Читать интересную книгу Край навылет - Томас Пинчон

– Вас расстраивает нежеланное внимание, мистер Тэкнез?

– Мы ж тут не акулы-ростовщики. Гляньте вон на ту полку.

Она глядит.

– У вас… в компании кегельбанная команда.

– Профессиональные призы, Максин. После той штуки с повесткой Уэллза в 98-м? тогда-то звоночек для нас и прозвенел, – искренне, как жертва на ток-шоу, – мы все отправились в ретрит на озеро Джордж, тотально поделились своими чувствами, проголосовали все, очистились от скверны, те дни для нас уже в прошлом.

– Поздравляю. Обрести нравственное измерение – всегда плюс. Может, тогда вам легче будет оценить некоторые забавные цифры, что я обнаружила.

Она излагает ему нестыковки в кривой Бенфорда у «хэшеварзов».

– Среди получателей этих подозрительных издержек выделяется «эунтуихсг. ком». Странно то, что после ликвидации компании выплачиваемые суммы резко растут до еще большей щедрости, и все, похоже, исчезает в какой-то офшор.

– Ебаный Гейбриэл Мроз.

– В смысле, простите?

– Вот что в корках на этого парня: он берет позицию, обычно меньше пяти процентов, в каждом из всего портфеля стартапов, которые, как он знает, потому что прогнал их через Альтман-Зед, обанкротятся в краткосрочной перспективе. Использует их как оболочки для фондов, которые хочет неприметно перемещать. «эунтуихсг. ком», похоже, как раз из таких вот. Куда и зачем, поневоле задумаешься, а?

– Над этим мы работаем.

– Ничего, если я спрошу, кто вас этим озадачил?

– Тот, кто сам предпочел бы не ввязываться. Меж тем по списку ваших клиентов я вижу, что еще вы ведете какие-то дела с Гейбриэлом Мрозом.

– Не я непосредственно – уже какое-то время.

– Никакого шмузинга со Мрозом ни в каким светском смысле? вы и, возможно, даже… – поведя головой на фотографию в рамке у Роки на столе.

– Звать Корнелия, – кивает Роки.

Максин машет картинке.

– Здрассьте вам.

– Не только красотка, как видите, но и элегантная хозяйка старой школы. Любым светским задачам под стать.

– А Гейбриэл Мроз, он… озадачивает?

– Ладно, обедали вместе, разок. Может, два. Такие точки в Ист-Сайде, где подходит человек с теркой и трюфелем, засыпает им тебе всю еду, пока не скажешь хватит? На шампани винтажные даты, тому подобное – со стариной Гейбом все дело всегда в цене… Никого из них не видел с, может, прошлого лета в Хэмптонах.

– Хэмптоны. Еще бы. – Блистающая крысиная нора и летняя дача всех богатых и знаменитых Америки, а также огромного сезонного притока яппо-соискателей. Половина дел Максин рано или поздно подбирается к чьей-нибудь нужде в нездоровой хэмптонской фантазии, которая ныне уже сильно перевалила за срок хранения, если вдруг кто-то не заметил.

– Скорее Монток. Даже не на берегу, в лесной глуши.

– Так ваши тропки…

– Время от времени пересекаются, еще бы, пару раз в «АНБ»[24], энчилады в «Синем попугае», но Мрозы нынче крутятся совсем в других кругах.

– А я-то прикидывала, они хотя бы на Фёрзер-лейн.

Шмыг плечами.

– Даже на Южном Зубце, как мне жена сообщает, деньгам вроде Мрозовых сопротивляются до сих пор. Одно дело построить дом с фундаментом в песке, ну да, и совсем другое – заплатить за него деньгами, в реальность которых не все верят.

– Прям по «И-Цзин».

– Она заметила. – Снова полуозорной взгляд.

А, ха:

– А яхта, как насчет яхты, у них есть яхта?

– Может, арендуют.

– Океанская?

– Я вам что, Моби-Дик? Если так интересно, поезжайте да сами гляньте.

– Ну да, щас, а кто за тачку платить будет, а суточные, понимаете меня.

– Что. Вы это на авось делаете?

– Пока тут полтора бакса на метро, это я, вероятно, покрою. А дальше…

– Не должно стать преградой. – Сняв трубку. – Да Лупита, mi amor[25], ты не могла бы, пожалуйста, выписать чек на… э, – вздев брови Максин, которая жмет плечами и показывает пятерню, – пять тысяч долларов США, на имя…

– Сотен, – вздыхает Максин, – пять сотен, ёксель, ладно, это сильно, но этого хватит, только чтоб ярлык завести. Не беспокойтесь, в следующем счете-фактуре можете быть Доналдом Трампом или кем угодно, ОК?

– Просто пытаюсь помочь, я ж не виноват, что я парень щедрый и последнюю рубаху готов, ну? Давайте хоть обедом вас угощу?

Она рискует глянуть ему в лицо, ну и конечно же – сиянье Кэри Гранта, Заинтересованная Улыбка. Аахх! Что бы стала делать Ингрид Бергман, Грейс Келли?

– Я даже не знаю… – Вообще-то все она знает, потому что у нее в мозгу эта встроенная функция ускоренной перемотки, которая способна засекать ее, день или два спустя, у зеркала, глаза злые: «Ну и какого хуя ты себе думала?» – и в данный момент эта мигалка сообщает: «Сигнал Отсутствует». Хмм. Может, просто от того, что какой-нибудь обед ей бы не помешал.

Они заходят за угол в «Итальянскую кухню Энрико», коя, как Максин припоминает, удостоилась неких восторгов у Загата, и находят столик. Максин направляется к дамскому туалету, а по пути обратно, вообще-то еще даже не выйдя из него, слышит, как Роки и официант спорят.

– Нет, – Роки с некоторым злорадством, которое Максин замечала у отдельных детей, – не «пас-та э фа-джо-ли», мне кажется, я сказал «пастафазул».

– Сэр, если вы посмотрите в меню, там ясно написано, – любезно тыча в каждое слово, – «паста, э, фаджоли»?

Роки пялится на палец официанта, прикидывая, как лучше будет отделить его от ладони.

– Но я разве не разумный человек, а? разумный, конечно, давайте обратимся к классическому источнику, скажите мне, детка, неужели Дин Мартин поет «Когда у звезд раздолье / Словно паста э фаджоли»? нет. Нет, он поет вот как…

Максин тихонько садится, следя за частотой своих мыргов, а Роки, отнюдь не sotto voce[26], а вполне в тон, осуществляет свою пародию на Дина Мартина. Хозяин Марко высовывается из кухни:

– А, это вы. Che si dice?[27]

– Объясните новенькому?

– Он вам мешает? пять минут, он в мусорке с ракушками от скунджилли.

– Может, для него просто орфографию в меню поправить?

– Уверены? Для этого надо в компьютер залезть. Проще его шлепнуть.

Официант, чье образование включает в себя пару серий «Сопрано», сообразив, что тут к чему, не отсвечивает, стараясь не слишком вращать глазами.

Максин в итоге оказывается с домашними строццапрети с куриной печенкой, а Роки выбирает оссо буко.

– Эй, а вино какое?

– Что скажете о «Тиньянелло» 71-го?.. хотя с другой стороны, умников тут столько, что, может, просто чутка стар-доброго, э, «Неро д’Авола»? маленький стаканчик?

– Читаете мои мысли. – Не особо вперился в кусачее супертосканское, но глаза несколько взблеснули, а это она, быть может, и намеревалась спровоцировать. И с чего бы такое, еще раз?

Звонит мобильный Роки, в рингтоне Максин распознает «Una furtiva lagrima»[28].

– Послушай, дорогуша, ситуация вот какая… Постой… Un gazz[29], я тут с роботом разговариваю, да? Еще раз. Вот! не-а! как оно ничего? ты как давно уже робот… выгодная работа? Ты часом не еврей? Ну, типа в тринадцать лет тебе родители бот-мицву не устраивали?

Максин проматывает глазами потолок.

– Мистер Тэкнез. Ничего, если я кое-что спрошу? Из чисто профессионального интереса – начальные инвестиции для «хэшеварзов», вы, случайно, не знаете, кто их вложил первым?

– Спекуляция в то время шла оживленно, – вспоминает Роки, – обычные подозреваемые, «Грейлок», «Утюг», Юнион-сквер, хотя на самом деле никто не в курсе. Большой темный секрет. Мог быть кто угодно, у кого хватит ресурсов об этом помалкивать. Даже какой-нибудь банк. А что?

– Пытаюсь сузить охват. Ангельские деньги, какой-нибудь правый эксцентрик с особняком в Солнечном поясе с центральным кондиционером? Или более ведомственный тип зла?

– Постойте – что это вы пытаетесь намекнуть, как сказала бы моя жена?

– Что, публика, с вами, – Максин невозмутимо, – и вашими давними связями с ВСП[30]…

– Мы, публика, быльем поросли, Счастливчик Лучано, УСС[31], я вас умоляю. Не стоит уже об этом.

– Никаких этнических инсинуаций, конечно, не предполагалось.

– Мне стоит вспомнить Длинного Звильмана? Добро пожаловать в «Фонарный народ», – подняв стакан и слегка пристукнув им по ее стакану.

Ей слышно, как в сумочке над ней смеется пока еще не депонированный чек, словно ей устроили великолепный розыгрыш.

«Неро д’Авола», с другой стороны, вовсе не плох. Максин дружелюбно кивает.

– Давайте подождем моего счета.

7

Максин наконец однажды вечером добирается до Вырвы – поглядеть на широко-желанное, однако скверно-определенное приложение ПодБытие, а с собой взяла Отиса, который тут же исчезает с Фионой к ней в комнату, где вместе с перенаселением Бобовых Бэбиков она держит «Молл Мелани», который Отиса странным образом заинтриговывает. Сама Мелани – полумасштабная Барби с золотой кредитной карточкой, которую тратит на одежду, макияж, прически и прочие потребности, хотя тайная личность, которую Отис и Фиона ей придали, несколько темнее и требует быстрых перемен костюма. В пассаже есть фонтан, пиццерия, банкомат, а самое главное – эскалатор, который очень пригождается в сценариях с перестрелками, ибо Отис ввел в пригородную девочковую идиллию несколько четырех-с-половиной-дюймовых героев, многие – из мультипликационной передачи «Жемчуг дракона Зед», включая Принца Вегету, Гоку и Гохана, Зарбона и прочих. Сценарии тяготеют к нападениям с применением насилия, террористическим налетам с шоплифтингом и сбиванию яппов с панталыку, а каждое подобное деяние заканчивается повсеместным уничтожением пассажа, по преимуществу – от рук альтер-эго Фионы, одноименной Мелани, в плащ-накидке и ремнях с боезапасом, самолично. Посреди яростно воображаемых дыма и разрушений, повсюду горизонтально разбросаны пластиковые тела общего назначения в разобранном состоянии, Отис и Фиона закругляют каждую серию, стукаясь ладошками и исполняя гвоздь рекламного ролика «Молла Мелани»: «В пассаже оттяжно».