…
Но вернёмся в 1970 год. Во время одного из перерывов в нашем семинаре по теоретической физике мы вышли в коридор на перекур. Нашего преподавателя Сергея Борисовича приветствовала соседняя группа студентов-радиофизиков, среди которых стоял молодой симпатичный человек, видимо, тоже преподаватель.
Знаете, кто это? – опросил у меня Лебле. – Нет, – ответил я. – Это Александр Андреевич Намгаладзе, – с нескрываемым уважением сказал Лебле. – Мы вместе учились на физическом факультете Ленинградского университета. – Чем же знаменит этот достойный человек? – поинтересовался я. – А вот всем, – загадочно сказал Лебле. – Когда-нибудь я познакомлю Вас с ним, и Вы сами убедитесь в способностях этого человека.
Разумеется, тогда речь шла не только о профессиональных способностях Александра Андреевича. О них можно было не беспокоиться. И так было ясно, что он, как, впрочем, и Лебле, когда-нибудь станет известным учёным, а каждый из них будет заведовать кафедрой, а Лебле даже двумя в разных странах, как выдающийся учёный профессор Намгаладзе будет отмечен грантом Сороса, а Лебле, будучи профессором физики, попадёт на математический конгресс в Швейцарию, на который съедутся две тысячи крупнейших математиков мира.
Александр Андреевич Намгаладзе имел тогда вид молодого интеллигента, интеллектуала. Правильное, открытое ненапряжённое лицо, спокойный взгляд умных глаз. Такие люди даже к юридическим нормам и правилам относятся как к физическим законам и никогда их не нарушают. Они играют только по правилам. У них и в мыслях никогда не бывает украсть, например, пешку у зазевавшегося противника или поднять руку с дымящейся толовой шашкой, чтобы бросить её в пруд с карасями. Не говоря уже об электрическом токе, которым некоторые глушат рыбу. Удивительно, что такие люди, не меняя правил по ходу дела и не приспосабливая их под себя, добиваются больших результатов. И часто в экстремальных условиях. Именно они, внешне спокойные и доброжелательные, имеют заряд энергии громадной силы, позволяющий им, преодолевая чудовищные препятствия, подниматься на Эверест или добираться пешком до Южного полюса.
– Кроме всего прочего, – говорил Лебле, – Александр Андреевич ещё и пишет, в том смысле, что он писатель. Последнее замечание заинтересовало меня. Писатель в России больше чем писатель. Впоследствии мне довелось послушать интересные замечания Намгаладзе о христианских мотивах в изображении мусульманина по роману Ч. Айтматова «Плаха».
– Один из талантов этого человека, – говорил мне Лебле, – удивительная, почти непостижимая способность ловить рыбу. Она сама идёт на него. И когда-нибудь Вы в этом убедитесь.
В последующие годы я и от других людей слышал подобные отзывы. Случилось так, что некоторое время, благодаря участию Сергея Борисовича, мне пришлось работать в одном учреждении вместе с Александром Андреевичем Намгаладзе. В это время он заканчивал работу над докторской диссертацией, посвящённой глобальным моделям ионосферы, я же занимал скромную должность инженера в соседней лаборатории. И был приятно удивлён тем, что Александр Андреевич предложил мне съездить с ним на рыбалку. Так как мне пришлось просить отгул для этого, я обсудил создавшуюся ситуацию со своим начальником. С чего бы такая честь? Всем известно, что по сравнению с Намгаладзе, я – рыбак никакой. Мой начальник успокоил меня тем, что от меня ничего не потребуется. Главное, чтобы моя машина была на ходу. Что же касается трёхколёсного мотоцикла Александра Андреевича, то его владелец не часто пользуется им зимой, кроме того, старается поменьше им рисковать после того, как он провалился под лёд, и приходилось собирать команду смельчаков, чтобы поднять его с морского дна.
– Езжай, не пожалеешь, – говорил мой начальник. – Эксперимент в чистом виде. Будний день. Не считая нескольких температурящих рыбаков с больничными листами вы будете одни на весь залив. Полная свобода действий. Наблюдай и учись. Удивительные способности. Он ловит всё, что шевелится, и всё, что плавает. Ты бы видел, как он ловит янтарь! У него крышка сливного бачка для унитаза оклеена янтарём. Своеобразная янтарная комната на дому. Когда-нибудь сам увидишь.
Мой начальник – рыбак, называет текст, не готовый к публикации «рыбой». Как бы его ещё надо немного поварить.
Побывал я в янтарной комнате Александра Андреевича. А в другой раз он угощал меня настоящим прекрасным крымским красным вином пятилетней выдержки. Не забывается такое никогда.
Я не особенно надеялся чему-либо научиться от общения с Намгаладзе. Всё не так просто, как кажется. Что толку от того, что я увижу, как кто-то играет на пианино? От этого я играть не научусь. В каждом довольно непростом деле существуют свои секреты, и, если они передаются кому-то сознательно и целенаправленно, то чаще всего это относится к детям. Средневековая цеховая организация ремесленников была закрытым тайным товариществом со сложной иерархией и культом. И только на склоне лет, пройдя все ступени мастерства и обладая необходимыми талантами, человек получал звание большого мастера – гроссмейстера. Благодаря такой системе удавалось накапливать приёмы мастерства и создавать шедевра архитектуры.
Лебле мне говорил, что в записках Александра Андреевича много места уделено рыбной ловле. Интерес к этим запискам у меня существовал, но я не надеялся когда-либо прочитать их, поскольку предполагал, что с точки зрения гроссмейстера они должны перейти к его сыну Мите, который и станет хранителем секретов. И когда я узнал, что Александр Андреевич собирается их опубликовать, а теперешняя молодёжь просто горит желанием приобщиться к опыту старших поколений, я подумал, что это очень своевременный и достойный шаг благородного человека.
Дело было в конце февраля – начале марта 1982 года. Мы оставили машину под триангуляционной вышкой с правой стороны Полесского канала при его входе в Куршский залив Балтийского моря. По льду, покрытому талой водой, быстро пошли от берега. Время от времени я похлопывал себя по карману, в котором, как того требовала милиция, лежал завёрнутый в полиэтиленовый пакет мой паспорт. Для опознания тела.
Александр Андреевич шёл уверенно, не рыская, ориентируясь по вышке и высоким деревьям с левой стороны канала. Я еле поспевал за ним. Километрах в двух от машины он резко встал и принялся сверлить лунку. Это было то место, где мы и остались до конца ловли, выбор места – один из наиболее важных моментов в рыбалке. Это частный случай общей задачи поиска чего-либо. Будь то рыба, руда, вода или зарытый в земле клад. Нет возможности остановиться подробнее как проводится поиск в таких случаях, но что в этом много непонятного и даже мистического, я не сомневаюсь. Я не уверен, что и сам лозоход, ищущий воду с помощью рогатки, может вразумительно объяснить своё поведение. Так или иначе, но наше место оказалось очень удачным. Довольно крупная рыба брала уверенно и жёстко. Я опускаю детали техники ловли рыбы, которые применяет Александр Андреевич, об этом читатель узнает из соответствующих мест его книги.
Горка пойманной рыбы росла равномерно, поднимаясь все выше и выше. Уже через час мои руки распухли и приобрели цвет клешней варёного рака. Ещё несколько минут, и нестерпимая боль и ломота охватила их. Мне известно, что обморожение на ветру возможно и при плюсовой температуре. Я прекратил лов и спрятал руки в карманы. Ничего подобного не наблюдалось с руками Александра Андреевича. Хоть и мокрые, они сохраняли свой естественный вид и цвет. Лицо его светилось радостной улыбкой. Это был его Карнавал (по Бахтину).
Уровень воды надо льдом повышался. Обратно мы шли по щиколотку в воде. Вдали виднелись большие разводья. Волны бежали по поверхности, и казалось, что мы идём «по морю яко по суху». Но ни тени тревоги я не видел на лице своего спутника. Оно выражало полное умиротворение, удовлетворение и радость. Эмоциональное воздействие рыбалки было положительным и глубоким. Но эйфория не захватила Александра Андреевича полностью. Он сохранял ясность ума и по дороге домой в машине без труда включился в разговоры, не относящиеся к рыбной ловле.
Слухи о моём участии в рыбалке с самим Намгаладзе дошли до Лебле и он попросил меня поделиться впечатлениями.
– Впечатление такое, – говорил я, – что его рыба уже была поймана. И находилась в кастрюле под его лункой, ему нужно было всего лишь подцепить её. А с точки зрения рыбы, его лунка представляет собой аналог астрофизического объекта под названием «чёрная дыра». В эту дыру проваливается вещество, и даже свет не в силах вырваться из её чудовищного поля тяготения. Рыба как бы всасывается в дыру. Выстраивается в очередь. Психологически её состояние можно обозначить словом «неистовство». А какими бы словами Вы сами характеризовали случившееся? – спросил я как прилежный ученик у Лебле.