылась в улыбке Тананда, нежно обхватив клиентку за плечи. – Заходите! – И она подмигнула мне поверх рогатой головы нашей первой посетительницы. – Чего желаете?

Я зажал в кулаке ножницы, словно оружие. Их остро отточенные концы едва виднелись у меня в руке. Вдруг наша первая клиентка и есть та самая «старая перечница», которой до смерти боится Перси? Но эта дамочка на вид была средних лет. Ее ответ, тихий и робкий, развеял мои страхи.

– Как бы вам сказать… не могли бы вы сделать меня чуточку… красивее?

– Вы чудесно выглядите! – заверила ее Тананда, а сама тем временем ловко подтолкнула посетительницу к креслу в центре зала. – Вам нужно только подчеркнуть вашу природную красоту. Ведь я права, верно, мальчики?

– Это точно, – поддакнул Гвидо, так и эдак вертя в огромных лапищах полотенце.

– Угу, – промычал я.

Что с нас взять – ведь, как гласит вывеска, здесь работают два братка и сестренка. Впрочем, Тананда уже взяла дело в свои женские руки.

– Вот видите? Мы хотим лишь одного – чтобы у вас не было никаких сомнений в вашем природном очаровании.

– А! – Посетительница даже порозовела, польщенная до глубины души. – В таком случае делайте все, что посчитаете нужным!

Тананда хлопнула в ладоши.

Нет, конечно, мы не стали притворяться, будто являем собой хорошо смазанный рабочий механизм, однако живо взялись за дело. Бесовка тотчас оказалась в центре бурной деятельности – прежде всего мы завернули нашу клиентку сразу в несколько простыней и полотенец, чтобы не было видно ее платье яркой аляповатой расцветки (бесовки известны своим полным отсутствием вкуса), оставив торчать наружу только голову и лицо. Кстати, для бесовки дамочка была даже не такая и страшненькая, особенно после того, как мы закрыли ее цветастое платье, которое совершенно не гармонировало с красновато-розовой кожей.

– Массаж головы, – объявила Тананда.

Я нервно приблизился к своему рабочему месту, предварительно смазав маслом кончики пальцев. Пальцы у нас, троллей, обычно крепкие как камень – такими недолго продолбить дырку в черепе кому угодно. Мне было страшновато прикоснуться к голове этой дамочки, но тут Тананда больно шлепнула меня по спине – мол, давай пошевеливайся. Ничего не оставалось, как сделать шаг вперед. Схватив череп посетительницы обеими руками, я принялся его массировать.

– Ой! – возопила наша клиентка. – Ой!

Я тотчас оставил свое занятие, опасаясь сделать ей больно.

– Ой! – стонала бесовка. Она даже повернула ко мне лицо, заглядывая в глаза. – Мне так приятно. Прошу вас, массируйте дальше.

И я принялся массировать. Я массировал, сколько у меня было сил, и на протяжении всего этого действа мои движения сопровождали стоны и крики нескрываемого удовольствия. Гвидо, который, как и я, явно был смущен и растерян, приложил клиентке к лицу горячее полотенце, за чем последовал пронзительный вопль. Как я понимаю, опять-таки от восторга. После чего за дело взялась Тананда – вооружившись пилкой и острой палочкой, она повела атаку на ногти клиентки.

Гвидо отбросил в сторону полотенце и взялся за коробочку с красками. Мои ручищи слишком велики для тонкой работы вроде маникюра, который Тананда взяла на себя. Гвидо же ничего не оставалось, как стать косметологом. Нельзя сказать, чтобы он был от этого в восторге, однако сестренка объяснила ему, что в каждом салоне красоты должен быть визажист-косметолог, отвечающий за цвет и состояние кожи клиента – за неимением иных кандидатур на эту должность был назначен Гвидо.

Его первый опыт общения с кисточкой и тушью оказался не совсем удачным. Клиентка дернула головой как раз в тот момент, когда Гвидо пытался накрасить ей бровь, отчего горизонтальная линия превратилась в вертикальную, уходя куда-то вверх по лбу. Видя, что оригинальный дизайн, по всей видимости, восстановить уже не удастся, начинающий визажист проделал ту же операцию и со второй бровью. После чего, зажав в руке ярко-оранжевый крем, жирно намазал им одно веко клиентки. К тому моменту, когда он приготовился поднести кисточку к ее лицу снова, клиентка вновь дернула головой и вместо века кисть приземлилась где-то у нее над ухом.

– Черт побери! – негромко выругался Гвидо.

Атаковав с видом завзятого профессионала палитру, он взялся наносить точки и полосы – и так до тех пор, пока рогатая голова бесовки не превратилась в истинное произведение искусства. Шедевр, вышедший из-под кисти Гвидо, по достоинству оценил бы любой поклонник абстракционизма. Волосы клиентки стояли торчком подобно целому лесу штопоров. Лицо являло собой пестрое разноцветное полотно. И главное, эта пестрота в целом радовала глаз.

Дамочка продолжала пищать и визжать, однако к тому моменту когда мы наконец позволили ей встать с кресла и сунули в руки зеркало, она уже цвела от уха до уха. Кроме того, мы привлекли к себе толпу любопытных. Как только бесовка расстегнула кошель у себя на поясе и отмерила Тананде в руку пригоршню монет, к нам устремился целый поток новых клиенток. Дамочки наперегонки старались занять свободные кресла. Целая компания деволиц и прочих инфернальных особ прекрасного пола устроили настоящую потасовку – принялись тягать друг дружку за волосы, пинали, награждали тумаками – и все за право первой усесться в свободное третье кресло.

Тананда многозначительно посмотрела в мою сторону, и я направился в сторону визжащей кучи – от каждого моего шага пол в нашем салоне ходил ходуном. Наугад выхватив из толпы первую попавшуюся клиентку, я поднял ее за шиворот в воздух и усадил в заветное кресло. Насупив брови так, что они в буквальном смысле наехали мне на глаза, я сурово посмотрел на остальных, и те тотчас же присмирели и стали как шелковые. Выгонять я их не стал – посетительницы выстроились вдоль стен по периметру зала, чтобы понаблюдать за нашим священнодействием.

Бесовка, пошатываясь, вышла на улицу, и мы переключили внимание на новых клиенток.

Под вечер Гвидо опустил полы палатки и завязал веревку двойным узлом.

– Все, баста, на сегодня хватит, – заявил он тоном, не допускающим возражений. – Я уже с ног падаю, готов завалиться спать прямо в паровом ящике с саламандрами. Ну, бабы дают! Ты была права, Тананда. С этими дурехами можно сотворить все, что угодно, и они будут визжать от восторга! Я случайно выдавил одной из них в декольте целый тюбик крема, после чего все остальные принялись приставать ко мне, чтобы я и с ними проделал то же самое. А потом, когда та деволица заявилась с целой телегой всевозможных шарфиков и косынок, я подумал, что они разорвут их все в клочья. Всем до одной приспичило примерить обновку!

– Я же тебе говорила, – самодовольно ответила Тананда, подсчитывая дневную выручку. Она сложила монеты в столбики. Среди заработанного нами за день оказалось даже несколько золотых. – Замечательно, просто замечательно. Что ж, мы неплохо наварились на дурехах-деволицах. Ребята, вы только подумайте – всего за один день компенсировать все расходы на покупку оборудования, инструментов и косметических средств! Нет, дело и впрямь выгодное! Даже когда мы узнаем то, что хотим, есть смысл продолжить работу салона.

– Говори только за себя, сестренка, – возразил я, поливая голову остатками ледяной воды и опускаясь на ковер, сплошь усеянный прядями остриженных волос, облетевшей чешуей и перьями, а также дюжиной использованных полотенец. – По мне, уж лучше я вернусь к своей прежней мирной жизни обыкновенного громилы.

– Как хочешь, но нам осталось сделать еще одну вещь, – заявила Тананда. – Биркли! Ну как, у тебя все готово?

На ее зов из какой-то щели тотчас появилось небольшое существо. Тельце его, размером примерно с мою ладонь, было заковано в твердый блестящий панцирь, который так и переливался, так и сверкал при свете масляной лампы. Это был не кто иной, как фотожучок с горы Олимпис, что в измерении Никкония. В их естественной среде обитания самцы используют свою способность воспроизводить некогда виденные ими красивые образы на чешуйках крылышек – таким образом они привлекают к себе самок. Вот почему любой фотожучок, как правило, имеет артистическую жилку и репутацию завзятого путешественника. Тананде не стоило больших трудов уговорить этого жука перенестись на Деву, чтобы он немного помог в нашем деле, пообещав в награду потрясающие картины, с помощью которых этот любитель прекрасного пола сможет у себя дома вскружить голову не одной наивной дурочке.