Читать интересную книгу Шоколадник (ЛП) - Батчер Джонатан

Табби пытается завязать разговор один или два раза, но получает односложные ответы.

После того, как Джеймс съел четверть тарелки тушёного мяса странного вкуса, его желудок сжимается, и он сдаётся. Он кладёт ложку на край тарелки и смотрит на свою семью, сидящую с мрачным лицом в столовой.

— Хорошо, ребята. Мне жаль.

Табби смотрит вверх.

— Дорогой, ты не…

Джеймс поднимает руку.

— Я сейчас не в себе. Я надеялся, что смогу смотреть на вещи в перспективе и отделить то, что здесь наверху… — он постукивает по виску… — от того, что прямо здесь, передо мной. И я всё ещё пытаюсь.

Табби кладёт руку на руку Джеймса.

Он продолжает:

— Я просто хотел сказать, что в следующие несколько дней мне нужно спокойствие. Но потом, примерно через неделю, я думаю, нам стоит забронировать отпуск в тёплом и тропическом месте. Нам нужны перемены.

Табби выглядит довольной необъявленным планом.

Выражение лица Хейли сияет.

Джеймс продолжает:

— Хейли, мы рассчитаем это время на твои каникулы и поедем куда-нибудь, где ты сможешь покататься на водных лыжах, заняться парапланеризмом и другими приключениями, которые тебе захочется в море.

— Если они безопасные, — добавляет Табби.

— И до тех пор, пока в них не будут участвовать мальчики, — говорит Джеймс с ухмылкой.

Хейли молчит.

Невозмутимый Джеймс продолжает:

— А Райан? Мы позаботимся о том, чтобы поехать куда-нибудь, где есть лучший, чёрт возьми, детский клуб, где ты сможешь проводить время с другими детьми, играть в игры и есть нездоровую пищу.

— Можно мне мороженое? — спрашивает Райан.

Табби улыбается.

— Конечно, можно, Райан. Сколько хочешь, но в разумных пределах.

Джеймс вздыхает.

— Нам нужен перерыв, чтобы мы все могли немного расслабиться, — он встречает великолепные дымные глаза своей жены. — И мы найдём немного времени, чтобы делать то, что нам нравится.

Он может сказать по лицу своей жены, что она считает отпуск хорошей идеей, а может быть, даже идеальной. Впервые за день она выглядит так, будто с неё свалился груз.

Хейли кладёт телефон.

— Думаю, тогда это решит все наши проблемы, не так ли?

Напряжение возвращается на лицо Табби.

— Милая, разве мы не говорили об этом?

— Конечно, мы обсудили это, но почему здесь никто не говорит правду?

Джеймс вытирает подбородок салфеткой.

— Хорошо. Давай это выясним. Что у тебя на уме, Хейли?

Брови его дочери превратились в опущенные кинжалы.

— Каникулы ничего не исправят.

— Давай, — говорит Джеймс. — Ты можешь предложить что-нибудь, что могло бы помочь?

— Может быть, немного честности?

Хотя Джеймс не отвлекается от Хейли, он чувствует, как глаза его жены бегают между ними, как нервная публика на теннисном матче.

Хейли продолжает.

— Вот в чём дело. Мама хочет, чтобы я приходила к ней всякий раз, когда у меня возникают проблемы, но чтобы скрыть это от тебя — почему так происходит? А Райан… — она обвиняюще показывает пальцем… — какое-то время хранил маленький грязный секрет, но, о нет, нам лучше не рассказывать папе! И ты, — говорит она, снова переводя взгляд на Джеймса, — есть ли у тебя что-нибудь, что ты хочешь рассказать? Что-нибудь, что тебя беспокоит, о, я не знаю, может быть, всю мою жизнь?

Джеймс внимательно изучает свою дочь, впитывая её резкие слова.

— Если у тебя есть что-то, что ты хочешь меня спросить, просто давай, Хейли.

Плечи Табби сжались.

— Хейли, ты что подслушивала?

— Ха! — восклицает она. — Нет, но что это значит — ещё секреты?

— Хейли, тебе нужно успокоиться, — говорит Джеймс.

— Нет, пока ты не скажешь правду, — она смотрит на него. — Так что выкладывай это.

— Что ты имеешь в виду, Хейли? Перестань говорить загадками, — Джеймс обменивается взглядами с женой. — Что ты ей сказала?

— Ничего, Джеймс!

— Точно: совсем ничего! — Хейли встаёт со стула. Она бьёт ладонями по столу, заставляя греметь тарелки и столовые приборы. — Я ненавижу эту чушь! Вы все лжецы, и если не скажете мне правду, мне придётся выяснить это самой.

Джеймс наблюдает, как его дочь выбегает из столовой и морщится от каждого целенаправленного удара ногой, когда она поднимается по лестнице.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})* * *

Позже, когда Райан лежит наверху в постели, а Хейли всё ещё не вышла из своей комнаты, Джеймс и Табби делят бутылку Каберне Совиньон во время просмотра глупого комедийного фильма. Никто из них особо не смеётся, но, несмотря на стресс, вызванный поведением Хейли, их личное время заставляет их погружаться в столь необходимую привязанность.

Джеймс прислоняется головой к мягкому пузырю груди Табби, когда она гладит его серебристые волосы. Он хочет обсудить гнев Хейли или, может быть, даже объяснить настоящие причины, по которым следующие несколько дней, вероятно, так сильно его расстроят, но если он расскажет ей всё, он будет казаться сумасшедшим.

В отличие от психотерапевтов, врачей и приёмной матери Джеймса, Табби, похоже, считает, что у Джеймса был брат. Он рассказал ей, что его до-подростковая жизнь была наполнена смятением и изоляцией от детей в школе, и что ему никогда не разрешали приглашать других детей в дом из-за того, как они жили: чистота и гигиена внизу, ужасная грязь наверху. Она также знает, что в десять лет Джеймс обнаружил своих родителей мёртвыми, и у него есть чувство, что она, возможно, также провела собственное расследование его ужасной истории.

Но самые грязные подробности его прошлого и той ночи, а также почему он боится просыпаться завтра… Эти факты остаются между Джеймсом и его братом.

Он должен рассказать своей жене всю правду. Если оставить в стороне терапию, только благодаря любви Табби он превратил свои сложные чувства к выделениям в почти управляемую фобию — состояние, которое было гораздо более послушным, чем могло бы быть. Когда они встретились, Джеймс был обеспокоенным шестнадцатилетним парнем, которого три года назад усыновили Холдены, а Табби была взрослой готкой с каменным лицом. Их первый неловкий разговор на молодёжной вечеринке состоял в основном из бормотания и взволнованных кивков, пока они не обнаружили нелепость их комбинированных фамилий: Джеймс Сабер и Табби Тус.

Саблезубый Тигр — так это должно было звучать.

Это глупое открытие развеселило их достаточно, чтобы расслабиться, и они соединились общей любовью к тёмной музыке и простым желанием друг друга.

Во время их следующих нескольких встреч Табби научила Джеймса меньше заботиться о мнении тех, кого она называла «обычным народом». Джеймс испытал облегчение, когда нашёл кого-то, с кем ему не нужно было притворяться «в порядке», а впоследствии и его беспокойство уменьшилось. Через шесть месяцев Табби забеременела Хейли. Они переехали к приветливым, но серьёзным приёмным родителям Джеймса, которые настояли на том, чтобы они поженились ещё до того, как Табби родила, потому что «семьям нужна супружеская основа». Джеймс настоял на том, чтобы он взял фамилию Табби и стал Джеймсом Тусом, а не оставался Джеймсом Сабером, тем самым разорвав одну из связей с его тревожным прошлым.

На восемнадцатый день рождения Джеймса богатые Холдены рассказали, что купили третий дом, предназначенный только для Джеймса и Табби, и в этом доме пара вырастила Хейли с минимальной посторонней помощью. Они делили свои родительские обязанности настолько поровну, насколько могли, за исключением того, чтобы менять подгузники Хейли всякий раз, когда она устраивала беспорядок, с чем Джеймс не мог справиться.

Они работали в разное время, чтобы прокормить свою семью: Джеймс развивал свои навыки копирайтинга, чтобы заработать контракты фрилансера, а Табби прокладывала себе путь через высокие должности в банке. Как Холдены делали всё для Джеймса, он и Табби вырастили Хейли, а позже и Райана, в безопасной, тёплой среде, изо всех сил стараясь сделать свой дом убежищем.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

По крайней мере, так думал Джеймс. Встреча с дочерью этим вечером напомнила ему, что, какой бы тёплой ни была их семейная жизнь, его тёмное прошлое всегда формирует его настоящее.