Читать интересную книгу Избранник духа Тантры (том 1) - Александр Нептунов

— Скажу одно и основное, — Рада придвинулась к матери Александра. Она сделала двухсекундную акцентирующую паузу. Ее тело сгруппировалось, будто приготовилось к прыжку. И сверкнув глазами, продолжила: — Если он не будет духовно развиваться, то ждите плохих новостей.

После своей реплики Рада пронзила своим взглядом Александра, и у него вновь в области лопатки возникло жжение.

Анна Георгиевна затрепетала, и в ее сердце вонзились сомнения. С одной стороны, она абсолютно доверяла этим светлым существам, уже являющим собой пример, как нужно жить. С другой стороны, в голову лезли самые обычные хищнические мысли: «А вдруг они хотят его завербовать и в будущем использовать его энергию в своих корыстных целях?!». Но сколько бы она в тот момент ни думала, все это не являлось уже важным. Давно уже было все предрешено. Здесь она была второстепенной фигурой, ее выбор состоял лишь в том, чтобы воспользоваться ситуацией — впустить в себя свет и изменить свою жизнь к лучшему или же совершать слабые попытки вредить другим, делая себя обозленной и замкнутой от вечно бегущего и изменяющегося мира.

Видимо почувствовав свою малость и невластность над той Силой, которая сигналила своими таинственными огнями в сторону парня с туманно-серыми глазами, расположившегося на стуле слева от Рады и мало пока чего понимающего, но способного чувствовать, Анна обмякла:

Ну-у-у-у-у, это как духовно и в каких рамках и пределах? Жену и детей-то он сможет иметь?

Наш подход к саморазвитию не отрицает связей с миром. А на счет жены и детей — он будет решать уже сам, — успокоила ее Рада.

Пусть тогда занимается. Сыночка, а ты-то не против?

Что ты, да я вообще с удовольствием, мне они очень нравятся. И нравится вся их компания, — наконец выступил Саша, дав свое доброжелательное согласие.

Но у нас есть и свои условия, — вставила Рада отрезвляющую

фразу.

Мать еще больше напряглась и приготовилась слушать.

— Он не должен в течение полугода, пока идут напряженные аспекты, сулящие опасность, выходить на улицу и контактировать с друзьями.

Теперь напрягся Александр. Он не переносил любых действий направленных на лишение его свободы, а общение с друзьями он ставил на первое место. Ведь это было его главным самовыражением, где часто, в компаниях, ему удавалось быть скрытым лидером. И тут бах… — ему запретят общаться!

То есть, не выходить на улицу??? А как же училище, вечерняя школа, занятия дзю-до??? Вообще что ли не выходить? — переспросила Анна.

Этим всем не можно, а нужно заниматься, я лишь говорю о контактах с его друзьями. Ведь мы-то с астрологом знаем, как могут работать аспекты. И если его сейчас не лишить общения с друзьями, то.

Ладно, ладно, я согласна. Тем более последнее время мне самой не нравится, что с ним происходит. Теперь я поняла, это влияние его друзей. Пусть общается лучше с вами и вашими веселыми Лешкой и Шуриком, — дала свое согласие мать и вместе с этим благословила Сашу на будущие занятия самосовершенствованием.

Буря чувств охватила парня, на которого в последнее время обрушилось, как ему казалось, слишком много событий. За несколько дней он успел полюбить Раду и Грегориана. Проводить с ними время ему было приятно и интересно, но и друзей он не мог никак оставить. Ему ни с кем не хотелось конфликтовать, и он решил схитрить: общаться со своими друзьями в тайне от всех «домашних». И чтобы показаться переживающим и затронутым, он решил выступить:

Неужели нельзя будет общаться даже с Санькой Гуронцом? Мы обычно сидим у него дома или в сарае чиним его мопед?

Это единственный его хороший друг из очень положительной семьи, — подтвердила мать, заступаясь за сына.

Пусть тогда тоже сидят дома и никуда не выходят! — согласилась Рада.

Спасибо, — отозвался Саша.

И как будто все было спланировано — после Сашиного «спасибо» позвонили в дверь. Это были пациенты. Все встали из-за стола. Рада поблагодарила Сашу за услугу и убрала свой локоть с его ладони. Он поднял затекшую руку, где на тыльной стороне ладони мелькнула глубокая темно-розовая полоска, продавленная краем стола. Рада схватила его за кисть и разглядела образовавшуюся вмятину.

Почему ты не попросил убрать руку, тебе же было больно! — воскликнула она.

Да ничего, — застеснявшись, он махнул рукой, — был рад создать вам удобства. А можно тогда я пойду сегодня к Гуронцу в гости? — Он постарался перевести тему

Это тот друг из хорошей семьи? — уже улыбаясь, переспросила она.

Да.

Иди, только постарайтесь не отлучаться из дома. И будь здесь к 18:00 как штык — начну с тобой работать, — наставляла его она, думая о его руке и том, чтобы это могло значить.

ВХОЖДЕНИЕ в ученический круг

Обрадовавшись, что все гармонично складывается, Саша еще раз поблагодарил Раду и побежал одеваться.

Выйдя на улицу, он не увидел никого из дворовых друзей. Это было для него удивлением, всегда в выходной в такое время кто-нибудь да был на улице, а тут будто всех взяли и специально разогнали. Он не стал никого искать, так как действительно сегодня хотел пойти к Гуронцу. Но перед тем как отправиться к другу он решил «навестить» свой мопед и, развернувшись, быстро зашагал вниз по Южной. День выдался необыкновенный. Хотя росли все те же деревья и над головой закруглялось все то же небо, день все равно был необыкновенным. Но ведь, если задуматься, необыкновенным был каждый день — и деревья были выше, чем вчера, и закруглялось в других красках небо, и асфальтированная дорога, по которой спешащей походкой шел Саша, стачивалась и оббивалась колесами машин и каблуками пешеходов каждый день на немножко больше, чем вчера. Тысячи раз мечтательный Саша проходил туда и назад по этой дороге, но все же сегодня он явно чувствовал, что перемены были во всем — и в деревьях, и в небе и внутри него. В углу, образованном двумя бордюрами, Саша углядел скопившуюся пыль, кучку мелкой щебенки и крохотное деревце, вспучившее под собой асфальт. Оно выросло здесь благодаря своему намерению жить и быть. Ощущением, исходящим из живота, он будто коснулся его и, подойдя ближе, аккуратно погладил кончиками пальцев верхушки растения. «Почему я никогда тебя не видел здесь? Почему все, что сейчас раскрылось предо мной, я не мог узреть ранее?» — задавал он себе вопросы, готовый пуститься в пляс от переполняющего восторга, поселившегося в сердце. Взяв один камушек в руку, он в первый раз оценил его мудрость и силу. И сейчас ему было не важно был ли это кусок щебня или бриллиант, он был счастлив от одного лишь взаимодействия с камнем как с существом, которое ему что-то сообщило, пройдя теплой волной по его сухожилиям. В глазах Александра мир стал прекрасным, окутывающий чудом своих творений и дарующим счастье в прикосновении к нему. Душа стала ликовать, но снова появилось «но», то «но», которое человек всегда создает себе сам, а потом из-за этого же и страдает. Из-за угла дома появилось «но» в виде приятеля, это заставило Сашу «очнуться» и отбросить камушек в сторону. Он обменялся с ним рукопожатием и перекинувшись несколькими словами типа: «как у тебя дела — да все нормально» вновь быстро зашагал к своему мопеду, забыв о том, что было минуту назад. Пройдя один квартал, он подошел к подвалу дома, где жил его отец со своей женой. Он не стал подниматься к отцу, и достав ключ от подвала, спустился и открыл дверь. Налюбовавшись своим механическим чудом, сделанным на свой вкус, он его завел. Вдоволь «надышавшись» выхлопных газов и наслушавшись медленного и ритмичного холостого завода двигателя, закатил его обратно и отправился к Гуронцу в гости. Саша с Гуронцом был знаком еще с дневной школы. Общим интересом служили мопеды. После того как Александру отец подарил свой мопед, он не выходил из гаража пока его не починил и не принесся на нем к Саше Гуронцу. Тезка-друг позавидовал Саше и уже через некоторое время ему купили родители подержанный мопед. Так что у каждого из друзей было по мопеду, и все, что они делали после школы — это говорили о женщинах и технике, как ее улучшить, починить и о воображаемых летних поездках. Два Саши за три года крепко сдружились и приятели с Южной испытывали ревность, что Александр больше проводит время у Гуронца, чем с ними.

Саша позвонил в железные ворота частного дома, через минуту ему открыла мать Гуронца. Она засияла улыбкой и проводила его в дом. Пока Саша разувался мать успела нажаловаться на своего сына, съехавшего по учебе, и попросила чтобы он его поддержал и подтянул по хромающим предметам.

Да куда там, я многое и сам забыл. У нас в вечерней школе одно подобие учебы, — стал оправдываться Саша.

Не надо, я-то знаю, что ты хорошистом по алгебре и геометрии был. Программа за год не потяжелела. Уверена, что ты раз прочтешь и сможешь ему втолковать. А то надо же так, совсем плохо стал учиться.