Брат Джины, Виктор, планировал встретить их в аэропорту Нью-Йорка. Джулз должен был позвонить ему и сообщить об обратном рейсе. Сегодня он уже несколько раз говорил с Виком по телефону – чтобы дать знать семье Виталиано, что Макс собирается привезти Джину домой.
Выражение благодарности в обычном для южного Нью-Йорка шероховатом и жестком произношении было трогательно красноречиво в своей простоте. Вик сказал Джулзу, что великодушие Макса позволит ему и его братьям успокоить их родителей в этот горестный час. Они заслуживают, чтобы им вернули тело Джины так быстро, как только это возможно.
Джулз снова кинул быстрый взгляд на Макса. Конечно, если бы тот собирался всерьез охотиться на террористов, то не ехал бы налегке.
И все же Джулз никогда не осмелился бы рискнуть и точно предположить, что могло быть в сумке у Макса.
Та была слишком мала для базуки или обреза. Хотя для разобранного полуавтоматического ружья подошла бы без проблем. Вместе с небольшим арсеналом пистолетов.
Было бы интересно увидеть, обязан ли могучий и сильный Макс Багат пропустить свою сумку через сканеры у входа к воротам аэропорта, или же он просто просочится сквозь них.
Дождь поутих, но движение замедлилось, потому что они выехали на дорогу к аэропорту.
Джулз направился по указателям к парковке, и Макс наконец заговорил:
– Просто высади меня у въезда.
Это был момент истины.
Большую часть поездки Джулз намеренно сосредотачивался на способах изготовления топлива из сои, чтобы не зацикливаться на подробностях того, что именно он скажет Максу, когда придет время.
– Не сходите с ума, – начал он и мысленно закатил глаза. Не сходите с ума? Конечно Макс собирается сойти с ума. Этот мужчина держался на гневе. Конечно, он запер его в себе, но Джулз знал, что гнев там был. Потому что тоже его ощущал.
У всех этих клише из фильмов, где агент ФБР продолжает яростно мстить после смерти любимой, была причина. Те же самые качества, которые делали обоих, Макса и Джулза, от природы хорошими кандидатами на долгосрочную карьеру в правоохранительных органах, не позволяли им оставаться в стороне и позволять какой-то другой команде искать террористов, ответственных за смерть Джины.
Джулз кашлянул и начала сначала:
– Сэр, я знаю, вы не собираетесь поступать как...
Пока они проезжали мимо, Макс пристально и с явной тоской глядел на переход, по которому люди, один за другим, тянулись на вылет.
– Я не нуждаюсь в бебиситтере[8].
– Нет, сэр, – согласился Джулз, – не нуждаетесь. Но, так или иначе, вам нужен друг.
Макс раздраженно фыркнул:
– Мы не друзья, Кэссиди.
Джулз остановился у одного из автоматов стоянки и потянулся через окно, чтобы нажать на кнопку и взять талончик, а Макс продолжил:
– И если ты действительно думаешь, что я хочу твоей компании...
– Я думаю, вам нужна Джина, – тихо сказал Джулз. – И я думаю, никто другой в мире ее не заменит.
Макс не закончил. Он одарил Джулза самым ужасным презрительным взглядом:
– Ты, должно быть, действительно хочешь этого повышения.
Ай!
– Вы знаете, что да, – ответил Джулз.
Ворота открылись, и он наклонился вперед, всматриваясь сквозь влажное ветровое стекло в поисках знака длительной стоянки. А вот и она. Прямо по курсу.
Он не отводил от нее взгляда, потому что страшное лицо Макса, как известно, заставляло подчиненных пачкать штаны, а в его сумке с необходимыми вещами, хранящейся в багажнике, были только чистые рубашки и аккуратно скатанная пара джинсов.
Он чувствовал плавящий металл взгляд Макса, проезжая знак «Стоянка заполнена» и поднимаясь по рампе на следующий уровень.
– Хотя, знаете, я думаю, что уже добился цели, дав волю рукам и накричав на Пегги Райан, – сказал Джулз боссу. – Впечатляюще всыпал ей, вам не кажется? Я в деле. По-крупному. Этот текущий расход на авиабилет до Гамбурга в последнюю минуту – просто страховка. Потому что я посчитал, понимаете, что вы, наверное, не захотите сексуальных услуг.
Макс снова издал этот похожий на смешок звук, но Джулз не мог сказать, был это хороший знак или плохой.
– Мне стоит тебя уволить.
– Вы можете это сделать, – согласился Джулз. – Но вы знаете, что Пегги, вероятно, тоже уволится. Из солидарности, потому что я ей очень нравлюсь. И я все-таки полечу в Гамбург с вами, уволенный или нет, так что станет ли вам от этого действительно лучше?
Джулз обнаружил, возможно, последнее свободное место для стоянки на всей парковке. Оно было настолько далеко от прохода к терминалу, насколько возможно. И все же, пока он парковался там, вознес благодарственную молитву святому покровителю стоянок, а также его благородному брату – герою, который изобрел багаж на колесиках.
Макс снова погрузился в молчание. Но сейчас, как только Джулз вынул ключ из зажигания, предпринял последнюю попытку.
– Мы не друзья.
Джулз обернулся и встретил чрезвычайно злой взгляд Макса.
– Вы можете обо мне так не думать, – сказал он, – но я думаю о вас, как о друге. Вы всегда относились ко мне с добротой и уважением, так что я собираюсь отплатить вам услугой, нравится вам это или нет. Я не собираюсь притворяться, что знаю, что вы чувствуете сейчас, но Джина была и моим другом, так что я знаю, насколько паршиво мне. Так что вперед, сладкий. Вот он я. Будьте со мной так грубы, как должны. Или даже можете не разговаривать со мной – я не восприму это на свой счет. Я просто буду сидеть рядом с вами во время полета. Я займусь всеми приготовлениями. Я займусь всеми деталями: куда нам надо будет пойти и что сделать, так что вы будете от этого избавлены. И, нравится вам это или нет, я пойду с вами в морг. Потому что никто не должен делать подобное в одиночку, особенно когда есть друг, который любит его.
Макс ничего не говорил очень, очень долго. Он просто сидел, пытаясь испепелить Джулза взглядом.
– Я должен просто убить тебя и бросить в багажнике, – сказал он, когда наконец открыл рот.
Дерьмо. Джулз очень старался не отреагировать. Он лишь кивнул и смог беспечно пожать плечами.
– Что ж, полагаю, вы, конечно, можете попробовать...
Макс просто сидел и свирепо смотрел. Но затем покачал головой. Вышел из машины и пошел к терминалу, не побеспокоившись подождать Джулза.
Который схватил дождевик и сумку и последовал за ним.
ШЕФФИЛДСКИЙ ЦЕНТР РЕАБИЛИТАЦИОННОЙ ФИЗИОТЕРАПИИ, МАКЛИН, ВИРДЖИНИЯ
11 НОЯБРЯ 2003
ДЕВЯТНАДЦАТЬ МЕСЯЦЕВ НАЗАД
– Не надо, – сказал Макс, закрывая глаза, чтобы помешать Джине сделать еще один снимок ее новой цифровой камерой и запечатлеть для потомства, каким тюфяком он был: одетый в пижаму, в постели с подоткнутым одеялом, здесь, в Шеффилдском центре реабилитационной физиотерапии, в четыре часа дня, готовый задремать.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});