А вот тем людям, которые изучили вопрос, приняли официальные меры для снижения численности десмодуса на острове, постарались познакомить население с методами защиты спален от десмодуса, а также выработали эффективные методы лечения и профилактики переносимых им болезней, пришлось очень нелегко. Если тот, кто всегда спал только под противомоскитной сеткой и мог обратиться к врачу в случае укуса, поднял вопль ужаса и впал в панику, то простой деревенский житель, которого летучие мыши кусали еженощно, порой до четырнадцати раз за одну ночь, наотрез отказался вообще иметь дело с врачами. Если, мол, нашим дедам от мышиных укусов ничего не делалось безо всяких там прививок, то, значит, и мне от них ничего не сделается.
Однако поиски десмодусов с целью их уничтожения в спальных и послеобеденных убежищах позволили углубить знания об этих животных. Но один вопрос так и оставался невыясненным: чем десмодус питается в своей природной среде обитания, в лесу, где нет ни упитанных коров, ни беспечных бедняков. Этот вопрос, среди прочих, мы и старались выяснить, и теперь у нас накопился вполне убедительный перечень диких животных, на которых кормится десмодус.
Хотя я решительно считаю все опасности в россказнях о десмодусах невероятно преувеличенными, должен признать, что в поведении зверька есть довольно пугающие и неприятные черты. В нормальной обстановке он питается, судя по всему, исключительно кровью других животных, что подтверждается и строением его пищеварительных органов, не приспособленных к перевариванию иной пищи. Заразившись бешенством, он, прежде чем погибнуть, на много месяцев становится его разносчиком и превращается в настоящего вампира. В то время как зараженные им люди страдают паралитической формой болезни и умирают долгой, мучительной смертью, сам зверек буквально впадает в бешенство: летает среди бела дня, нападает на себе подобных, ударяется о деревья, врезается в стены и кусает всех и вся, на что наткнется. Известен случай, когда такие взбесившиеся зверьки напали на женщину при ярком свете дня и она не могла от них отбиться даже шваброй! Люди, которым пришлось пережить болезнь, уверяют, что, хотя до того их во время сна не раз кусали летучие мыши, в роковую ночь они ощущали острую боль и внезапно просыпались от непривычно яростного нападения кровососа. Когда летучие мыши больны, они ведут себя как одержимые.
Это вполне очевидный и весьма неприятный признак опасности. Другой признак — совсем иного рода. Как оказалось, десмодусы переносят и другую болезнь крупного рогатого скота — так называемую «муррина», наносящую тяжкий урон скотоводству в Центральной Америке. В одной из стран более восемнадцати процентов всех отловленных десмодусов оказались носителями болезни Чагаса, и, наконец, некоторые из них были искусственно заражены двумя самыми ужасными болезнями — африканской сонной болезнью и желтой лихорадкой. Но это вовсе не означает, что род человеческий будет стерт с лица земли какой-либо из этих болезней при посредстве десмодуса, а лишь открывает глаза на те опасности, которые таит в себе незаметный мелкий зверек.
Далее, десмодусы вовсе не спят и не живут изолированными колониями в глубине пещер. Они часто обитают в дуплах деревьев и в других убежищах совместно с другими видами летучих мышей — плодо- или насекомоядными. Своих сожителей они могут заражать, кусая, — об этом говорит тот факт, что не менее пяти других видов тоже стали питаться кровью. Пойманные на месте преступления, эти зверьки оказались зараженными бешенством. Поэтому, учитывая способность десмодуса переносить ряд опасных болезней и заражать другие, «невинные», виды летучих мышей своей привычкой питаться кровью, необходимо постоянно наблюдать и контролировать ситуацию. В древние времена в таких удаленных друг от друга областях, как Карпаты, Южный Вьетнам и Египет, должно быть, действительно была распространена какая-то страшная болезнь, оставившая в памяти людей образ приносящего смерть Вампира и его связь с летучими мышами. Десмодус водится только в южной части Нового Света, где и по сию пору, распространяя смертельную болезнь, он наносит невосполнимый ущерб громадным стадам крупного рогатого скота.
Первая четверка десмодусов, выловленных в странном подземном обиталище, положила начало нашим чрезвычайно интересным наблюдениям. Мне остается только надеяться, что это хоть немного поможет часть энергии, впустую затрачиваемой на бессмысленную панику, переключить на поиски способов борьбы с колоссальными потерями, которых можно полностью избежать.
Пещера дьяволят
Летучие мыши, жирные птицы и прозрачная рыба
На всю жизнь я запомнил громадную книгу — «Потерянный рай» Мильтона с иллюстрациями Густава Доре, который изобразил ужаснейший ад, где в серном дыму клубились и извивались в страшных мучениях тела грешников, проносились сонмы падших ангелов или мятущихся духов, гонимые адскими вихрями и смерчами. Я подолгу застывал над каждой гравюрой, завороженный не столько созерцанием тех событий и существ, встреча с которыми, вероятно, ожидает большинство из нас, сколько тем величественным, грандиозным миром, на фоне которого развертывались эти сцены. Доре вырос среди мощных горных хребтов и ущелий в верховьях Рейна. Скалистые утесы и обрывы, мрачные, созданные самой природой бастионы и бездонные темные пропасти заполонили его душу.
Есть и другие уголки природы, которым свойственно это впечатление нереальности, уводящие нас в область фантазии и абсолютно не связанные с тем миром, который нам знаком: например, уэллсовские пейзажи схожи с глубинами океана или заоблачными вершинами гор в Африке. На этих вершинах, представьте себе, даже вереск бывает высотой с маленькое деревцо, а диковинные растения — гигантские лобелии — придают пейзажу инопланетный, странный вид, а точнее, создают атмосферу жуткой нереальности.
Чтобы увидеть бездонные провалы, фантастические по очертаниям скалы и пропасти, откуда нет спасения, вам обычно посоветуют отправиться в Большой Каньон или в горы Норвегии. Но там вы встретите лишь часть суши, поражающую своими грандиозными и великолепными формами, и ничего сверхъестественного. Даже в самые мрачные дни эти места — просто часть нашего мира. Вы заметите теплые блики света, игру теней и оттенков, суровое безмолвие Природы, простую, привычную для глаз красоту — прилепившиеся кое-где растения, лоскуты земли, расцвеченные мхами, или снег и лед, птиц и множество других знакомых, домашних, земных примет, пусть немногочисленных и случайных. Большой Каньон, одно из самых потрясающих на свете зрелищ, все же не похож на инопланетный пейзаж. Но в нашем земном мире есть места, словно созданные по фантастическим законам гравюр Доре; впрочем, не исключено, что только в определенном состоянии духа человек может воспринимать всю их грандиозность и потрясающее величие. Возможно, их «неземной» вид объясняется и контрастами восприятия.