- Миледи, простите, - чуть не плача, пробормотала извинения горничная. – Я случайно… Ваза она… Я уберу… - Миле пришлось изрядно поднапрячься, чтобы хоть что-то разобрать.
- Бельтиса, не бери в голову. Ничего страшного не случилось. Думаю, Повелитель не обеднеет от одной вазы,- приободрила она девушку. – Я иду отдыхать. Пусть меня не беспокоят. Обедать и ужинать я буду себя. Все равно мне нечего надеть.
Стоило ей только закрыть за собой двери своей спальни, как улыбка, которую она щедро демонстрировала в гостиной, слетела с ее губ. Прислонившись спиной к дверному полотну, она вновь, против своей воли, вспомнила, как буквально пару минут назад дракон обнимал ее своими сильными руками.
«Вот что за невозможный мужчина: то гадости говорит, то с нежностью смотрит», - прижав к пылающим щекам ладони, вяло возмущалась она.
«Мам, не сердись на папу, - приняла сторону дракона Мия. - Дай ему немного времени. Я уверена, когда он узнает тебя получше, то полюбит тебя также, как и мы с Димой».
«Ага, вот только со временем у меня беда, - грустно заметила Мила. – Кстати, когда мне рожать?»
«Ну, мы не провидцы, с точностью до дня и часа сказать не сможем», - голосом, полным искреннего сожаления, поведал мальчик.
«Дима! Тебе бы артистом стать, а никак не Повелителем. Такой талант! – рассмеялась женщина, ничуть не рассердившись на проделку сына. – Признавайся, давай. Должна же я знать, сколько времени у меня в запасе?!»
«Около двух месяцев», - растеряв былую веселость, абсолютно серьезно ответил малыш.
«М-да, негусто, - вздохнула она, устраиваясь с комфортом в кресле у окна. – Нужно срочно что-то придумать, - Мила не привыкла пасовать перед трудностями и те годы, которые она посвятила бизнесу, хорошо научили ее этому. – Так, что мы имеем? Ну, во-первых, приглашение на совместный завтрак. Уже неплохо для начала. Надеюсь, Сильвина успеет подготовить хотя бы одно платье. Надо же с чего-то начинать. Подкинете пару идеек, как покорить неприступную крепость под именем «Повелитель драконьей империи»?
«Мам, не забывай про реакцию звериной половины на тебя», - подсказала Мия.
«Точно. Совсем из головы вылетело. Вы-то мне и расскажете все, что об этом знаете».
«С чего бы начать? – задумался Дима. – Как ты уже могла убедиться на собственном опыте, животная сущность, заключенная в каждом драконе, требует окружить неустанной заботой свою беременную пару, стоит той только попасть в поле его зрения».
«Подожди, - перебила его Мила. – То есть забота обо мне в лесу, экскурсия по дворцу, объятия, нежность – все это, ты хочешь сказать, продиктовано требованиями огромной ящерицы?!»
«Отчасти это так», - подтвердил худшие опасения Милы мальчик.
«Вот же… Культурных слов не хватает, чтобы описать то, что я сейчас чувствую, - и только досчитав до десяти, она продолжила, - а-а-а-а-а, да почему все так сложно! Ладно, не стоит вешать нос, - через силу улыбнулась женщина. – Во всем надо видеть и что-то хорошее: чем чаще я мозолю ему глаза, то меньше у него остается времени мыслить адекватно и планировать мое путешествие к черту на кулички. Я правильно понимаю?»
«В принципе все так и есть», - согласилась с ней Мия.
«Ну вот, уже есть за что зацепиться. Осталось только придумать, как это провернуть», - оптимистично заключила она.
«Мам, а может заставить отца ревновать, - неожиданно предложила девочка. – Дима не успел рассказать, но драконы не выносят, когда рядом с их беременными женщинами находятся посторонние мужчины, каждый из них воспринимается как соперник, которого необходимо устранить. Запах другого приводит их в неконтролируемую ярость».
«Ничего себе порядочки: это что же теперь при встрече ни руки для поцелуя не подать, ни щечки не подставить?», - поразилась Мила.
«Ага, можешь на деле проверить», - подначивал мать Дима.
«Лучше воздержусь. Сейчас мне его ревность совсем не нужна», - уверенная в своей правоте, возразила она.
«Почему?» – хором воскликнули дети.
«Разве ревность - не показатель, что он к тебе не равнодушен», - развил общую мысль мальчик.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
«Нет, милые мои, все эти чувства не будут настоящими, - улыбнулась она наивности малышей. Иногда Мила забывала, что они всего лишь дети, пусть очень смышленые, но все же дети. – Это лишь инстинктивная реакция. Не стоит играть с огнем, вашему отцу не составит труда разобраться в ситуации, и тогда не видать мне его доверия во веки вечные».
«Но разве ты не собираешься также воспользоваться его слабостью?» - резонно заметил Дима.
«Собираюсь, - не стала отрицать очевидного Мила. – Но! Я расцениваю это как возможность присмотреться друг к другу. И в этом нет ничего плохого. Играть с его чувствами или притворяться я не буду. На обмане доверия не построишь».
Дети, ощутив смену настроения матери, не стали донимать ее расспросами. Сама же женщина бездумно смотрела в окно, пытаясь усмирить былые обиды, которые разбередил этот разговор: предательство Руслана до сих пор причиняло ей боль, и лишь ей одной было известно, скольких усилий было приложено, чтобы заставить себя открыться и снова довериться другому мужчине.
Мила даже не догадывалась, что пока они с детьми напряженно искали путь к сердцу Повелителя, сам он пребывал не в ладу с собой. Откинувшись на спинку кресла и закинув руки за голову, он, забросив все дела, полностью погрузился в себя. Хотя любому вошедшему к Повелителю показалось бы, что он просто отдыхает, мечтая о полете. Ведь каждому дракону известно чувство, когда только один взгляд на прозрачную синь неба заставляет сердце в груди замирать от восторга. Душа рвется туда, ввысь, страстно желает расправить крылья и нестись навстречу ветру, чтобы коснуться крылом облаков и мчаться все выше и выше, и, насладившись свободой, просто парить, подхваченным воздушным потоком.
Но в действительности расслабленно сидящего у окна мужчину мало волновали прелести полета, его одолевали совсем другие мысли. Что произошло в спальне его жены? Откуда возникло это чувство? Почему все так сильно изменилось после ее возвращения? В одной ли беременности дело? Почему дракон внутри него так реагирует на эту женщину? Только ли в пресловутом инстинкте все дело? Почему же тогда непрошеные мысли об этой маленькой эльфийке не покидают его и теперь, когда он остался наедине с собой? Почему они не дают ему покоя и терзают его? Почему эта женщина, по сути незнакомка, по воле случая ставшая его женой, а вскоре и матерью его детей, вызывает в нем такие противоречивые эмоции? Откуда это желание защищать ее и оберегать? Почему ее боль и страх задевают и ранят и его тоже?
«Вопросов много, а ответов нет», - криво усмехнувшись, он растер лицо руками. Взъерошив волосы, он резко покачал головой, словно прогоняя столь неугодные мысли. «Так дело не пойдет, надо отвлечься», - и чтобы слова не расходились с делом, стремительно поднялся и направился к выходу на террасу.
Холодный ветер, налетевший на него в бессильной попытке забрать тепло жалкого смертного, потерпел сокрушительную неудачу – драконы на редкость морозоустойчивы. Вдохнув воздух полной грудью, он неожиданно разбежался и, перепрыгнув ограждение, в свободном падении перевоплотился. Над горами, яростно работая крыльями, летел мощный дракон, провожаемый восхищенным взглядом голубых глаз.
- Сумасшедший, - одними губами прошептала Мила, вплотную прильнув к стеклу, чтобы как можно дольше не выпускать из виду стремительно удаляющегося дракона.
Глава 6
За окнами дворца сгущались сумерки. А в мастерской главной швеи драконьей империи бурлила быстрым горным потоком жизнь: от вызванных в спешном порядке работниц было не протолкнуться, тут и там слышались голоса. Кто-то бегал с отрезами ткани и кружев, кто-то споро управлялся с иглой, кто-то отпаривал метры шелка, от чего воздух в помещении стал горячим и влажным. Сутолока безраздельно правила тут. И посреди этой кутерьмы, склонившись над эскизом, стояла Сильвина, словно капитан корабля, вышедший на мостик в бурю, являя собой оплот спокойствия в море хаоса. На звук открываемой двери она даже не отреагировала, слишком часто за сегодняшний день оная была открыта.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})