Читать интересную книгу 10 мифов Советской страны - Александр Шубин

Огромным государственным хозяйством кто — то должен управлять. Саботаж служащих стихает, а бюрократия растет как на дрожжах. Но, по мнению Ленина, «русский человек — плохой работник по сравнению с передовыми нациями». Научить его работать может «последнее слово капитализма в этом отношении, система Тэйлора…» (конвейерная система, доводящая до максимума отчуждение человека в процессе производства). «Советская республика во что бы то ни стало должна перенять все ценное из завоеваний науки и техники в этой области».[69] Рабочий должен был стать послушным инструментом в руках управленца. Рыночная стихийность и спонтанность должны были смениться порядком и управлением в единой государственной экономике, действующей как идеальная фабрика.

Эта стратегия была логичным результатом анализа тенденций индустриальной эпохи, которые превращали человека в придаток машины. Здесь меньше утопии, чем, например, в уверенности либерала в существовании народовластия в странах Запада.

Индустриализм вообще неважно сочетается с народовластием, с участием рядовых людей в принятии политических решений. Индустриальной машине нужен идеальный исполнитель, человеческая деталь, а не существо, любящее порассуждать, отстаивать свое мнение. Начав воплощать в жизнь свой идеал централизованного коммунизма, лидеры большевизма неизбежно входили в конфликт с той народной стихией, которая привела их к власти. И это тоже стало одной из важнейших причин грандиозных масштабов Гражданской войны.

Насколько «военный коммунизм» соответствовал проекту коммунизма? Коммунизм — общество, в котором все люди свободно трудятся на благо всех, имеют равные возможности, безвозмездно обмениваются продуктами своего труда. Теоретически должно существовать изобилие продуктов, но некоторые коммунистические теории (например, концепция П. Кропоткина) предусматривали, что продукты, имеющиеся в недостатке, распределяются поровну. При коммунизме не существует эксплуатации человека человеком. Теоретически коммунизм мог возникнуть только на высокой стадии экономического развития, превышающей достижения капитализма. В то же время первая стадия коммунизма — социализм — должна была стать результатом социальной революции, разрушающей капитализм. Революция разрушает не только общественный строй, она также приводит и к экономическому упадку, что отдаляет возможность построения коммунизма. Это важное противоречие не было убедительно решено теоретиками социализма вплоть до начала революции 1917 г.

Большевики предприняли радикальные меры по созданию коммунистических отношений в России — стране, экономическое развитие которой отставало от уровня ведущих капиталистических стран, которая находилась в состоянии революции и жесточайшей Гражданской войны, распада общественных и экономических связей. В результате создаваемое большевиками общество имело мало общего с социализмом, о котором писали мыслители XIX века, включая Маркса и Энгельса. Но все же политика Ленина имела некоторые общие черты с социалистической идеей Маркса — стремление к ликвидации рыночных отношений, к прямому управлению всем производством и распределением из единого центра и по единому плану.[70] Эта стратегия не была чисто утопической — она соответствовала общемировой тенденции возникновения огосударствленного индустриального общества.[71]

* * *

Рабочие были недовольны отменой демократии, урезанием норм питания. Многие пролетарии считали, что в их бедствиях виноваты большевики.

Рабочие нескольких крупных предприятий Петрограда выступили против разгона Учредительного собрания, предлагали продолжить его заседания в здании завода.

12–14 мая 1918 г. произошли серьезные рабочие волнения в окрестностях Петрограда, в Колпино. По официальной версии волнения начались из — за опоздания с доставкой хлеба. Не доверяли рабочие «своему» государству. «Группа женщин дала тревожные гудки и пыталась созвать общегородской митинг». Большевики опасались цепной реакции, которая могла вызвать волнения уже в Петрограде. «Красная армия выстрелами в воздух воспрепятствовала созыву митинга». Но рабочих это не остановило, в столкновениях были ранены трое рабочих и один убит. Были также ранены трое красноармейцев. Похороны убитого рабочего Потемкина превратились в многотысячную демонстрацию, Ижорский завод, на котором он работал, встал.[72]

Во второй половине июня забастовочное движение во главе с заводскими активистами, «уполномоченными», охватило десятки городов. Рабочие демонстрации разгонялись, а лидеры арестовывались, как при царе. В ответ на подавление ненасильственного рабочего движения часть рабочих взялась за оружие. В августе 1918 г. под руководством меньшевиков и эсеров началось восстание рабочих в Ижевске. В первые дни были убиты наиболее ненавистные большевики, но затем контроль над событиями установил Ижевский совет, который запретил смертную казнь и передал власть Комучу. Но большевикам удалось блокировать район рабочего восстания, и повстанцы прорвались из окружения только через несколько месяцев. Выступления рабочих против большевиков происходили и позднее (например, в Астрахани в 1919 г., в Петрограде и Екатеринославе в 1921 г.).

Крестьяне с удовольствием давали бы рабочим хлеб, если бы те предоставляли им в обмен промышленные товары. Попытку такого прямого, в обход власти, товарообмена предприняли в январе-марте 1918 г. махновцы. Большевиков такая практика не устраивала. Во — первых, в таком случае они теряли контроль над экономикой. Во — вторых, промышленность уже не могла полнокровно обеспечить интересы крестьян. И без того обессиленная войной, она была окончательно развалена национализацией. Рывок к коммунизму был экономически неэффективен, и крестьянину нельзя было доказать, что он должен просто так содержать миллионы «дармоедов».

Заставить людей выполнять заведомо невыгодные указания правительственных учреждений можно было только силой. О демократии советов можно было теперь только мечтать как о светлом будущем. Советам были оставлены отдельные распорядительные функции, да и выборы в них проводились под бдительным контролем репрессивных органов. Так что Советская республика была отныне Республикой советов чисто формально. Даже «Правда» вынуждена была заметить, что лозунг «вся власть Советам» сменяется лозунгом «вся власть чрезвычайкам»,[73] т. е. карательным органам ЧК Редактор «Известий» Ю. Стеклов признавал среди своих: «Никогда, даже в злейшие времена царского режима, не было такого бесправия на Руси, которое господствует в коммунистической Советской России, такого забитого положения масс не было. Основное зло заключается в том, что никто из нас не знает, чего можно и чего нельзя. Сплошь и рядом совершающие беззакония затем заявляют, что они думали, что это можно. Террор господствует, мы держимся только террором».[74] Чего же удивляться — в стране диктатура, а диктатура, по Ленину, — это власть, опирающаяся не на закон, а на насилие. В том числе — и насилие над рабочим классом.

* * *

В условиях, когда промышленность была разрушена и работали только предприятия, ремонтировавшие транспорт и вооружение, главным ресурсом была продукция сельского хозяйства, продовольствие. Необходимо было накормить бюрократию, рабочих и военных. Большевистская власть опиралась на наиболее обездоленные слои населения, а также на массу красноармейцев, партийных активистов и новых чиновников. Преимущества при распределении продовольствия должны были получать именно они. Торговля была запрещена, вводилась система «пайков», при которой каждый человек мог получать продовольствие только от государства. Эта система создавала абсолютную зависимость человека от государственной власти. Для многих людей это было спасением от голода.

Но львиная доля продовольствия доставалась армии. Советская республика не считалась с затратами для победы. В этом — генетический исток ее милитаризованности на протяжении многих десятилетий.

Армия потребляла 60 % рыбы и мяса, 40 % хлеба, 100 % табака.[75] Неудивительно, что голодали рабочие и крестьяне. Продовольственная политика большевиков не была их выдумкой. Они просто довели до логического конца меры царского и Временного правительств, пытаясь с помощью репрессий заставить крестьян выполнять государственный план заготовок. В январе 1919 г. был введен колоссальный продовольственный налог — продразверстка. Важнейшей уязвимой стороной коммунистической продовольственной политики было равнодушие к интересам крестьянства, неумение заинтересовать его в выращивании хлеба и поставках его в города. Коммунисты исходили из потребностей армии и своего аппарата, а крестьяне и остальные жители должны были выкручиваться как смогут.